Павел Ильич был бледен до синевы, пальцы егорук мелко подрагивали, лицо было усеяно мелкими капельками пота.

– Вам плохо? – испугалась Марианна.

– Надо лечь, – прошептал чиновник.

Воронкова помогла ему добраться до дивана.

– Где Роман? – спросил Павел Ильич,вытягиваясь на подушках.

– Понятия не имею, – развела руками Марианна.– Мы с ним не общаемся. Наверное, дома сидит, время уже позднее, завтра рабочийдень.

Слабое подобие улыбки промелькнуло на губахНаметкина.

– Его со службы турнули, а теперь еще ипосадят. Такая грязь! Все намного хуже, чем я думал. Алечка… Она узнала… И непережила… Я сразу приехал к крысе! Был у Валентины Михайловны, заставил еепризнаться… Она знает! Я всем отомщу! Все виноваты! Крыса, Федор… и…

Павел Ильич стал прерывисто дышать, глазазапали, лицо резко заострилось. Испуганная Марианна кинулась к телефонувызывать «Скорую помощь». Но когда она вернулась к дивану, ей стало понятно: помощьуже не нужна, отец Али скончался.

Марианна уперлась затылком в высокую спинкукресла.

– Ясно теперь, почему я не люблю Крысу?

– Павел Ильич не успел рассказать вам, чтоузнал от Валентины Михайловны? – проигнорировав ее вопрос, поинтересовалась я.

– Нет, – с неохотой призналась Мариша. – Но,похоже, он услышал нечто шокирующее, раз у него инфаркт случился.

– Вы сами не пытались разговорить Романа? – неуспокаивалась я.

– Мы много лет не общались, – фыркнулаМарианна. – Он виноват в смерти Али и Павла Ильича!

– Может, стоило задать ему несколько вопросов?– не выдержала я.

Марианна скривилась.

– Жалкий, мерзкий тип. Пришел сюда к Жоре,начал плакать. Мой племянник делает благородное дело, служит в центре, которыйпомогает безнадежно больным людям. Жора – святой, он никого не оставит безпомощи!

Я опустила глаза в пол. Тетушкам свойственнозаблуждаться в отношении своих любимых племянников. «Милейший» Георгий – барыга,наживающийся на тех, кто боится обнародовать свою болезнь. Но, очевидно, дажеподонкам свойственны «души прекрасные порывы», Жора все же помог пристроитьКрысюкова в хоспис.

А тем временем Марианна продолжала:

– Я ему сказала: «Жорик, хорошему человекуГосподь страшную болезнь не пошлет. Роман за дело мучается, не надо ему плечоподставлять». Но мальчик слишком добрый. Он Крысу в хорошие условия положил, вбольницу для умирающих. А зря!

– Перед отъездом в хоспис Роман не решилсяпобеседовать с вами? Не захотел облегчить душу? Наверное, он понимает, чтоскоро уйдет на тот свет, многие люди в такие моменты стараются попроситьпрощения у всех, кого обидели, – произнесла я.

Марианна взяла пульт от телевизора.

– Один черт знает, о чем мерзавец думал, онбез сознания был. Врач сказал Жорику: «Теперь все от его сердца зависит, будеткровь качать – организм еще поживет. Чтобы боли не ощущал, мы его на лекарствахдержать станем. Крысюков очень плох, думаю, долго не протянет». Может, он ихочет покаяться, да не сможет – в дурмане спит. Считай, он умер. Если и дышитеще, то жизнью это никак назвать нельзя.

Домой я приехала очень поздно.

Несмотря на наступающую ночь, МКАД полниласьавтомобилями, пробка двигалась со скоростью беременного ленивца, но я стараюсьне терять самообладания на дороге. Оттого, что начну рвать свои нервы в клочья,движение не наладится, а у меня заболит голова, заноет желудок. Лучшерасслабиться и попытаться если уж не получить удовольствие, то хоть с пользойпровести время.

Сначала я позвонила Олесе Рыбаковой с просьбойк завтрашнему утру выяснить, в каком доме престарелых проживает ВалентинаМихайловна Привалова и способна ли она к внятному диалогу. Потом взяла сзаднего сиденья термос и налила себе кружечку чая.

Дорогие автовладельцы, от всей души советуювам выезжать по утрам из дома в полной боевой готовности. Непременно прихватитенебольшой перекус – что-нибудь нескоропортящееся. Не берите котлеты, лучшеобойтись бананом, булочкой, шоколадкой. И не забудьте про питье. У меня в«букашке», кроме продовольственного запаса, еще лежат туфли на высоком каблуке,шелковая блуза, шерстяная кофточка, косметика, CD-диск из серии «Звучащаякнига», зонтик, резиновые сапожки, таблетки от головной боли и аллергии,подушка, плед. Я подготовилась к любым неожиданностям! Если внезапнопонадобится поехать на вечеринку – надену шпильки и шелковую блузку, и даже вджинсах приобрету вполне парадный вид. И на случай дождя есть экипировка. Амедикаменты просто необходимы. Что вы будете делать, внезапно ощутив на трассенедомогание? Если же дело примет совсем плохой оборот и станет ясно, чтовпереди ДТП, то можно завернуться в плед, сунуть под голову подушку иподремать.

Костин зовет мою «букашку» юртой кочевника, ноя не обижаюсь. Вот сегодня славно почаевничала и послушала на дискеувлекательный детектив.

Спустившись утром в столовую, я обнаружила тамновшества.

– Почему ты застелила диван у окна покрываломсо своей кровати? – спросила я у Лизы, которая ставила чашки в посудомойку.

Девочка заморгала.

– Я решила украсить комнату, – бойко ответилаона, – розовый цвет оживляет интерьер.

– Но ты так просила купить тебе именно этопокрывало, – напомнила я.

– Ну да, – согласилась Лизавета, – но потомпоняла собственный эгоизм. Такой дорогой вещью нельзя пользоваться в одиночку.Это не этично!

– Сегодня воскресенье, – сменила я тему.

– Ага, – подтвердила Лиза, хватая тряпку.

– Ты встала рано! – надоедливой мухой зуделая.

– Мне не спится, – откликнулась девочка,старательно протирая столешницу. – Сейчас все приберу, и мы с Кирюхойотправимся в сад, надо на газоне граблями поработать.

Я, ничего не сказав, пошла к дивану. Лиза живоопередила меня и плюхнулась на него.

– Встань, пожалуйста, – попросила я.

– Очень устала, хочу отдохнуть, – непослушалась Лизавета. – Иди, Лампуша, займись своими делами. Мы с Кирикомсегодня выходные, приберем в доме, картошки почистим…