– Спасибо, дед! – совершенно искренне поблагодарил Норфолк. Он уже и руку сунул в туманное нечто, клубившееся за раскрытой дверцей. Как вдруг обернулся, – скажи, старик, а Вoлот, это кто?

– Муж ведьмы этой, что безобразие в лесу учинила, – со злостью в голосе ответил старик и сплюнул, попав себе на лапти. – Оборотень он, но не простой, а жертва эксперимента ведьмаков и ведьм. Слышал о кровавых ритуалах?

– Слышал.

– Так вот, силу они придали Вoлоту, а заодно и уродство. Но нашей ведьме этим он только милее стал. Ненормальная баба, что с неё взять. Ну ладно, ступай! А то мало ли водяной забудет своего обещания, когда ему в другой глаз палкой ткнёт твоя зазноба. А он мужик сердитый. Да и как таким не быть, если вода в последние годы стала тухлая, а…

Рейн не стал дослушивать стенания старика, а решительно шагнул в туманность. После рассказа лесовика, Норфолк не удивился, когда оказался на островке посреди мрачного болота…

Любимая, с загнутыми по колено штанами и босиком, бродила вдоль берега, и как рассказывал леший, тыкала палкой в воду. Слегка растрёпанная и сосредоточенная, девушка была необыкновенно хороша. Сердце оборотня дрогнуло от нахлынувшей нежности. Жива!

– Лили! – воскликнул Норфолк и рванул навстречу.

– Рейн? – неверяще переспросила неугомонная пара и, бросив своё грозное глазовыбивное оружие куда-то в воду. Раздался шумный всплеск, скорее всего, она попала по кому-то. Только Норфолку было всё равно. Потому что именно в этот момент в его надёжных руках оказалась та, что навечно поселилась в его сердце.

Собственную жизнь, мечту, нежность… оборотень был готов всё бросить к её ногам. Но конкретно сейчас нужно было спасать саму Лилиану.

– Больше я тебя никуда не отпущу, – заверил Норфолк, прижимая к себе бесценное сокровище, вдыхая запах её волос… – Не смогу.

Лили откликнулась, подняла голову и с восторгом взглянула на своего спасителя. Хотел ли Норфолк иной пары для себя? Чтобы без проблем и в миллиард раз красивее? Никогда! Любимая была лучше всех, краше всех, а главное, нужнее. Она как утреннее солнце озарила его мир и сделала жизнь ярче и…насыщеннее! Да Рейн готов этого Вoлота руками порвать, лишь бы он не смел прикасаться к той, что отныне сияет яркой звездой для одного упрямого волка.

– И не надо, – дрожа, но не от холода, а от воспламенившегося желания, произнесла Лили и привстала на цыпочки… Рейн был готов хоть сейчас повторить всё то, что произошло ночью, за исключением одного, он больше не даст ей сбежать, раствориться.

***

Лилиана Дайсен

Я купалась в тепле, исходящем от разгорячённого тела Рейна. Кажется, на этом болоте совсем стала замерзать. Хорошо, хоть квакать желания не возникало. А слова оборотня заставляли плавиться и желать всё больше нежных слов и всех тех милых глупостей, от которых на лице появляется улыбка. И неважно, что здесь находится дом того, кто решил насильно принудить меня к сожительству. Появление оборотня затмило собой всё пережитое. Кроме одного…

– Рейн! Оборотень, который живёт здесь, он отец герцогини Алисы и Камелии!

– А ещё ты племянница Глостера, – прервал мою обеспокоенную речь мужчина.

И я даже не успела поинтересоваться, откуда у него такие сведения. Как губы мужчины накрыли мои. Я вздохнула, понимая, что именно этого мне не хватало все эти дни, что именно по поцелуям, объятиям, нежным словам и дыханию любимого мужчины скучала вчера и сегодня. Он пил меня, всю без остатка, отдавая взамен всего себя и даже больше.

– Люблю тебя, – произнёс с хрипотцой оборотень. А у меня мурашки пробежались по телу от его голоса.

