– Очень положительно. Но мне надо будет уточнить некоторые детали.

– И все это, – с блеском в глазах продолжила Стелла, – исключительно ради того, чтоб я в любом случае дала Халябову отрицательный ответ. Как ты полагаешь, после всего происшедшего мне очень нужно снова встречаться и оправдываться перед этим?..

– Думаю, он может обойтись… Так когда ваше отплытие? И насколько?

– Срок – две недели. Но не исключено, что мне могут предложить два-три тура подряд. Ты сильно соскучишься?

– Не во мне дело. Знаешь что, приготовь-ка нам что-нибудь вкусненькое, а я сделаю один звонок. А кстати, почему ты сегодня не работаешь?

– Так я ж объяснила: вылет в Одессу завтра-послезавтра. Мы должны за два дня подготовить соответствующий репертуар, собрать все необходимые материалы и вещи и еще успеть показать на совете.

– Это еще что за совет?

– Мансур, его брат… и другие заинтересованные лица. Словом, шеф очень просил не ударить в грязь…

Когда Стелла вышла на кухню, Юрий по грязновскому мобильнику набрал номер Дениса.

– «Глория» слушает, – отозвался Грязнов-младший.

– Мне тебя благодарить? – без предисловия спросил Гордеев.

– Неужели сработало? – засмеялся Денис. – А я, честно говоря, не очень и надеялся. Хотел просто заронить в благородную восточную душу алмазное зерно сомнения.

– Предлагается срочный двухнедельный круиз по Средиземному морю с целью пропаганды российской ресторанной песни. И, как говорится, по срокам – все уже вчера.

– Мансур Самедович, скажу тебе, благородный человек. Ну что ж, прекрасно. За Стеллу можно больше не беспокоиться. Твои руки развязаны.

– Ты уверен, что там ее никакие опасности подстерегать не будут?

– Уверен, Юра. Потому что Татьяна уже больше года не была в отпуске. Вот ей повод хорошенько прокатиться и покупаться в море.

– Денис, я просто преклоняюсь перед твоим талантом!

– Об этом мы поговорим позже, в застолье. Про свой мобильник ты все понял?

– Да, Сережа объяснил.

– Начинай действовать. Но учти, абонент, которому позвонишь, должен быть нейтральным. Мы не можем дать каждому охрану. Прерывай разговоры на полуслове, перезванивай, извиняйся, то есть всячески демонстрируй неисправность. О твоем посещении Бутырок не спрашиваю, думаю, не ко времени. Проводишь Стеллу, звони. Спокойной ночи. Меня, естественно, не афишируй.

– Спасибо, дружище!

Вячеслав Иванович Грязнов еще с тех времен, когда бегал в МУРе простым опером, не терпел длинных и, как правило, малорезультативных совещаний. Оперативник в душе, он любым речам предпочитал решительные действия. И даже, что называется, в критическом для начальника МУРа возрасте, надев генеральские погоны, считал чрезвычайно важным для себя не только возглавлять отдельные операции, но и принимать личное участие в задержании особо опасных преступников. Вот и сейчас представлялась такая возможность.

Анализ имеющихся материалов, как-то: свидетельства самого Гордеева, принимавшего непосредственное участие в разработке операции, другие показания, акты судебно-медицинской экспертизы и прочее указывали на то, что преступник пользуется, скорее всего, обрезом охотничьего ружья для выполнения своих «заказов». Оружие, прямо надо сказать, экзотическое по нынешним временам, когда к услугам киллера может быть предоставлен богатейший арсенал не только мастеров-оружейников всего мира, но и огромной массы народных умельцев. Значит, имелся тут свой смысл. Как в известной песне: «Привыкли руки к топорам…» И менять свой стиль киллер, вероятно, не собирался. Два выстрела, практически подряд, картечь на волка – кто сможет после этого выжить! И при этом убийца человек безжалостный, его абсолютно не заботит возможный разброс дроби, от которого могут пострадать совершенно посторонние люди.

