– Простите, – сказала Ники, – тут столько всего произошло. Я их не заметила.

Она ввела Шерон в курс дела. После этого Шерон рассказала ей свою часть истории:

– Я поговорила с Френни Бенсон, и она позвонила в полицию. Они приехали ко мне и стали задавать мне вопросы, но мне нечего было им ответить.

– Пусть свяжутся с шерифом округа Эш, – сказала Ники. – Это они отреагировали на мой звонок в Службу спасения. Они тут разбираются.

– Шериф округа Эш, – повторила Шерон, и Ники поняла, что она записывает. – Где ты сейчас?

– Я в приемном покое клиники «Friendly Care Walk-In» на Мэйн-стрит, – сказала Ники, оглядываясь по сторонам. Она была в крошечной смотровой, размером со школьный медкабинет. Рядом с раковиной и напротив небольшого компьютерного стола стояли санитайзеры для рук. Она сидела на кушетке, несмотря на то что рядом было мягкое кресло. Это помещение точно было предназначено для работы с детьми, потому что на одной из стен были изображены медведи в балетных пачках. – Но сомневаюсь, что задержусь тут надолго. Помощник шерифа сказал, что нас отвезут в отделение для дальнейшего выяснения обстоятельств.

– Послушай, Ники. Я поговорила с Эми, и она сказала, чтобы ты не разговаривала с ними без адвоката. Хоть ты никак не связана с похищением маленькой девочки, лучше подстраховаться. Проси адвоката.

– Думаю, уже слишком поздно. Я уже ответила на все их вопросы.

– О Ники. – Шерон вздохнула. – Как жаль, что ты сначала не позвонила мне.

– Это точно, – ответила Ники.

На самом деле сейчас ей хотелось только, чтобы Шерон была рядом. Вдруг она почувствовала, что ее переполняют эмоции. Она держалась, когда общалась с полицейскими и врачами, но сейчас чувства, которые она пыталась удержать, вырвались наружу. Она была так благодарна Шерон, так рада, что нашла Мию, так волновалась о том, что будет дальше.

«Неужели они могут решить, что я как-то в этом замешана?»

– Что сделано, то сделано, – сказала Шерон. – Мы уже ничего не сможем изменить.

– Простите, что не позвонила, – взволнованно сказала Ники. – А что, если мама Джейкоба скажет, что я знала об этом или что-то в этом роде? Она же может сказать все что угодно. У меня могут быть большие неприятности.

– Дорогая, давай посмотрим на это с другой точки зрения. Ты нашла девочку. Ты – герой! И мы связались с Френни до того, как все произошло, так что она за тебя поручится, и я тоже. Эми просто делает то же, что и всегда, – следит, чтобы не оставалось никаких лазеек. Мы справимся.

«Мы справимся».

Эта фраза тронула Ники до глубины души.

Теперь она не одна.

– Спасибо, Шерон.

Все были так добры к Мие, что она не знала, как к этому относиться. Медсестра с улыбкой сказала, что Мия может называть ее Дженни. У нее были темные вьющиеся волосы, собранные в конский хвост. Она дала Мие чистые штаны. Они были слишком длинными, но когда Мия надела их, Дженни сказала:

– Прости, Мия, у нас нет штанов твоего размера. Но думаю, мы и эти сможем приспособить. – Дженни опустилась на колени и закатала штанины до нужной длины. Она подняла голову и улыбнулась. – Лучше?

У нее была такая добрая улыбка, что Мие почему-то захотелось плакать. Она смогла только кивнуть. Потом Дженни положила мокрое белье и джинсы Мии в целлофановый пакет и отложила их в сторону. Она даже никак не прокомментировала, что Мия описалась.