– И я тебя люблю, – честно ответила, смело взглянув в его карие, светящиеся нежностью глаза. Теперь-то точно знаю, что это истинное чувство, тогда как раньше мне всего лишь хотелось быть любимой. Я восторгалась собственной значимостью для Аларика. Уважала его, конечно же. И, кажется, немного, но всё-таки любила, потому что иначе просто и быть не могло. Маг был идеальным мужчиной даже для меня. Но теперь моё сердце навеки принадлежит только этому оборотню. Тому, кого ещё в детстве хотелось треснуть по макушке, а иногда сбежать от него.

– Лили, где Вoлот? – поинтересовался Норфолк, с видимым удовольствием намотав себе на палец мою прядь волос.

– Понятия не имею. Сказал, через неделю вернётся, и будет делать мне детей. Поэтому я...

Рейн недослушал. Зверский рык вырвался из горла оборотня, а его руки крепче прижали меня к крепкому телу. Я уткнулась носом в камзол Норфолка и чихнула.

– От тебя дымом пахнет. И кровью, – пояснила свою реакцию. Последнее уже с некоторым беспокойством, потому что тут же принялась осматривать своего спасителя на предмет ранения.

– Это не моя, – сообщил мне довольный оборотень. Кажется, кому-то понравилось внимание собственной пары.– Там, откуда я пришёл, бой. Твой дядя… очень нервничает. – Губы мужчины снова коснулись моего виска, словно для него это была наипервейшая необходимость. – А сейчас хватит болтать, нужно спасать тебя!

– Уже поздно, – прозвучал голос за нашей спиной. – Долго слюни вытирали.

Мы обернулись. Не нужно ходить к гадалке, чтобы понять, это Волот вернулся. Кстати, его имя мне не понравилось. Хотя напоминает что-то вольное и своенравное. Только Рейн Норфолк звучит гораздо приемлемее, чем имя этого кривоного монстра.

– Ты уверен? – спокойно произнёс Рейн и задвинул меня к себе за спину. Я прямо почувствовала силу и уверенность, исходящую от конкретно этого мужчины. И сердце радостно забилось, ведь теперь не одна. И у меня точно есть защитник.

– Даже не сомневайся в этом, – с издевательской улыбкой произнёс Волот. И протянув ко мне руку, притворно ласково произнёс, – Лилиана, детка, не дури. Ты ведь прекрасно понимаешь, что я убью этого молокососа, а после возьмусь за тебя. И буду уже не столь нежен, как обещал.

Я сглотнула, удержавшись от желания обнять Рейна за талию и прижаться к его спине грудью. Всё-таки оборотень вселял, уверенность, что всё будет хорошо. Как когда-то Аларик. При воспоминании о муже я нахмурилась и сдержала вмиг набежавшие слёзы. Сейчас не время. Иначе рискую потерять ещё одного мужчину, ведь если он отвлечётся на меня, то упустит момент нападения противника.

– Волот, – голос моего оборотня по-прежнему был предельно спокоен. Но я чувствовала в нём закипающую скрытую ярость. – Ты перешёл все границы дозволенного. Поэтому убивать тебя я буду медленно и со вкусом. Успеваешь за моим ходом мыслей? Или отсиживаясь на болоте и прячась от жены-ведьмы отвык дискутировать?

Хищный оскал кривоногого монстра не предвещал ничего хорошего. Кажется, я раньше времени решила, что он разумен. Карие глаза Волота полыхнули алым, и стало понятно, что биться он будет исключительно насмерть. Монстр очень медленно стянул с себя рубашку, показательно неторопливо взялся за брюки…

В это время Рейн быстро постучал по дереву (я чуть не предложила сделать это по лбу Волота, но сдержалась), в результате чего приоткрылась невидимая дверца под цвет коры, за которой показался густой туман. От увиденного слова резко пропали, и я уставилась на непонятную дымчатую серость, в то время как Норфолк скомандовал: