– И Невежин, увидев его среди сотрудников своей фирмы, не возмутился?

– Юра, не забывай, что формально Орлов был всего лишь пенсионером и тестем Эдуарда Владимировича, который дал фирме в критический момент необходимые и очень крупные средства.

– Значит, – невесело заметил Гордеев, – Орлов – всему голова?

– Получается, так.

– А Поташев – талантливый, как ты утверждаешь, профессионал – все-таки исполнитель.

– Вот именно. Организовавший в качестве свидетельницы обвинения свою любовницу, которая без зазрения совести заложила собственного мужа, правда нелюбимого.

– А я все никак не могу с ней встретиться. Не хочет. Избегает. Но полагаю, время уже пришло…

Четыре дня сотрудник агентства «Глория» Иван Сурчан ни на шаг не отходил от Стеллы. Поначалу ей было как-то не по себе от постоянного присутствия рядом с собой постороннего человека, который повсюду, пусть и с благой целью, ходил за ней двухметровой тенью. Но другого приемлемого варианта не было: Рогатина обещала Гордееву выполнять все его требования, связанные с обеспечением ее безопасности. Однако к четвертому дню Стелла незаметно для себя привыкла и к нелепой ковбойской шляпе, которую Сурчан нигде не снимал, и даже к отвратной манере постоянно напевать себе под нос хриплым баском какие-то пошлые песенки. К тому же «певец» был начисто лишен музыкального слуха. Поэтому когда Юрий сообщил ей, что с завтрашнего утра у Стеллы будет другой телохранитель, она хоть и с легким сожалением, но все-таки почувствовала некоторое облегчение. Испытание «музыкой» было для нее слишком утомительным…

– А кто это будет? Как его зовут? – спросила Стелла.

– Не он, а она.

– Вот еще! Одна баба будет охранять другую? Нет, дорогой, ничего путного из этой комбинации не получится. В конце концов, я и сама сумею себя защитить!

– Так, как она? Не думаю.

– А я думаю! – упрямо настаивала Стелла. – Если уж от одной бабы толку мало, то от двух – вдвое меньше!

– Ты не права. Она – профессионал.

– И тоже двухметрового роста? Как Иван?

Гордеев на минутку представил себе подобную телохранительницу рядом с мешковатым Булгаком и рассмеялся.

– Дело, понимаешь ли, не в том, какого роста телохранитель. Хотя рост – тоже не самое последнее качество. Профессионал не должен идти грудью на опасность. Он ее обязан предвидеть, всячески избегать и лишь в крайнем случае применять оружие.

– А у нее будет оружие? – уже с уважением спросила Стелла.

– Ну а как же!

– Тогда я подумаю.

– А вот думать уже поздно. Мы, кажется, давно решили с тобой эту задачку. И ты обещала выполнять мои требования беспрекословно.

Стелла молча кивнула.

Утром Гордеев, как обычно, умчался по своим делам, Стелла же, покончив с домашними заботами, занялась собой. Телефонный звонок застал ее в ванной, где она принимала душ. Накинув халат, прошлепала к телефонной трубке. Звонил шоумен Алекс:

– Стерра? Арро, Стерра!

– Привет, Алекс, я тебя слушаю.

– Как поживаешь, Стерра?

– Хорошо, Алекс.

– Что дераешь?

– С тобой разговариваю, – засмеялась Стелла.

– Это тоже хорошо!

Прекрасно знавшая манеру Алекса по каждому пустяку напускать на себя значительность и при этом растекаться мыслью по древу, Стелла, чтобы сократить напрасно теряемое время, заторопилась:

– Алекс, мне очень приятно слышать твой мужественный голос, но дело в том, что этот звонок в буквальном смысле достал меня в ванной. Если несложно, то что у тебя за срочные дела?

– Арро, Стерра! Шеф вызывает тебя на ковер. Он назначир на поровину третьего. Ты будешь?

– Ну а как же! Конечно, так и передай.

– Хорошо, Стерра, мистер Арекс обязатерьно передаст. Пока.

Рогатина положила трубку и посмотрела на часы, шел двенадцатый час, и, значит, следовало торопиться. Высушить волосы, одеться, нанести макияж. Директор «Золотой рыбки» привык ее видеть всегда собранной, в самом лучшем виде.

В четверть второго Стелла была готова к выходу, но все не решалась покинуть квартиру. Неудачная ситуация. Новая телохранительница Татьяна должна была подъехать к двум часам. Но тогда Стелла определенно опоздала бы к директору. Что делать?

Поколебавшись и понимая, что звонок к Юрию на службу, если он еще находится там, а не поехал по другим делам, ничего не даст, он конечно же запретит ей одной выходить из дома, но и шеф терпеть не мог расхлябанности у сотрудников, Стелла решилась на самостоятельный шаг. В конце концов, за четыре дня никто так и не покусился на ее свободу и, скорее всего, в осторожности Гордеева больше опасений, нежели реальной угрозы. Стелла написала записку, чтобы оставить ее в двери, снаружи, для телохранительницы, и быстренько сбежала по лестнице во двор, никого не встретив ни на лестнице, ни у подъезда.

Но во дворе она на всякий случай, как это постоянно делал Иван, внимательно огляделась и, ничего, по ее мнению, подозрительного не заметив, привычным маршрутом, через двор наискосок, отправилась к станции метро. Идти до «Преображенки» было минут десять.

На выходе из двора, прямо на асфальтовой пешеходной дорожке, стоял автомобиль – с поднятым капотом и распахнутыми настежь дверцами. Двое парней ковырялись в двигателе. За рулем сидел водитель. Машина стояла неудобно, пришлось обходить ее по газону. Стелла подумала, что это непорядок – загораживать людям дорогу. Она уже огибала парней, когда услышала стук опущенного капота, и в тот же миг почувствовала, как ее плечи сжали сильные руки, а неприятно пахнущая ладонь запечатала ей рот. Еще через мгновение Стелла плюхнулась на заднее сиденье машины, на нее навалились с двух сторон, а водитель включил зажигание. Ее так прижали, что она и шевельнуться не могла, не говоря о том, чтобы крикнуть. Попалась! Дура безмозглая!.. Она ругала себя, но ничего не могла даже промычать, поскольку лицо ее было вжато в кожаное сиденье машины.

Водитель рывком взял с места и по той же асфальтовой дорожке поехал в противоположном направлении, к другому, дальнему выезду со двора. Но перед аркой ему пришлось сбросить газ: дорожку пересекала глубокая узкая траншея, прикрытая сверху досками. Электрики тянули кабель. Водитель посигналил, требуя, чтобы ему уступили дорогу. Рабочие отошли в сторону. Водитель стал осторожно переезжать через траншею, но в этот момент во двор въехала невзрачная «Нива» и затормозила прямо перед бампером «БМВ», передние колеса которого уже переехали через траншею, а задние еще оставались на другой стороне. Разъехаться автомобили могли лишь в том случае, если бы «Нива» подалась назад, за арку. Или «БМВ» вернулся во двор.

Водитель «БМВ» нажал на клаксон и, высунувшись в боковое окно, нервно замахал рукой, требуя, чтобы «Нива» немедленно отъехала. Но шофер «Нивы» не собирался уступать дорогу, более того, он тоже посигналил, а затем вдобавок еще и поморгал фарами, желая, чтобы уступили дорогу ему.