– Что-то подобное, до объединения их мира, существовало у креннов, – сказал Хассил. – Все первобытные или почти первобытные народы дают убежище врагу, который просит его.

Юноша поразмыслил:

– Как же так вышло, что вы, не будучи берандийцем, и он, похожий на бринна, но не бринн, так хорошо говорите на языке васков? Что касается его, – он указал на Роана, – тут нет ничего удивительного: некоторые берандийцы знают наш язык.

– Мы не говорим на вашем языке, – ответил Акки и объяснил, как они обмениваются мыслями. Молодой человек внимательно его выслушал, и на лице его отразилось изумление.

– И у вас есть поручение к моему народу? Если вы отпустите меня, я сам доложу об этом Совету долин.

– Мы быстрее доберемся до вас на гравилете.

Они прошли в командную рубку, и Хассил включил внешний экран. Далеко внизу обозначились склоны, по которым двигались какие-то фигурки.

– Мои овцы! – закричал васк. – Мы летим, словно орлы!

– Орлы? – поинтересовался координатор. – Это земные птицы, или вы дали это название летающим существам со своей планеты?

– Это земные птицы, – с гордостью сказал васк. – Там, где живут васки, живут и орлы. Наш Праотец привез их с собой. Мы кормили их, пока привезенные с Земли животные не расплодились настолько, чтобы орлам было чем питаться на воле. Впрочем, теперь они могут питаться и животными этой планеты, во всяком случае, некоторыми, как и мы сами. Высадите меня на землю, я должен отогнать стадо, а то день уже подходит к концу.

– Вы сможете проводить нас к своему народу?

– Я должен отогнать стадо. Деревня находится в верхней долине, сразу за этой горой. Вы будете там желанными гостями… если я смогу прибыть раньше вас.

– Хорошо. Мы проследим за вашим прибытием отсюда, сверху.

В сумерках деревня выглядела более темным пятном на склоне горы, над горным потоком. Хассил активировал экран ночного видения; четко обозначились дома с широкими крышами, навесами со стороны фасадов и выкрашенными в красно-коричневый цвет внешними балками. В центре деревни, на большой площади, возвышалась белая стена с округленным верхом, от которой, чуть ниже, отходила другая, перпендикулярная ей. Почти со всех сторон двигались стада овец, коров и других животных, незнакомых координаторам.

Не желая пугать скотину, они дождались, когда все стада возвратятся в стойла, затем гравилет вертикально опустился на площадь. Подошла группа мужчин, которую вел юный пастух. Все они были высокого роста, худощавые, но широкоплечие, и их лица повторяли характерные черты молодого васка. К гравилету приблизился худой, державшийся прямо старик, в руках которого был резной деревянный посох.

– Чужеземцы, раз вы пришли с миром, васкская земля будет для вас гостеприимной. Однако вы не васки и не можете на ней обосноваться – по крайней мере, пока не попросите убежища, – произнес он торжественным голосом.

– У меня нет ни малейшего намерения обосновываться здесь, – ответил Акки.

Старик улыбнулся:

– Я обязан сказать эти слова, в качестве Хранителя обычаев. Теперь позвольте поблагодарить вас за то, что вы спасли моего внука Икера. И сказать, что в наших летописях известны только три случая, когда тареков убивали ножом. Два первых были убиты Праотцом!

– Мне повезло, и мой друг Хассил подоспел вовремя, чтобы прикончить зверя прежде, чем тот убил меня.

– Икер сказал мне, что у вас есть к нам поручение. Каким бы оно ни было, решать будет Совет долин. До того, как он соберется, вы будете моими гостями.

Дом возвышался над рекой, через которую был перекинут каменный мост. Спустившаяся ночь наполнилась незнакомыми шумами: гулом реки, криками домашних животных, отдаленными завываниями какого-то неизвестного зверя, охотившегося в горах, голосами мужчин, смехом детей. Все это под красноватым светом Лооны создавало новую для Акки картину, сильно отличавшуюся от того, что он видел в других местах. То был не безмятежный покой Эллы, где не увидишь даже трех домов, стоящих рядом, не исполненное силы спокойствие городов на Арборе, не гордая беззаботность Новатерры и уж тем более не робкая тишина Вермона, берандийской столицы, которую нарушала лишь перекличка часовых, и не давящая необъятность степей Дзеи, где в травах шептался ночной ветер, а у входа в палеолитические пещеры горел огонь. То была просто ночь, спустившаяся на пастушескую цивилизацию, вечерний покой, когда после возвращения животных в стойла и окончания работ люди наслаждаются досугом перед сном. Сначала смутно, а затем вполне осознанно Акки пожелал себе хоть какое-то время наслаждаться этим покоем.

Дом был просторным, обставленным массивной резной мебелью из дерева. Они сели на скамьи вокруг тяжеловесного стола. Старик позвал кого-то, и появились две женщины.

Одна была среднего возраста, высокая, стройная и скорее величавая, чем изящная. Должно быть, раньше она была очень красива. Вторая – совсем юная, тонкая и гибкая, с черными как смоль волосами и темными глазами, с чертами лица, которые, не будучи совершенно правильными, отличались той особой красотой, которую дает тайная жизнь души.

– Моя сестра. Моя внучка Арги. Не считая Икера и меня самого, это все, что осталось от семьи Иригарая. Остальные… – Он повернулся к Роану. – Остальных убили ваши! О! Я не обвиняю вас в смерти трех моих сыновей, они пали в сражениях. Но моя жена, их мать… Один из ваших экспедиционных отрядов убил их, когда мы жили чуть ниже, близ границы. Я знаю, что это были не ваши люди, граф де Роан, я знаю, кто вы такой, и знаю, что вы никогда не допускали убийств женщин и детей вашими солдатами. Но другие… Ваш барон де Неталь, например.

– Мне тоже придется свести с ним счеты, как только закончится моя миссия, – сказал Акки. – Вам известно, что этот Неталь велел убить герцога Берандии и занял его трон?

– Нет. Но это серьезно и означает скорую войну. Что стало с юной герцогиней?

– Ей удалось бежать, благодаря помощи капитана лучников…

– И вашей, сеньор, – прервал его Роан.

– Это не важно. Она постарается найти убежище у изгнанников.

– Хм! – произнес васк. – Среди изгнанников есть жестокие люди, ей следовало бы поискать прибежища у нас.

– Уж поверьте мне, она это сделает, лишь если не останется другого выхода. Через несколько дней мы попытаемся ее найти.

Женщины подали золотистый медовый напиток.

– За успех вашей миссии, чужеземцы, если она не является враждебной для нас! – сказал старый Иригарай. – И за войну тоже. Пусть она будет победоносной. И за будущее Берандии. Пусть в один прекрасный день во главе ее встанут справедливые люди!

На столе, на длинном блюде, дымился большой кусок мяса какой-то крупной дичи. Глиняные тарелки были сработаны грубовато, но имели весьма изящную форму.