Пока не сказала, не понимала, насколько сильно меня задели эти его слова, я даже дословно их запомнила.

– Исправлюсь, – принял он мои претензии к сведению, но не стал оправдываться.

Я опустила взгляд, так как женская вредность и тупое упрямство толкали на то, чтобы фыркнуть и потребовать развода. Ну зачем мне все эти заморочки и сложности? Куда проще закрыться в своей раковине, чем пытаться договориться. Но закрыться мне не дали. Акир ласково взял мое лицо в ладони, вынуждая снова посмотреть на него.

– Ну же, давай, малышка. Ты ведь ничего не потеряешь. Но рискуешь приобрести в моем лице верного любящего мужа. Того, кто всю жизнь будет носить тебя на руках.

– А ты? – У меня невольно проступила улыбка. Даже не улыбка, а намек на нее.

– А я получу в жены нежную, хрупкую, удивительную девушку. Мой кусочек радуги, самый солнечный ее цвет. Ту, от которой у меня кружится голова. Ты будешь чесать меня за ушком и, возможно, узнаешь, умеют ли ниоки мурлыкать.

– А вы умеете? – У меня взметнулись брови.

– Кто знает? – фыркнул Акир.

– Я… – Слова никак не произносились. Мне хотелось сказать, что я попробую, но было страшно. И прошлые обиды никак не желали отпускать.

– Я ведь за тобой прилетел. Соскучился ужасно… Вроде как наказал и спрятал, чтобы уберечь тебя, а мучился все эти дни сам. Полетели вниз, а? Там столько всего интересного.

– Ага! – буркнула я. – Ты будешь заниматься чем-то интересным, а я должна сидеть на привязи в лагере, чтобы, не дай бог, со мной ничего не случилось.

– Есть такое искушение: не выпускать тебя никуда дальше палатки, – не стал лукавить командор. – Но я постараюсь бороться со своими инстинктами. А ты не станешь убегать от телохранителя, которого я к тебе буду приставлять. Пожалей мои нервы и позволь мне работать, а не трястись от страха, что с тобой что-то случится! Как тебе такое предложение?

– Гм…

Яшка на койке бешено вращал глазами, махал лапками, взбегал по стене вверх, шлепался оттуда на постель и снова взбегал. В общем, всем своим видом сигнализировал, что надо соглашаться!

– Ну же, давай, девочка. Мы с тобой муж и жена. Давай станем ими не только на словах и на бумаге?

– Муж и жена – одна сатана… – пришло на ум выражение. Скорее всего, из моей прошлой жизни.

– Не знаю, что такое «сатана», но слово «одна» мне нравится. Давай станем чем-то единым? Например, семьей?

Акир прижал уши к голове и сделался похожим на большого нашкодившего кота, который просит прощения.

– А как же любовь? – тоскливо вздохнула я.

– И она будет, если ты дашь ей шанс пробиться и в твое сердце. А я подожду, пока ты полюбишь меня, и сделаю все, чтобы помочь тебе увидеть, что я создан для тебя.

Я некоторое время мрачно сопела, напоминая самой себе ежика. И хочется подойти к мисочке с молоком, и страшно. И все равно хочется. И все равно страшно…

– Ладно, – сказала наконец и тихонечко добавила: – Надеюсь, я не пожалею об этом.

– Слава звездам! – выдохнул Акир и улыбнулся. – Тогда собирай вещи, и завтра рано утром полетим вниз. А я, раз уж вернулся на корабль, переделаю кое-какие дела.

Когда командор уже ушел, я встала и подошла к койке. Посмотрела на Яшку и сказала:

– Уболтал, кошак языкастый! А ты-то! Нет бы поддержать меня в нелегкой борьбе против кошачьей тирании!

Яша сделал мне страшные глаза, встопорщил свою антенну с шариком и шлепнул правой передней лапкой себе в грудь. Мол: да я! Да я завсегда на твоей стороне, хозяйка! Но на планету-то хочется…

Да, на планету очень хотелось!

Утром мы отправились на шаттле обратно на планету. Пассажиров, кроме нас, не было, из чего я сделала вывод, что Акир меня не обманул. Он действительно прилетал за мной, а не для того, чтобы забрать кого-нибудь или что-нибудь с корабля.

Командор вообще с утра был подозрительно любезен. Зашел за мной в каюту, уточнил, не забыла ли я ничего из вещей, помог донести сумки до шаттла. Усадил, пристегнул, торжественно вручил мне в руки Яшку и сел напротив.

– Как настроение? – спросил меня с улыбкой.

– Нормальное, – ответила осторожно.

– Я ночью заглянул в твою мастерскую. Красивая картина получилась. Я имею в виду ту, на которой изображен барельеф из храма. В красках все выглядит совсем иначе. Очень трагично.

– Спасибо. Акир, а что с теми… ну которые в храме внизу лежали?

– Они на «Астроне» в лаборатории. Там их пытаются аккуратно вывести из анабиоза.

– И как?

– Вполне успешно, – улыбнулся ниоки. – Думаю, через несколько дней с ними уже можно будет побеседовать.

– А те, которые трупы?

– Тоже в лаборатории. Их потом похоронят. Но сделают это после того, как выяснят традиции этого народа.

Мне было ужасно интересно, как там все происходило. Как вытаскивали саркофаги из подвала, как поднимали их на «Астрон». Но спрашивать обо всем этом Акира я боялась. Пусть мы вчера поговорили, но от разговора и примирения до нормальных откровенных отношений – ох как далеко!

Перед палаткой, все той же, в которой мне довелось ночевать один раз, я замерла в нерешительности. Опять вместе жить и вместе… спать?

– Алеся? – позвал меня Акир.

Я страдальчески поморщилась, не зная, как озвучить свои мысли. Все решил за меня Яшка. Шустрый ящер захихикал, ткнулся носиком мне в ухо, примерился и прыгнул на командора. Тот едва успел подставить руки.

– Яш, ты что? – не понял ниоки передвижений моего питомца.

А Яшка, не обратив внимания на вопрос, шустро припустил вниз по телу мужчины. Спустился к поясу, сначала свернул к ноге, но потом заметил черный длинный хвост, и не успел Акир опомниться, как маленький оранжевый хулиган по его хвосту съехал на землю, как по канату. После чего помчался к палатке. Моментально вскарабкался вверх и демонстративно ткнул лапкой в замочек молнии, намекая, что нужно уже, в конце-то концов, пустить его внутрь. А то стоят тут, понимаешь ли!

– Предатель! – проворчала я, глядя в бесстыжий правый глаз Яшки. Левый он заворотил куда-то назад. Собственно, посмотреть сразу в два его глаза – это вообще невыполнимая задача. Мне за все время удалось это только однажды.

Акир, до которого дошла ситуация, рассмеялся и легонько приобнял меня за плечи.

– Пойдем, Алеся. Яша тебя любит и плохого не посоветует.

Вот так я и очутилась снова на планете, древней родине ниоки, в одной палатке со своим как бы мужем и маленьким ящером Яшкой.

Как оказалось, боялась зря. Вечером долго маялась, не решаясь лечь в постель. Яша уже давно спал, а я все сидела с планшетом. Акир отсутствовал весь день, а я заново обживалась в лагере, общалась с народом и рассказывала Тарри и другим женщинам, чем занималась все это время. Наконец поздно ночью легла спать. И проснулась только на рассвете – оттого, что затекла рука. Повозившись, перевернулась и замерла. Рядом спал командор. Не знаю, когда он вернулся, но укладывался спать Акир так тихо, что меня не разбудил. Сейчас он крепко спал, положив на меня одну руку и хвост.