Муровские аналитики подняли материалы об убийствах с использованием оружия подобного рода за последние три года и неожиданно обнаружили, что нечто похожее имело место год назад в подмосковном городе Раменское, где точно так же, двумя выстрелами, произведенными почти в упор, был убит один из местных уголовных авторитетов. Расследование вело Управление уголовного розыска областной милиции. Подозревался в совершении преступления некто Коняхов, незадолго до того освободившийся из заключения. С покойным у него были разногласия денежного характера. Но Коняхов тогда сумел обеспечить себе алиби, а оружие не было найдено. И все свелось тогда к внутренним разборкам оргпреступных группировок. В настоящее время бывший подозреваемый нигде не работал под предлогом занятия индивидуальным бизнесом – то ли охранял кого, то ли челночил. Но проживал в Орехове-Борисове в однокомнатной квартире, имел свою машину – потрепанный «ниссан» – и квартирный телефон.

Грязнов не мог быть уверен в своих подозрениях, но приказал взять Коняхова под наблюдение, а телефон его поставить на прослушивание. Хотя у того наверняка для деликатных дел имелся и мобильник.

Но здесь Вячеславу Ивановичу очень важно было знать, какие телодвижения предпримет возможный киллер, когда состоится телефонный разговор адвоката Гордеева и находящегося в клинике Чупрова.

Эта, по сути, главная сторона дела была тщательно продумана. А затем проведена и грамотная в оперативном смысле подготовка.

Хвост уже не скрывал своего навязчивого «расположения» к адвокату. Машины у них были всякий раз новые, чаще иномарки, но Юрий Петрович, еще по старому своему опыту работы в Генпрокуратуре, умел быстро распознавать преследователей. Умел он и уходить от них – на стареньком «жигуле» стоял хороший движок. Ну и помимо всего прочего, Гордеев не без успеха использовал богатейший опыт, переданный ему тем же Вячеславом Грязновым и его другом, являвшимся одновременно и старшим товарищем Юрия, «важняком» Александром Борисовичем Турецким.

Так вот, вспомнив уроки своих практических учителей, Юрий Петрович быстро и четко показал дубовым в оперативном отношении браткам, сидевшим на этот раз в серебристом джипе «тойота», как можно при желании исчезнуть буквально из-под носа «почетного эскорта». Тем более что и мобильник с «жучком» Гордеев «нечаянно забыл» в сейфе на Таганке.

Естественно, что жизнью Владимира Чупрова, оправляющегося после сотрясения мозга и прочих травм в семьдесят первой больнице, что на Можайском шоссе, никто из оперативников рисковать и не решился бы. Но уже то обстоятельство, что Чупров был задействован в операции, ставило его здоровье под угрозу.

По предложению генерала Грязнова Чупров, потрясенный гибелью товарища, должен был лишь сообщить по телефону Гордееву, что знает о причинах гибели Раппопорта. Более того, они вместе и рассматривали материалы, лишь малая часть которых была в той папке, что собирался передать Юрию Петровичу Владлен Семенович. Нет, недаром так болела душа у Чупрова, не зря он уговорил Раппопорта снять ксерокопии всех материалов и оставить у него, Чупрова, мало ли что! А ведь среди них есть расшифровка аудиозаписи переговоров Поташева с канадским миллионером Булгаком, состоявшаяся здесь, в Москве, совсем недавно. Как удалось ее сделать – секрет фирмы, поскольку переговоры были в высшей степени конфиденциальными. Ведь речь шла о подготовке скорого банкротства фирмы «ВДП» и переносе производства отечественного перлара за рубеж. То есть фактически о грандиозном финансовом преступлении, которое полностью раскрывает опять-таки преступные замыслы Поташева против российской промышленности, производственного коллектива, а также против мешавших ему соучредителей фирмы, один из которых убит, а второй посажен в следственный изолятор.