Он не позволил договорить. Его горячее дыхание обожгло щеку, теплые губы жадно прижались к моим губам… Мир закружился, и я полностью отдалась чувствам, чтобы…

Чтобы услышать грубый хохот шаерона Викарда, усмотревшего в нас что-то очень смешное.

— Седьмая версия Патрика звучит убедительно, — проговорил он, и не думая уходить. — Не сегодня-завтра Мануэль Керейра исчезнет без следа, а его преемник будет идеальным партнером Долинеи. Похоже, мы ошиблись. Переворот планируется не в нашем правительстве, а в ластонском. Кстати, вас не смущает, что вы обжимаетесь перед камерой? Вон, в углу, — ткнул пальцем в нужном направлении, — большая, незамаскированная и вроде как рабочая. Или в Ластонии так принято?

Как я могла не заметить такую махину?! Не иначе как из-за близкого присутствия Рика разум временно отказался работать. Аж обидно… Рядом — та самая Ластония, к которой я стремилась всеми силами, а мысли текут совсем в другом направлении…

— Вы нужны мне, леди. — Шаерон сдернул с Рика одеяло и швырнул на пол. — В подвале кое-что вызывает подозрения. Техники говорят, что начинка здешних копу… компу… Компьютеров отличается от полученного образца пятилетней давности. Будьте любезны взглянуть, действительно ли в этих устройствах необходим дополнительный жесткий диск, не подсоединенный к… К чему нужно.

— Не подсоединенный? — Я в срочном порядке попыталась вспомнить все, что знала о компьютерах. — Какой в этом смысл? Может, недосмотр? Сколько таких устройств?

— Семнадцать, — ответил Викард, усмехаясь. — Маловато от вас толку, леди.

Заявить: «Да уж побольше, чем от вас» я не успела. Далеко внизу раздался взрыв. Замок содрогнулся, потянуло дымом, кто-то в коридоре прокричал, что лестницы обрушились… А в следующий миг Рик высадил заложенное кирпичом окно и вышвырнул нас с шаероном в стремительную Далайну.

Из дневника Арины Керейры

Когда кажется, что хуже быть не может, обязательно случается настоящая мерзость. Я же согласилась на все! Последовала за папулей, чтоб его черви сожрали! Распрощалась и с мечтами о возвращении домой, и с разговорами с семьей. Пообещала не бунтовать. Поддержала бредовые планы Керейры перед сотрудниками. Они же хуже задержанной фанатички: охотно отдадут меня дракону, лишь бы получить выгоду.

Да, я выйду замуж не просто за принца, а за принца-дракона. Бред собачий! Бред!!! Но я тоже в него верю.

И я не протестую. Терплю, пусть только для вида. Сейчас нельзя идти против папочки. Если он что-то заподозрит и отменит предсвадебную встречу с женихом, мне точно конец.

За что он так со мной?! Я — идеальная послушная дочь! Почему же Керейра бросил Патрика? Почему не исполнил мое единственное желание и не спас его от стороны Х?!

«МАКИС» уже нет. Даже папочкина шлюшка сбежала, когда узнала о старике. Она умная… А я, дура, ему поверила и снова обожглась.

Что это там? Кто-то идет… Ненавижу это место! Оно воняет предательством. Не удивлюсь, если однажды папулю прирежут в темном углу. Он заслужил.

* * *

Долинея

Я отделалась легким испугом, Викард — глубокими порезами и сломанным ребром, замок — масштабными разрушениями на первом этаже и пожаром, уничтожившим все, кроме камня и металла. Техникам повезло — они как раз пришли к выводу, что подозрительные компьютеры стоит проверить саперам, и покинули подвал.

Обратно во дворец я прикатила в карете скорой помощи, сопровождая весьма расстроенного шаерона. Патрик поселился за решеткой, крохи уцелевшей ластонской техники отправились в лабораторию. Рик остался у замка, позже я видела его вместе с дознавателем, но со мной никто из них не пересекался до самого вечера.

Газеты уделили происшествию максимум внимания. Понятия не имею, о чем шлось в статьях (наверняка о коварстве Ластонии, оставившей прощальный «подарочек» в виде взрывчатки), но украшавшие первые полосы снимки поражали воображение. Мне их показала Рокси, и даже слезливо опознала в теле, бултыхавшемся в реке на заднем плане, шаерона Викарда.

Она ошибалась — с журналистами мы разминулись у пропускного пункта. Но я не спешила опровергать ее страхи. В конце концов, Викард все-таки искупался, и тот факт, что вытащили нас с ним до приезда СМИ, ничего не менял.

Волнуясь за племянника, Рокси болтала много и бессвязно. О Вике, который с детства мечтал стать шаером, да потом вдруг передумал и передал бразды правления Рикадору. Об Эндере, который никак не оправится после пережитой в юности трагедии и чудит нещадно. О Рике, для которого трон стал невыносимой ношей.

Она сидела у меня в гостиной, пока не стемнело. Рассказывала о своей неудавшейся жизни, о безнадежных планах, о дураке Джеле… Ей требовалось выговориться, и я безжалостно тыкала во все подряд кнопки кухонного лифта, рассчитывая получить что-нибудь, похожее на чай с печеньем. В ответ нам прислали студень, куриные грудки, овсянку, мелко порубленную луковицу, ведерко с мороженым и две бутылки вина. Луковица отправилась обратно в лифт, остальное исчезло в мгновение ока, причем с вином Рокси расправилась в одиночку.

— Вы счастливица, Аня. — Ее здорово развезло и потянуло на откровенность. — Вы свободны… Даже если вас закуют в кандалы и бросят в бездонный колодец, вы останетесь свободны! Как Ньепа… Это вы спрашивали, почему ее, погубительницу Дракона-основателя, считают воплощением зла, но почитают наравне с ним? Да потому, что она олицетворяет дух борьбы! Опальная принцесса Долинеи, представляете?! Пленница, заложница, узница! Дракон Нордес обращался с ней как с мусором! Ее судьба бесправной постельной игрушки ужасала даже современников! А народ запомнил иное… Ньепа соблазняет Дракона, Ньепа спасает Дракона, Ньепа убивает Дракона… Она не жаловалась, а действовала! Не бросилась в Далайну, а повергла Дракона! Самого Дракона Нордеса! Первого шаера! Понимаете, Аня? Дракон-основатель покорил Новую Землю и создал могучее государство, пережившее века, а Ньепа отличилась тем, что смогла достучаться до его сердца, но в умах людей их имена стоят рядом!

— Смогла достучаться? — Я вытряхнула в ее бокал последние капли вина. — Их история закончилась трагедией.

Рокси пьяно расхохоталась и опрокинула пустые бутылки на пол.

— А на что он рассчитывал? На «долго и счастливо»? Так не бывает, Аня. За все надо платить. На месте Ньепы я бы ему не только сердце вырвала…

— Может, на прощение? — проговорила я, лишь бы поддержать диалог.

— Вы бы смогли простить? — ее тон неожиданно стал серьезным. — О вас годами вытирали ноги, а потом вдруг раскаялись и признались в любви… Вы бы простили?!

— Нет. — Знаю, выражение «не зарекайся» возникло не на пустом месте, но в некоторых вещах я не сомневалась. — Потому вы и ушли из правительства? Чтобы не пришлось прощать слишком многое?

Ответом стал храп.

Я принесла из спальни одеяло и накрыла сидевшую в кресле Рокси. Несмотря на хмель, спала бывшая шаерона тревожно. Когда дверь распахнулась и появился хмурый шаерон Викард, она вздрогнула и спрятала лицо в тень.