войска напрягали все свои силы, чтобы соединиться друг с другом и образовать единый фронт. Организованное восстание в Ярославле закончилось катастрофической неудачей; уверенность белогвардейцев в союзниках пошатнулась, и было невозможно рассчитывать на то, что их неорганизованные толпы окажут поддержку союзным войскам, особенно после ареста большевиками их офицеров в Москве и Петрограде, о котором уже говорилось.

Единственно разумный план состоял в том, чтобы поддержать латышей. Это признавали правильным большинство людей, которые знали ситуацию в России, однако у некоторых были сомнения относительно прав на организацию переворота в Москве и Петрограде.

Обратить латышские войска на нашу сторону на фронте было невозможно без серьезного воздействия на Москву и Петроград. Одновременные изменения на фронтах, в Москве и Петрограде уничтожили бы советское правительство, и белогвардейцы автоматически пришли бы к власти; боеприпасы, оружие и продовольственные запасы попали бы в их распоряжение.

Диверсионные группы, организованные нами, некоторое время мешали бы любым возможным попыткам немцев вмешаться до тех пор, пока силы союзников не соединятся и пока не сформируется единая национальная белогвардейская армия.

Провиант с Севера, зерно с Востока, сельскохозяйственная продукция с Волги и вооруженная Белая гвардия – и можно было бы не бояться никаких проблем с народом. Здесь был возможен успех. В случае неудачи, если наш заговор был бы раскрыт, мы с лейтенантом Рейли должны были выдавать себя за частных лиц, не подотчетных никому. Так как мы ежечасно ожидали отъезда представителей союзников, то основная тяжесть выполнения плана ложилась на нас.

Полковник Берзин считал, что все можно организовать за пять-шесть недель. Для пропаганды было предложено использовать, помимо всего прочего, гражданское латышское население.

Позднее был создан Латышский комитет, в который входили товарищи полковника Берзина, который все организовал и разработал все детали.

От господина Локкарта и от нас были посланы телеграммы генералу Пулу, в которых сообщалось о том, что было сделано и что мы предлагаем сделать.

Все это время мы понимали, что в таком серьезном заговоре риски велики, но успех будет таким большим, что это оправдывало нашу работу.

Приблизительно 22 августа лейтенант Рейли сообщил мне о своем разговоре с командиром Берзиным (тогда я находился под впечатлением от «комитета Берзина», но в это впечатление с той поры были внесены поправки). Суть разговора состояла в том, что было решено считать целесообразным убить таких людей, как Троцкий и Ленин, по следующим причинам:

– их великолепное ораторское искусство окажет такое воздействие на умы людей, которые придут их арестовывать, что не стоит идти на такой риск;

– убийство двух таких вождей создаст панику, которая помешает оказать сопротивление.

Лейтенант Рейли также сказал мне, что он решительно отговаривал латышей от таких действий, которые он никоим образом не поддержит. Он убедил полковника в том, что политика должна строиться «не на том, чтобы делать мучеников из вождей, а на том, чтобы выставить их на посмешище всему миру».

Приблизительно 20 августа латыши сняли хорошую тайную квартиру, куда к ним приходил лейтенант Рейли.

12 августа

Приблизительно в это время от независимых агентов пришла информация о том, что во многих латышских батальонах бурлят волнения, что войска в целом недовольны и что среди них идет широкая антисоветская пропаганда. Несомненно, это все происходило благодаря финансовым средствам, пущенным нами в оборот.

В конце августа лейтенант Рейли счел для себя необходимым поехать в Петроград, встретиться там с представителями латышских организаций, чтобы получить собственное представление о существующем положении дел. Он уехал из Москвы в Петроград 28 августа. Перед отъездом он передал мне полный список своих агентов, мест хранения денег, паролей для агентов и всех дел, которые он вел. В обмен я передал ему такую же информацию о своих организациях. Полковник Берзин уехал днем раньше лейтенанта Рейли, чтобы без потери времени организовать его встречу с Латышским комитетом.

Лейтенант Рейли также собирался повидаться с коммандером Кроми (Королевские ВМС) и лейтенантом Бойсом (добровольческий резерв ВМС).

Я не писал подробного отчета о том, на какой стадии находились переговоры с латышами, так как полный отчет будет представлен лейтенантом Рейли.

Четверг, 29 августа

В Москву приехал человек, курировавший организации в Саратове. Его отчет за месяц был весьма удовлетворительным, работа по организации саботажа и целенаправленному срыву военных планов большевиков шла очень хорошо. Поезда с продовольствием, боеприпасами и оборудованием сходили с рельсов, не причиняя серьезного вреда железнодорожным путям, но вызывая трех- или четырехдневное прекращение движения по ним (выводя из строя одну железнодорожную линию и т. д.).

Пятница, 30 августа

На Ленина было совершено покушение на заводе, где он выступал с речью, и газеты, которые сообщили об этом в субботу утром, также оповестили о смерти председателя Петроградской ЧК Урицкого и сделали все возможное, чтобы связать британских и французских официальных лиц с этими двумя актами насилия.

(Примечание: позднее выяснилось, что покушение было инспирировано эсерами, и с союзников были сняты все подозрения, хотя публикаций об этом не было.)

Позднее мы узнали, что днем в субботу 31 августа был совершен налет на посольство Великобритании. Коммандер Кроми был убит, все сотрудники британской миссии и консульства, находившиеся в здании, были арестованы, а те, кому удалось избежать ареста, были объявлены в розыск. В полночь с 31 августа на 1 сентября нападению подверглась квартира господина Локкарта в Москве; господин Локкарт и господин Хикс были отвезены в Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, но через несколько часов освобождены. При этом командующему Devertement удалось скрыться.

Воскресенье, 1 сентября

Около полудня была арестована главная помощница лейтенанта Рейли Е.Е. Ее дом подвергся тщательному обыску, а ее постоянно спрашивали, есть ли у нее друг, который мог выдать ее. Она притворялась невиновной, хотя и проявляла сильную нервозность. Благодаря двум друзьям в ее доме деньги, которые у нее находились, были спасены; никаких документов у нее не было. В тот момент, когда группа, производившая обыск, уже собиралась уходить из дома вместе с Е.Е., которую заверили, что она будет отпущена через несколько часов, так как против нее ничего не было найдено, появилась девушка по имени Мария Фриде. Она несла сообщения и, увидев вооруженных людей, видимо, потеряла голову и выдала, что принесла документы для Е.Е. Эту девушку тоже арестовали, равно как и двух ее братьев несколько часов спустя, которые тоже были на службе у американцев.

Понедельник, 2 сентября

Это был первый день красного террора, и было похоже, что большевики готовятся к широкомасштабным массовым расстрелам.

Газеты опять пестрели крайне резкими высказываниями в адрес предполагаемого покушения на Ленина со стороны союзников и