– Они бы наплели, – согласился Алонсо. – Ох напели бы… Соловьи бы от зависти подохли.

Его величество кивнул. Он был согласен с постановкой вопроса. Ведь откуда у Храма информация о Ветане? Да от ее родителей. Единственный человек, который ее хорошо знал, бабушка, была мертва. А что могли сказать остальные?

То, что видно сразу. Добрая, ласковая, неглупая, людям охотно помогает, от жениха сбежала, но тут все понятно, кто бы от садиста не сбежал? А в целом – обычная дворяночка из небогатых, без особых амбиций и запросов. Такой легко управлять, такую легко подчинить, пообещав нечто… приятное. Например, роскошь, или достаток, или любовь…

Крючков у Храма хватает.

Никто не знал Ветану с другой стороны. Не знали, какая она самостоятельная, гордая, иногда и в ущерб себе, часто наивная, но очень порядочная. Себя забывающая ради других…

И его величество подозревал, что нашла бы коса на камень. Или Храм – на вложенные в Ветану принципы. Про случай из детства, который и определил дальнейшую жизнь девушки, он не знал.

– Не думаю, что у них получилось бы. Сломать девочку можно, но прогибаться под Храм она не станет. Как она сейчас?

– Лежит, бредит, – отозвался Рамон.

– Горячка?

– Ренар смотрел, сказал, что тут он не поможет. И… похоже, что дара Ветана лишилась. Окончательно видно будет, когда она в себя придет, но признаки уже сейчас плохие.

Король задумчиво кивнул:

– Жалко… Но Корона девочке обязана. И мы ее не бросим.

На этот раз промолчали и Алонсо и Рамон. Бросать девушку на произвол судьбы не собирались ни тот, ни другой, хотя и по разным причинам.

– А теперь поговорим о другом. Власти Храма в Раденоре надо положить конец. И будет это примерно так…

* * *

– Пить…

Голос был мой, но какой! Комары пищат громче.

Чья-то теплая рука приподняла мою голову, к губам прижалось холодное стекло, и я сделала глоток. Второй, третий… вода – это счастье. Это жизнь.

А там и глаза удалось открыть.

Комнату эту я не помнила. Роскошный балдахин над кроватью – тоже. И саму кровать, и стены, обитые синим шелком, и громадное окно с видом на море…

А вот женщину, которая сидела рядом, я знала.

– Линетт?

Герцогиня Моринар, собственной персоной, смотрела на меня, как на выходца из могилы.

– Вета… живая!

– Да… – Говорить было еще трудновато. – Что со мной?

– Все в порядке. Теперь все будет хорошо.

Я кивнула и прикрыла глаза. Хорошо? Надеюсь, что так и будет. Я жива, а это неплохо.

С этой мыслью я и провалилась в глубокий сон.

* * *

Приближенный Фолкс дрожал как осиновый лист. Или как заячий хвост – тоже возможно. Вызов к королю ничего хорошего не сулил. Хоть и невиновен он, а все ж… Подставил его Мартин, паскуда, чтоб ему на том свете угольков во все места напихали!

В королевский кабинет приближенный входил на подгибающихся ногах, но его величество был вполне благодушен.

– Проходите, приближенный, садитесь.

Фолкс повиновался.

– Вы не возражаете, если я перейду сразу к делу? – светски осведомился его величество.

Возражать королю в Алетаре сейчас дураков не было, поэтому Фолкс кивнул:

– Да, ваше величество.

– Вы знаете, что Храм пытался меня устранить?

– Да, ваше величество.

– А вы, Фолкс, хотите стать доверенным?

Его величество, прищурившись, наблюдал за приближенным, и – да! Блеснуло нечто в маленьких глазках. Блеснуло, выплыло на свет. Клюет. А кому и подсекать людские души, как не демону?

– Мне, ваше величество, доверенным не стать никогда. Сами понимаете… Алетар – это ссылка. Хоть и почетная, но все знают, что Храм в Алетаре ниже грязи.

Эрик кивнул:

– Я думаю, настало время исправить эту несправедливость. Фолкс, вы не хотите стать во главе церкви Раденора?

Фолкс открыл рот. Закрыл. Подумал. Пришел в ужас и решился высказаться.

– Ваше величество… раскол?

– Именно, – улыбнулся довольный король.

– Ваше величество! – чуть ли не в голос возопил бедолага. – Да вы ж…

– Храм уже начал против меня военные действия. И спускать я этого не стану.

– Они ж… они вас…

– Фолкс, рассмотрите другой вариант. Совершенно случайно скончается от болезни нынешний доверенный. А заодно и десяток приближенных. Что начнется в Храме?

Тут Фолксу и раздумывать не надо было.

– Сцепятся они. В такое кубло…

– Во-от… А в это время вы, в Раденоре, объявляете, что это Светлый покарал слуг своих за прегрешения.

– Какие, ваше величество?

– Ознакомьтесь…

Король бросил на стол несколько листков бумаги. Фолкс послушно взял, принялся читать – и обомлел малым не с первого листка. Да за такое…

Палачи не зря ели свой хлеб – Мартин сдавал всех и вся, доверенные люди короля третий день трясли храмы, дома аристократов, даже иногда портовые ночлежки. И все найденное шло на стол канцлеру, а от него – королю.

И было интересного – много.

Списки заговорщиков, вся их финансовая документация, из которой недвусмысленно следовало, что свержение короля проплатил Храм, переписка, из которой следовало примерно то же самое…

Одним словом, единственное, в чем Храм был не виноват, – это в скотоложестве. А остальное в списках было, вплоть до детоубийства. Не своими руками, понятно, но убил ты малыша сам или он умер от вызванной твоей волей эпидемии – велика ли разница? Не на заразе грех, на человеке.

Все было скрупулезно учтено, записано, и Фолкс даже не сомневался, что доказательства – есть. Такими вещами не шутят и не раскидываются.

– Ва… ваше… ве… ве… ли… чество…

– Выпей-ка лучше. – Эрик покачал головой, переходя чуть ли не на дружеский тон. – И подумай, доверенный Раденора, как это люди воспримут?

По всему выходило, что без радости. Фолкс аж поежился.

– Ваше величество, да ежели это… убивать ведь будут! Всех! От холопов до…

– Именно. – Его величество кивнул. – А потому есть у тебя лишь одна дорога – со мной под руку. Будешь обличать своих бывших дружков, говорить, что подло это, что отродясь ты ничего такого не замышлял, что ушли они от заветов Светлого Святого, и лишь в Раденоре… Ты понял?

Фолкс понял.

– Убьют меня.

– А ты не волнуйся. Не до тебя им станет. Сначала грызться примутся, а потом уж, как прогрызутся, может, и про тебя вспомнят. Да поздно будет. Мы тут уж укрепимся…