– Нужна! – Муритай тоже не выдержал. – Если бы не мы, тебя бы еще там, у Теренса положили. И у станции. В одиночку никто не справится. А насчет няньки, ничего, что я с тобой как с дитем три года носился, пока ты не начал понимать, что где в Пестике лежит?

Дверь приоткрылась, в небольшую щель просунулась голова Строцци:

– Мужики, я тут у вас где-то забыл…

– Уйди отсюда! – в два голоса рявкнули Семен с Муритаем, одновременно развернувшись к двери.

Строцци сдуло. Некоторое время, посверлив дверь недовольными взглядами, они повернулись друг к другу, помолчали и вдруг синхронно расхохотались.

– Ты чего завелся? – отсмеявшись, спросил Муритай. – Подумаешь, охрана. Так сколько ты у меня жил? Это то же самое получается. Мы покумекали, ну как тебя одного оставлять? Если придет кто, мы и прибежать не успеем, а так всё тебе несколько минут будет. Плохо ли?

– Хорошо, – не стал спорить Семен, – только чего вдруг именно сегодня?

– Ну когда-то надо было начинать, – философски заметил Муритай. – А вообще-то, это идея Теренса. Он старый и мудрый. Он всех на десять лет вперед видит. И то, что ты не просто так задумал всех здесь собрать, он тоже понял. Ты ведь с каким-то умыслом в поход выходишь, правильно?

– Во дела, – восхитился Точилинов. – Я еще ничего не задумал, а Теренс уже всё знает. Нет, понятное дело, в голове столько мыслей, что она того и гляди взорвется, но я еще, вообще-то, ничего не решил.

– Решишь, – Муритай, наконец, нашел какую-то тряпку и начал застилать диван. – Я не зря сказал про Теренса, что он мудрый. Ты не гляди, что он как мальчик по полям скачет, ему столько лет, ты и представить не можешь. Он разные ситуации в жизни видел, и что и когда из них получается, тоже знает. Так что он почти всегда может сказать заранее, что из чего выйдет. Это опыт называется. И если он решил, что тебе нужна охрана, то так оно и есть. А вот то, что он решил всей Командой под тебя пойти, вот это и для меня сюрпризом было.

– А ты можешь хоть предположить, зачем он это сделал? – осторожно поинтересовался Семен.

Муритай, к тому времени уже закончивший раздеваться, блаженно вытянулся на диване во весь рост.

– Единственное, что мне приходит на ум, – он зевнул, – так это забота об общем благе.

– То есть? – не понял Точилинов.

– Теренс Пестик любит. Это его дом. Что-то у него там, в Сером Лепестке, в свое время крепко не заладилось, потому и пришел сюда. И вольдов любит. И жизнь нашу. Так что, если он решил, что ты в будущем можешь что-то очень хорошее для Пестика сделать, то он вполне только из-за этого мог взяться тебя охранять. Давай спать, – попросил он, натягивая одеяло.

– Давай, – озадаченный дальше некуда Семен, задержался на выходе, чтобы погасить свет. Из темноты донесся уже сонный голос Муритая:

– А может, это ты просто ему нравишься. Не знаю.

– Вот это сильно, – Семен такого не ожидал.

Нет, конечно, ему все рассказывали. Слухи о том, как обустроился Капитан Америка, ходили по всему Пестику. Но чтоб такое…

Зубчатые стены подпирали голубое небо. Увенчанные звездно-полосатыми флагами башни соперничали с ними в стремлении поймать как можно больше облаков. Массивная каменная кладка. Тяжелые ворота. Узкие высокие окна. И ров, наполненный водой цвета неба, опоясывающий весь замок. Семен присмотрелся: в голубой воде мелькали какие-то неясные тени. Средневековая сказка – да и только.

Замок стоял посреди огромного поля, заросшего высокой травой. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась все та же трава. Единственная дорога, ведущая к замковым воротам, желтой полосой перечеркивающая это изумрудное великолепие, лишь подчеркивала царящие вокруг соразмерность, аккуратность и единообразие.

Семен стоял перед воротами, в которые могли бы легко пройти пятеро таких как он, став друг другу на плечи.

– Да уж, – Точилинов почесал затылок, – крепко бедолагу в детстве обижали.

И постучал в ворота. На фоне монументально-огромных створок его стук превратился в жалкое поскребывание прячущейся мыши. Однако его услышали. Даже ждать не пришлось долго. На уровне глаз открылась небольшая дверца, и на Семена глянули два глаза:

– Чего?

Уже успевшие заматереть за время недолгого пребывания в Пестике человеческие маги обычно на такое обращение обижались. Тот же Гарри, который теперь себя иначе, как Капитан Америка, и не называл, за такое обращение устроил бы наглецу отменную головомойку. Но Точилинову все эти самоутверждения были до лампочки. Негласный лидер человеческих магов, осевших в Пестике, да еще и постоянно обретающийся в одной из самых известных вольдовских Команд мог себе позволить не обращать внимания на внешние признаки значимости.

– В гости пришел. Передай хозяину, Ацекато прибыл по его приглашению.

Приглашение было просрочено давным-давно, но кому это интересно.

– Ацекато? – сощурились глаза за дверцей.

– Мастер Ацекато, – вздохнул Семен.

– Да? – недоверчиво произнесли за дверью. Прищуренные глаза быстро обежали запыленную одежду. Удобную, но не помпезную. Мягкую шляпу, какую обычно носят простые вольды. Стоптанные дорожные сапоги. Нет, не так должен выглядеть легендарный Мастер Ацекато. – А еще чего скажешь? Зеленого Принца в компании нет случайно?

За дверью хохотнули немудреной шутке.

– Мне вашу фанерку снести, что ли? – Точилинов добавил в голос командирские нотки и несильно пнул ногой створку. Она, конечно, большая была, но, если знать, какую линию хальер при этом подергать, результат может порадовать. Семен знал. Ворота загудели, будто по ним тараном врезали. Хохоток за стеной перешел в сдавленный вопль ужаса. Поверили.

Огромные ворота медленно начали открываться. Не дожидаясь, пока парадный вход будет полностью готов, Семен прошел через небольшую щель, чтобы столкнуться с четырьмя торками, стоящими навытяжку перед дверью.

– Ваше Магичество, – один из торков, видимо старший, не отрывая взгляда от Семена, начал рапортовать: – Гарнизон замка Чикаго рад приветствовать столь значимую фигуру в наших стенах. Его Магичество Капитан Америка уже извещен. Он будет ожидать вас…

– Вольно, – поморщился Точилинов. – А нельзя без этих всяких вылизываний и расшаркиваний? Покажите куда идти – и всё.

– Нельзя, – сбавил восхищенные обороты торк. – Уложение есть уложение. Его Магичество требует, чтобы этот, как его… этикет соблюдали.

Семен начал открывать было рот, чтобы рассказать, как он относится ко всем этим этикетам, но передумал. В чужой монастырь со своим уставом… Раз Гарри так уж хочет, чтобы все было взаправду, пусть его. В конце концов, каждый устраивается как может. Поэтому Семен только рукой махнул – и пошел себе дальше, в город, не обращая внимания на охающих торков, которые уговаривали его остаться, подождать почетный эскорт.