Доктор, высокий мужчина в очках, заглянул ей в рот и уши и сделал еще несколько тестов, чтобы проверить, здорово ли ее сердце и хорошо ли работают легкие. Он измерил ее рост и поставил на весы, чтобы посмотреть, сколько она весит. Это было совсем не больно. Потом он спросил, сколько ей лет, и когда она ответила, что не знает, потому что не знает, когда у нее день рождения, они с Дженни переглянулись и странно притихли. Мия подумала, что она все испортила, но он просто сказал:

– Сколько бы тебе ни было лет, я считаю, что ты идеальна.

Он широко улыбнулся ей и спросил, можно ли пожать ей руку, потому что в этом месяце она была его любимой пациенткой. Когда он закончил, Дженни сказала, что Мия прекрасно себя чувствует и ведет себя как самая воспитанная девочка, которую она когда-либо видела.

Потом пришла милая помощница шерифа. Она сказала, что хочет поговорить с Мией, и они отошли в заднюю часть комнаты. Одна из медсестер принесла Мие сэндвич и пачку сока, а рядом с ней сидела симпатичная помощница шерифа. Ее звали Аманда. Мия слышала, что происходит вне комнаты – там звонили телефоны, открывались и закрывались двери, – но Аманда, казалось, не обращала на это внимания. Она была в форме, но, должно быть, у нее был выходной, потому что она не работала, а просто смотрела, как Мия ест. Потом, когда она закончила, Аманда достала бумагу и цветные карандаши и спросила, не хочет ли Мия порисовать.

Мия не привыкла рисовать, но Аманда была такой милой, что ей не хотелось ее злить. Поэтому она взяла карандаш и начала рисовать деревья. Аманда сказала, что ей можно использовать больше одного карандаша – что на самом деле можно использовать любые цвета, какие хочется. А если ей захочется, можно даже перестать рисовать. Мия была рада, что она сказала ей об этом, потому что не знала, какие здесь правила.

Аманда тоже начала рисовать, а потом очень мило задала несколько вопросов. Мия изо всех сил пыталась придумать правильный ответ. Она знала, что если скажет что-то не то, Аманда может рассердиться, поэтому была осторожна.

– Мия – очень красивое имя, – сказала Аманда. – А фамилия у тебя какая?

Мия пожала плечами. Она знала, что фамилия Джейкоба Флеминг, как и фамилия Мэм и Мистера. Она видела ее на конвертах, которые приходили по почте. Когда-то она думала, что ее фамилия тоже Флеминг, но Джейкоб сказал ей, что это не так. У нее была фамилия, сказал он. Они просто не знали какая.

– Ты не знаешь или не хочешь мне говорить?

Мия глубоко задумалась. Джейкоб сказал ей, что здесь можно отвечать на все вопросы, и Аманда действительно казалась милой.

– Я не знаю.

– Все в порядке. Иногда есть вещи, которые мы не знаем.

Мия облегченно вздохнула. Джейкоб был прав. Аманда не будет на нее сердиться.

– Я знаю фамилию Джейкоба. Флеминг.

– Джейкоба. Это тот мальчик, который пришел с тобой?

Мия кивнула.

– Джейкоб хорошо ко мне относится.

– Вы с Джейкобом живете в одном доме? С его мамой и папой?

– Да.

– С вами живет кто-нибудь еще?

– Нет.

Не отрываясь от бумаг, Аманда сказала:

– Мия, я хочу нарисовать дом, в котором я живу. Хочешь нарисовать свой?

Мия посмотрела в ее сторону, пытаясь оценить ситуацию. Она не знала, что ответить. Было ясно, что Аманда хотела, чтобы Мия согласилась. Проблема заключалась в том, что Мия не могла нарисовать дом, потому что не знала, как дом Джейкоба выглядит снаружи. Она видела его только из машины, когда они ездили на ярмарку штата, а это было очень давно, и она толком его не помнила. Несколько раз выходила через заднюю дверь во двор, но даже тогда не останавливалась, чтобы посмотреть на дом, потому что была слишком занята, рассматривая деревья, небо и то, как Гризвольд прыгал в траве.