— Надеюсь, там нас никто не ждет… — опасливо протянула я, поглядывая на жреца.

— ‎Все, кто ждал открытия прохода, прошли по нему, — откликнулся Иви-нар, — там нас никто не встретит.

— ‎Очень на это надеюсь.

Мои опасения оказались напрасными. На земле хту-наа нас и правда никто не ждал.

Но вздохнуть с облегчением у меня все равно не получилось.

Свер шагнул из тоннеля на сухую, черную землю, больше похожую на пепел, и я поняла, что имел в виду Наи, когда говорил, что в мире алана даже дышится легче.

На плечи и на грудь словно опустили огромные, наполненные камнями мешки. Я не могла нормально дышать, хотя, если быть откровенной, вдыхать этот сухой, пыльный воздух у меня не было особого желания.

Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась черная, печальная равнина, разглядеть которую не получалось из-за неожиданно заслезившихся глаз. Я терла их кулаками, смаргивала, хмурилась — ничего не помогало.

— Мне здесь не нравится. — шепнула я Сверу, которому точно было значительно хуже. Ему приходилось удерживать не только свой вес, но и мою неподъемную тяжесть. Сжалившись над оборотнем, я похлопала его по плечу. — Опусти меня на землю.

Если нам здесь тяжело было находиться, то хту-наа чувствовали себя вполне комфортно. Их не жгло солнце, укрытое тяжелыми, серыми тучами, не морозил снег, которого тут в принципе не было, а воздух был сухим и теплым.

У меня начинала болеть голова, и пока оборотни устанавливали взрывчатку, я радовалась, что судьба занесла меня к оборотням, а не сюда. Выберись я из прохода в этот мир, долго бы не прожила.

— Пусть тропа приведет тебя к Волчице, — крепко сжав кисть медведя, Свер хлопнул его свободной ладонью по плечу, — скоро ты поохотишься на славу.

— ‎Будет так, — рыкнул Арем, и они расцепили руки.

— ‎Яррра, нам пора, — Свер повернулся ко мне.

— ‎Ну, мы пойдем, — обратилась я к жрецу. Спешившись, Иви-нар подошел ко мне и тут же получил прощальные обнимашки. Но на этот раз он знал, что надо делать. Одна узкая ладонь едва ощутимо легла на мою спину, а вторая погладила по голове:

— ‎Удачи тебе, дитя.

— ‎Спасибо, — сердце сжималось от страха, но я не могла не улыбаться, — и вам тоже всего хорошего. Всем.

Иви-нар кивнул и, получив свободу, отступил назад.

С трудом вскарабкавшись на спину вожаку, я посмотрела на Арема, спокойного и несокрушимого, стоявшего у прохода с гордо поднятой медвежьей головой.

— Пусть… — мне было странно говорить это, но не сказать я просто не могла, — пусть твоя тропа будет прямой, а Вечные леса полны дичи.

Медведь оскалился, но я откуда-то знала, что он улыбается.

Темнота и прохлада прохода стали для меня невероятным облегчением. Груз с плеч исчез, я снова могла дышать, голова просто кружилась от внезапной легкости.

Свер несся вперед легко и пружинисто, стараясь добраться до нашей закладки раньше, чем за спиной прогремит взрыв. И он успел.

Не только добежать до нужного места, но и вернуть себе вполне человеческий вид. Попрощаться хотел по-человечески, не иначе.

— Яра…

Взрыв прогремел неожиданно, хотя мы напряженно его ждали.

Гул, тихий и далекий, нарастал с каждой секундой, проход схлопывался, как карточный домик.

Ничего сказать Свер просто не успел. В стене, в полуметре над полом, вспыхнуло голубое свечение портала. Путь был открыт, я должна была идти, но рука, крепко вцепившаяся в мою кисть, не пускала.

— Свер, мне надо идти.

— ‎Знаю, — вымученно усмехнулся он, — все же, надо было тебя запереть.

Земля под ногами дрожала, гул становился все громче, а я осознанно теряла секунды, глядя ему в глаза.

Уже не насыщенного золотого цвета, полупрозрачные, очень уставшие.

— Это будет самая страшная моя ошибка, — пробормотал он, с трудом, будто бы через силу разжав пальцы, — иди. Я сам здесь все сделаю.

Флакончик в кармане я нашла быстро, но вот вложив зелье в крепкую ладонь, отпустить его руку оказалось намного сложнее.

Мы ведь больше никогда не увидимся, и уже ровным счетом ничего не будут стоить мои чувства, в которых я так и не потрудилась разобраться.

— Иди, — напряженно велел он, угрожающе шагнув ко мне, — иди же!

Чувства, в которых я так и не разобралась, толкнули меня вперед. Всего одно движение.

Свер склонился ко мне сам, позволяя обнять себя за шею.

Это был самый безумный поцелуй, который я могла бы себе только представить.

Земля дрожала под моими ногами, камень крошился под натиском чего-то непоправимого, надвигающегося прямо на нас, гул становился почти оглушающим, но я не слышала ничего из-за бешеного пульса, бьющегося в ушах. Горячая ладонь на спине и единственный, какой-то отчаянный порыв.

С жалобным всхлипом оборвав поцелуй, с трудом отклонилась назад, отвернувшись от потянувшегося за мной Свера.

Сморгнуть навернувшиеся на глаза слезы не получалось, они текли по щекам, а на их место приходили новые.

Проход уничтожался и все больше появлялось порталов, из который уже никто не вываливался, но я знала, что мой путь открылся первым, и только он приведет меня в мой мир.

— Мне надо…

Лучше бы, наверное, я не поддавалась бессмысленным порывам и не пыталась разобраться в себе. Дурацкая была идея – чмокнуть Свера на прощание в щеку. Вон во что она переросла.

— Ты должна остаться, — попытался удержать меня Свер.

— ‎Ты не понимаешь, — ткнувшись носом ему в грудь, я вдохнула запах леса, основательно сдобренный тяжелым волчьим духом, и нервно засмеялась — теперь это будет мой любимый запах, — мне нужно…

Боднув его лбом в грудь, я судорожно выдохнула и вырвалась из ослабевших объятий, не решившись посмотреть ему в лицо.

Лучше бы портал просто появился у меня под ногами, я провалилась в него и не рвала бы себе сейчас сердце.

Оставив Свера взрывать проход, я нырнула в свой портал, зажмурившись и затаив дыхание.

И вылетела прямо на какого-то человека, чуть не сбив его с ног.

Лощеный, одетый в зимнее пальто, с непокрытой головой, мужик обматерил меня на английском и поспешил по своим делам.

А я осталась стоять на месте, как вкопанная. Это была определенно земля. Машины, люди с мобильными телефонами в руках, высокие здания и большие рекламные баннеры. А еще здесь был огромный экран, установленный на одной из высоток, по которому крутили рекламы. Но все надписи были на английском, и люди разговаривали на английском.

С легким запозданием я обратила внимание на украшенные магазины, вчиталась в рекламные баннеры и, наконец-то, увидела то, что должна была увидеть сразу. Огромную растяжку, на которой было большими буквами написано стандартное пожелание счастливого рождества.