Она встала и вышла в коридор.

Пока ее не было, Аманда дала Мие бумажную салфетку.

– Мия, все будет хорошо. Вот увидишь.

Когда Френни вернулась в комнату, она положила телефон на стол перед Мией.

– Мия, кое-кто хочет с тобой поговорить.

– Мия? – из трубки доносился голос Джейкоба.

– Джейкоб!

– Привет, малявка! Мне нужно встретиться с дядей, так что я не скоро вернусь домой. Френни Бенсон – очень милая женщина, и ты должна поехать с ней. Она сказала, что вы можете поесть и, она купит тебе спрайт.

Она подняла глаза и увидела, что Аманда и Френни смотрят на нее добрыми глазами.

– Но как же Гризвольд? Кто-то же должен его кормить.

– У Ники есть ключ от моего дома, она позаботится о Гризвольде, пока меня не будет.

– Но, Джейкоб, – тут она замолчала, потому что голос ее дрогнул, – а как же твои мама и папа?

– Они тоже хотят, чтобы ты поехала с Френни, – сказал он. – Они не скоро вернутся домой. – Последовала пауза, а затем он сказал: – Все будет хорошо, Мия. Просто езжай с Френни. Разве я раньше тебе лгал?

– Нет.

– Мия, с тобой все будет хорошо. Вот увидишь. Все получится.

– Ладно. Как скажешь.

Джейкоб попрощался с Мией, и Мия попрощалась с Джейкобом. Потом Мия повернулась к Френни и сказала:

– Я готова ехать.

Когда дядя Кэл приехал в участок, Джейкоб уже излил душу помощникам шерифа. Без протокола, конечно, потому что он все еще был несовершеннолетним. Было так здорово наконец-то рассказать свою часть этой истории.

И когда сразу после этого ему позвонила социальный работник, Френни Бенсон, он с радостью согласился поговорить с Мией и заверить ее, что она может поехать с Френни в машине. Когда они поговорили, он с грустью осознал, что, возможно, больше никогда не увидит Мию.

Три часа спустя они с дядей Кэлом были в другом месте, в этот раз в полицейском участке рядом с его домом, и отвечали на другие вопросы. Папа встретил его в коридоре. С ним был его адвокат. Никогда в жизни Джейкоб не был так счастлив кого-то видеть. Он крепко обнял папу. Когда они отстранились, он сказал:

– Тебе не о чем беспокоиться, Джейкоб. Я обо всем позабочусь. – Он повернулся к дяде Кэлу и пожал ему руку. – Не могу выразить, как я благодарен тебе за то, что ты делаешь это для нас. Спасибо, Кэл.

– Да не за что, – сказал дядя Кэл. – Для этого и нужна семья.

С тех пор как умер его дед, они ни разу не навещали бабушку и дядю. Они даже редко с ними созванивались. Его мама сказала, что это потому, что они критиковали Джейкоба, смеялись над ним из-за его лишнего веса и издевались из-за плохих оценок.

«Никто не будет говорить так о моем сыне!» – возмущалась она.

Теперь Джейкоб был почти уверен, что все это было ложью. Кэл казался хорошим парнем. И он прекрасно понимал, как работает голова Сюзетты.

Кэл не стал осуждать Джейкоба за то, что он не рассказал о Мие раньше. Он ему посочувствовал:

– Сюзетта всегда умела загнать людей в угол. Не кори себя, Джейкоб. Ты сам был ребенком.

Они сидели в полицейском участке и ждали, пока папа и его адвокат поговорят с полицейскими. У них было много времени, чтобы поговорить.

– Твой отец сказал мне по телефону, что и ему, и твоей маме, вероятно, предъявят обвинение и их могут посадить в тюрьму, – сказал дядя Кэл. – Надеюсь, этого не случится, но если это произойдет, я хочу, чтобы ты знал, что ты не один. Если хочешь, можешь переехать ко мне, а если хочешь закончить учебный год, твоя бабушка может приехать и пожить с тобой. Она может переехать к вам или снять для вас квартиру на несколько месяцев. – Он похлопал Джейкоба по руке. – Мы все уладим.

Два часа спустя к ним подошел офицер полиции и попросил последовать за ним в комнату, где допрашивали папу. Когда Кэл и Джейкоб сели за стол, папа Джейкоба сказал:

– Сынок, детективы хотят задать тебе несколько вопросов, и я хочу, чтобы ты ответил на них как можно правдивее.

– Конечно, пап, – сказал Джейкоб, переводя взгляд с двух детективов на папу, а затем на адвоката. Все казались такими расслабленными. Может быть, папа сумел избежать неприятностей.

Как будто прочитав его мысли, папа сказал:

– Мы смогли прийти к соглашению. И часть этого соглашения заключается в том, что тебе не будет предъявлено обвинение. Так что об этом тебе волноваться не нужно. Я все уладил.

Значит, папа взял всю ответственность на себя. Джейкоб почувствовал, как ему на глаза опустилась пелена слез. Он моргнул и кивнул, показывая, что все понял.

Детективов прежде всего интересовало, как была найдена Мия. Джейкоб рассказал, как они возвращались от бабушки в Висконсин. Они продолжали задавать вопросы – и проливали свет на все большее количество деталей. Джейкоб старался отвечать как можно подробнее, стараясь, как ему и напоминали, придерживаться фактов.

Когда все было сказано и сделано, старший детектив поблагодарил Джейкоба за сотрудничество и сказал, что он может ехать домой с дядей.

– С вами свяжутся социальные работники, – сказал он. – Обычно по закону с вами как с несовершеннолетним должен проживать взрослый родственник. Но поскольку через две недели вам исполнится восемнадцать, полагаю, неофициального соглашения будет достаточно.

Голос подал дядя Кэл:

– Обещаю вам, что либо его бабушка, либо я будем с Джейкобом до конца учебного года. Или дольше, если он захочет.

– Это очень меня успокоит, – сказал папа. – Спасибо, Кэл.

– Но как же Мия? – спросил Джейкоб.

Детектив встретился с ним взглядом.

– Мия в надежных руках. Социальные работники позаботятся о ней, и мы сделаем все возможное, чтобы найти ее родственников. Если мы не сможем найти членов ее семьи…

– Но у нее есть семья! – сказал Джейкоб. – Бабушка, дедушка и дядя. Я могу сказать вам их имена.

На следующий день, когда Ники и Шерон завтракали, на кухню вошла Эми.

– Эми! – сказала Шерон, вставая навстречу дочери. – Почему ты не сказала, что едешь домой? Мы бы встретили тебя в аэропорту.

Эми подняла руку.

– Даже не начинай, – сказала она. – Я вас обеих взяла на карандаш.

– В смысле – на карандаш? – спросила Ники. Фред дал ей выходной, так что она все еще была в пижамных штанах и футболке. Ее одежда резко контрастировала с шерстяным пальто и брюками Эми.

– Хочешь кофе? – Шерон встала, чтобы достать из шкафа кружку.

Эми проигнорировала оба вопроса.