Да что такое на меня нашло? Я не успел себе удивиться, как со всей дури заехал очумевшему Барбоссе по загривку.

Он отлетел на метр от моего удара. Втянул голову в плечи и прижал уши к бронированным пластинам. А я все стоял и стоял, тяжело дыша и сжимая кулаки. Злясь больше не на него, а на себя.

Млять… Кажется, я знаю, кто в ответе за мой ПМС… И с этим что-то надо было делать.

Но, конечно, не сейчас.

Я медленно выдохнул и тоже уселся на парапет Чана. Из сидячего положения, по крайней мере, будет сложно заехать кому-то по башке.

— Выкладывай, — приказал я строго.

Мысль Барбоссы, как ни странно, была весьма неплоха. Удивительно, что из всех нас, стратегическим видением, как оказалось, обладает лишь Капитан Гончих.

Дело в том, что нуразги привели сюда лишь воинов плюс немногочисленный обоз. Все остальное племя, как и весь хозяйственный скарб, как и стада, остались за Рубцом, на другой стороне равнины. И там вряд ли находится много воинов. Пару десятков Гончих могли бы устроить там ба-а-а-альшой переполох.

Я со всей внимательностью выслушал этот план и надолго задумался. Сейчас, по сути, мной была выбрана стратегия войны на истощение. Я откровенно боялся, да и не видел смысла выводить свои войска в поле. По крайней мере, пока мы не получим численного превосходства. Не знаю, сколько у нуразгов с собой жратвы, но не думаю, что особо много. Здесь харчеваться они не могут. Для этого нужно рассыпать небольшие отряды по большой территории, где они станут легкой добычей Гончих. Значит, вскоре им придется вести обозы от становища (у меня, кстати, были большие сомнения, что оно все еще в Оазисе Гунни).

Я бы поопасался засылать собачек аж на ту сторону равнины, где искать противника можно очень долго, но вот нарушить его коммуникации на этой стороне — было бы неплохо.

Но пока думать об этом рано. Гончие понадобятся в крепости. На стены их, конечно, не поставишь, но коли какой-то отряд нуразгов прорвется внутрь… тут-то нам и понадобится вся наша мощь!

Я отпустил Барбоссу и принялся за расспросы Сидраха.

Увы, он не очень-то много знал о местной магии. В племени самгаров маги, или «Говорящие с небом», как их называли, всегда стояли особняком. Их никогда не было много, но и не сказать, чтобы творение волшбы было чем-то чрезвычайно редким. Обычно еще в детстве Говорящие примечали мальцов, что имели чувствительность к магическим потокам. По мере взросления отбирали тех, кто твердо решил связать свою жизнь с этим ремеслом. Удивительно, но многие добровольно отказывались от могущественной профессии из-за многочисленных запретов, коими было обставлено обучение.

В повседневной жизни племени Говорящие играли немалую роль. Один из них всегда был в Круге Старейшин, они сопровождали охотников, они помогали в лекарском деле, ну и в воинских походах, конечно же, всегда принимали участие. Боевая самгарская магия была сугубо утилитарна. Различные огненные шары, молнии, парочка проклятий…

Если это все, что может противопоставить магии «Отбора» местная магия, то дела у аборигенов, мягко говоря, не очень. Понятно, почему Сидрах столь дивится на возникающие из ниоткуда постройки и войска. По сути, они для него не менее удивительны, чем для Славика с планеты Земля.

Особый пользы от магии Шулевика, я сегодня, тоже как-то не увидел. Накладываемые им «Благословения» вроде как немного улучшали характеристики воинов, но есть ли глобальный толк от них относительно общей боеспособности армии? Не знаю… Хотя, вполне возможно, что все дело в том, что это все чары начального уровня и на всю мощь Шаман развернется позже. «Отбор» любит предложить какую-нибудь малонужную поначалу хрень, польза от которой становится понятна только со временем, по мере прокачки поселения. Сколько на халяву жрал Кузнец, прежде чем принялся подгонять доспехи в промышленных масштабах? Или те же Бесы, которые только после получения тех же доспехов, стали неплохой пехотой?

Но дальнейшие достижения — дело будущего. Пока что нам надо отбить завтрашний штурм. Было глубоко за полночь, когда я, наконец, отправился на боковую.

Ба-ба-а-ах!

Небольшое землетрясение сбросило меня с матраса и закатило в угол комнаты. Полог снесло ударной волной и давящей массой света. Несколько мгновений в шатре было светло, будто под потолком воссияло солнце. Я застонал, пытаясь закрыться растопыренной пятерней.

Нехорошие предчувствия шлакоблоками придавили меня к реальности. Свет быстро угас, оставив слепящие пятна перед глазами. Схватив секиру, я выбежал из Убежища, внутренне готовясь увидеть хоть пришествие Таноса.

Япона-мать…

Таноса не было, но было кое-что не менее худшее! Мои врата! Где, *лядь, мои южные врата?!

Вместо красивых створок под каменной аркой, раскинулась гора битого камня и пережеванных раскрошенных бревен, близ которой валялась пара распластанных тел Бесов. А издалека нарастал многоголосый рев атакующих нуразгов.

О Господи, что делать-то?

Я заметался взглядом по утренней крепости. Сидрах, без бурнуса, со всклокоченной бородой вынырнул из своего Шатра и, так же как я минутой ранее, ошарашено уставился на нашу южную стену. Площадь постепенно наполнялась моим встревоженным зверьем.

Сердце колотилось как двигатель трактора ДТ, в башке роились тысячи мыслей на тему: «Как, *лядь, они это сделали?»… Но я усилием воли выбросил их ко всем чертям. Минута промедления и нуразги ворвутся в крепость и задавят нас числом. Надо во что бы то ни стало остановить их порыв.

— Барбосса! Гончих в атаку! — крикнул я и вызвал Шарика.

Огромный бычок, встряхнув рогатой башкой, грозно воззрился на происходящее. Благо моей «коняге» не нужно было ничего объяснять. Шарик всегда был готов к славной битве.

Я заглянул в интерфейс и попытался призвать еще бобиков Хаоса, но ничуть не удивился, увидев надпись:

Ваша крепость под атакой, призыв войск невозможен.

Что ж, значит, будем обходиться наличными силами.

Одним прыжком я оказался у Шарика на спине. Рядом тут же замаячила черная туша Барбоссы… с Кузнецом на загривке! А через полминуты на площади уже ходило ходуном розовое море взъяренного мяса…

— В атаку! — заорал я, потрясая секирой.

— В атаку! — заверещал Кузнец, а мозг оглушил ментальный приказ Барбоссы.

И мы бросились вперед!

Разбег, прыжок, еще прыжок… Шарик в мгновения ока оказался на груде камней, что еще недавно была нашими вратами.

Е-мое… Мать честная…

На Дыру, словно прибой, накатывал вал визжащих нуразгов. Похожий я видел вчера со стены, но, то было совсем иное дело. Сейчас мне показалось, что их тысячи… И они сомнут нас как спятивший бык зазевавшегося тореадора…

Но останавливаться было поздно. Я вознес молитву яйцам Экибастуса и бросил Шарика вниз!