Немного портили вид морщинки век в виде гусиных лапок. Но и они оказались полезными, так как придавали солидности.

– Жизнь удалась! – выкрикнула несколько раз Нина Петровна своему отражению.

Разговор по душам получился лучше, чем ожидали оба собутыльника. Жена ушла на другой этаж, поработать. Сын Чугуева болтался где-то в институте, изучая какой-то семинар. Никола толком не понял, какой. Да и не пытался узнать.

Они выпили лучший, по мнению Ашотика, армянский коньяк. Разговорились. Ни о чём и обо всём одновременно.

Внешняя политика государства – вот конёк любого мужчины, старающегося в пьяной компании выглядеть умным, и при этом не влезать в чужую межу.

Обсудили отношения с Америкой, начиная со времён Карибского кризиса. Затем с великим кормчим Мао. Вспомнили поочерёдно о Таманском, Вьетнаме. Не забыли про Египетскую пятидневную баталию.

Слово за слово, грамм за граммом – бутыль в форме домбры опустела.

– Продолжим? – спросил Чугуев.

– Куда бежать? Я не знаю, как выйти из твоего подъезда!

– Не надо никуда бежать! – сказал хозяин. – Всё есть.

Он обернулся к холодильнику, вынул литровую бутылку водки. Запотевшую, со льда. При виде бутылки с экзотической пробкой, желудок Николы заурчал. Как будто не было столько закуски в виде разных пирожных и мороженых с виноградом и персиком: хозяин настаивал закусывать коньяк только сладким.

Теперь Чугуев достал колбасу, солёные огурцы и грибки. Порезал полбатона хлеба. Потёр ладонями и одним движением свернул голову бутылке.

– Музыка? – спросил Чугуев, булькая разливаемой водкой.

– Ещё какая, Лёня! – согласился Никола.

– Тебе завтра на работу? – спросил Леонид Аркадьевич.

Никола отрицательно покачал головой.

– Нет!

– И мне не на работу! – пояснил Чугуев, разливая водку в рюмки по-царски. Что называется, с горкой.

Чокаться не стали, боясь расплескать.

На половине бутылки внешняя политика государства исчерпала себя. Тема спорта зациклилась на Паше Буракове.

Что ж, выпили за его здоровье.

Так и перешли на личности. Вскоре обнимали друг друга, похлопывая по плечам.

Смотреть видео, предложенное хозяином, Никола отказался. Он настоял выпить ещё. Затем оба бражника отключились. Благо у стола стоял диван треугольником.

Жена Чугуева пришла из кабинета в половине второго, отключила телевизор, обиженно сипевший синим экраном. Накрыла обоих мужчин одним одеялом. Хватило как раз на ноги обоих. Головы, повёрнутые в разные стороны углов, дружно храпели.

Поутру Никола умылся и начал прощаться.

– Некуда вам спешить! – сказала жена Чугуева. – Сейчас похлебаете горячего борща. Хворь как рукой снимет.

Чугуев подмигнул товарищу.

Никола, кивнув, сел на краешек дивана.

– Хорошо вчера посидели, – сказал Чугуев.

Никола, вздохнув, согласился. Ему не хотелось соображать, хотя положение обязывало. Нужно было как-то связаться с Никитой, договориться о доставке радиаторов и дате отгрузки мяса взамен. Зачем пообещал сделать быстро? И ещё трезвый был! Никола сидел, положив голову на руки, оперевшись локтями на стол и сокрушался.

– Никола! Ты как? – спросил Чугуев, подмигивая, кивнул на холодильник.

– Да так чё то, – Никола потёр ладонями под столом.

– По пивку?

Никола покачал головой.

– Тогда сухарика по сто пятьдесят! – сказал Чугуев не терпящим возражения голосом.

Жена подала борщ в супнице из чешского фарфора.

Красное сухое пошло с кислым борщом как по маслу. Откушав половину тарелки, Никита посвежел. Язык его развязался. Захотелось говорить, не останавливаясь. Жаль только, нейтральные темы исчерпались ещё вчера.

– Ты собираешься вливаться в капиталистическую экономику? – спросил Чугуев.

– Какая там, Лёня, экономика? Так, один бардак. В сороковых, тридцатых ещё куда ни шло.

– Это ты о чём? – Чугуев сдвинул брови.

– Нутам, Рокфеллеры всякие.

– Да я не про то! – Чугуев взмахнул рукой. – Я о нашей экономике. Ваучер куда-нибудь вложил, или так?

– Куда-нибудь вложил.

– И что? Какая польза?

– Да так.

– Не хочешь, не говори! – сказал Чугуев, разливая остатки вина.

– Да почему не хочу-то! Просто это мелочи.

– Вот, из таких мелочей и складывается экономика! Это, брат, большая наука! Наденька! – крикнул Чугуев. – Подскажи-ка гостю!

Наденька вошла в столовую, покачала головой.

– Вот, Никола, хочет знать, какая такая наука экономика!

– Лёня! – Надежда покачала головой.

– Только сухарик.

– Послезавтра тяжёлый день! Неделя до выборов!

– Так ведь не завтра! Лучше скажи гостю, – Чугуев сжал кулак и выбросил вверх большой палец, – дорогому гостю! Как ему распорядится базой МТС?

Никола вздрогнул.

– Работа моя такая, всё знать, – пояснил Чугуев.

– А что это?

– Это моторно-тракторная станция, – сказал Никола.

– Ничего особенного делать не надо. Сдавать технику в аренду под хороший процент.

– Разобьют так, что клейма некуда будет ставить.

– Э-э, нет, не скажи, Никола! – Чугуев покачал указательным пальцем.

– Сдавать в аренду только со своими рабочими. Проверенными механизаторами, – сказала Надежда.

– Вот! – кивнул Чугуев.

– Можно, – согласился Николай.

– Ас коровником ещё проще! – заявил мэр.

Никола уже не удивлялся. Он не поперхнулся, отпивая вино. Только поморщился. Всё-таки кислятина! Скулы воротит.

– Создашь ферму и будешь первым фермером в районе.

– Так это, нужны площадя.

– Будут тебе и площадя, и корма!

– Мне бы с колхозным коровником управиться.

– Всё будет тип-топ!

– Ещё выборы не выиграны, Леонид Аркадьевич! – заметила жена.

– Выборы, Наденька, не игрушка! На них побеждают, а не выигрывают.

Надежда молча вышла из комнаты.

– Видал?! – Чугуев кивнул в сторону прикрытой двери.

Никола кивнул.

– С Никитой, о чём договорился? – Чугуев посмотрел на гостя неожиданно ясными глазами.

– Насчёт бартера, – Никола рассказал о договорённости с Никитой.