— Я согласна с ним, — поддержала его Пола. — Я встречалась с ней, видела ее со всеми этими людьми.

— Прикажите вернуть самолет, — предложил Алекс.

— Я не могу этого сделать, — ответил сержант. — Ты можешь сам поехать в аэропорт, но мне сказали, что она была совершенно спокойна, вежлива и дружелюбна — и уехала абсолютно добровольно. Это видели многие люди.

— Я не верю! Она собиралась остаться здесь! Он запугал ее!

— Получается, что она его больше не боится. Но мы передадим это дело федералам и убедимся, что они понимают ситуацию…

— Мне нужен отпуск. На несколько дней. По семейным обстоятельствам, — заявил Алекс.

— Тебе нельзя принимать участие в этом деле.

— Я поеду не как офицер полиции. Я еелюблю, — в отчаянии произнес Алекс. — Невзирая на то, что говорят другие, я убежден, что ее увезли насильно.

— Не надо тебе влезать в это дело, Алекс. Пусть им занимаются федералы.

— Не могу, босс. У нас не так много шансов взять Ника, и я не могу упустить их. Особенно после того, что мне стало известно.

— Я могу дать тебе только четыре дня. Может, пять, но нам будет очень трудно.

— Спасибо. — Алекс повернулся и чуть ли не бегом бросился вон из кабинета.

— Босс, я тоже хочу взять отпуск, — заявила Пола. — На несколько дней. У меня накопилась целая куча отгулов.

— О боже, за что мне такая напасть, — произнес сержант, подперев рукой лоб. — По семейным обстоятельствам. Идите вы все в задницу!

— Кто‑то должен за ним присмотреть. Он совсем с ума сошел из‑за своей девчонки. Да разве ей хотелось бросать его — и других своих друзей. Она ведь и вправду очень хороший человек.

— Зачем ей надо было связываться с таким отморозком, как Ноубл!

— Послушайте, — Пола старалась сдерживаться, — федералы многие годы следят за ним и никак не могут раскусить. Если уж им не удалось, то как Дженифер могла догадаться, что это за человек?

— Такие всегда догадываются.

— Босс, отпустите меня. Вы знаете, что я ему нужна, ведь я могу мыслить здраво. А здесь от меня будет мало толку.

— Ну хорошо, хорошо. Но учтите, что вы будете действовать не как официальные лица, а как частные, а у тебя, кроме того, нет разрешения на ношение оружия во Флориде.

— Я знаю. Спасибо, босс, — сказала Пола и вышла.

Зайдя в их с Алексом общий кабинет, она увидела, что Алекс сидит за компьютером. Его пальцы бегали по клавишам — он пытался заказать билет на самолет до Форт‑Лодердейла. Она посмотрела через его плечо и увидела на экране расписание полетов.

— Заказывай два билета. Я лечу с тобой.

— А как же Джон?

— Она рассмеялась:

— Ты что, думаешь, он будет ревновать?

— Не говори глупостей.

— Иты тоже. Ты совсем потерял голову. Тебе нужен будет помощник.

Алекс развернул стул и тяжелым взглядом посмотрел ей прямо в глаза.

— Тыуверена?

— Уверена. Раздосадована, но уверена.

— У нас мало времени на сборы. Так что поторопись.

— Давай, заказывай билеты.

Тут открылась дверь кабинета сержанта.

— Эй, вы, двое. Вам, наверное, будет интересно узнать, что они уже не летят во Флориду. Они направляются на остров Святого Мартина.

— О, черт, — одновременно произнесли Пола и Алекс.

Дженифер испытала мстительную радость, столкнувшись с Лу и увидев, как его глаза расширились от изумления. Да, хотелось ей сказать, это я. Ловко же я тебя провела.

Ник очень жестко предупредил ее, что если она устроит скандал в аэропорту, то горько об этом пожалеет.

Поэтому она смеялась его попыткам шутить, улыбалась, когда он спрашивал, не нужно ли ей чего, держала его за руку и сумела скрыть свое удивление при виде чемодана и сумки на длинной ручке, которые привезла с собой в Лас‑Вегас три месяца назад.

Но самый большой сюрприз ждал ее в самолете.

— О боже! — вскрикнула Барбара Ноубл. — Зачем ты притащил эту дешевку в самолет?

— Кошмар какой‑то! — возмутилась Дженифер, потирая лоб указательным пальцем.

— Не тебе об этом говорить, — сказал Ник.

— Конечно, только тебе, Ник, — ответила Дженифер. У маленьких мужиков всегда столько гонору.

— Клянусь богом, Ник, ты мне за это дорого заплатишь! — крикнула Барбара.

Делая широкие шаги, он подошел на своих коротких толстых ножках к Барбаре и что‑то прошептал ей на ухо. Она заулыбалась и довольным тоном произнесла:

— А‑а!

И Дженифер подумала: «Черт. Он собирается выбросить меня из самолета над Нью‑Мехико».

В тщетной надежде смотрела она на летное поле, надеясь увидеть, как к самолету подъезжают полицейские машины или автомобили федералов без опознавательных знаков, хотя и не знала, что будет делать, если они появятся. Ей придется сделать вид, что она летит с Ником по своей воле, иначе пострадают ее друзья. Поэтому она села в кресло, пристегнула ремень и делала все, как ей было велено. Барбара Ноубл с высокомерной усмешкой смотрела на нее с другого конца салона.

Когда самолет разогнался и взлетел, глаза Дженифер наполнились слезами. Счастье было так близко! Она почти поверила, что для нее наконец‑то все кончится хорошо! Девушка не отрываясь смотрела в окно — одно дело, когда ее слезы видел Ник, и совсем другое — Барбара.

Дженифер понимала, что должна винить во всем только саму себя. Вот что получается, когда имеешь дело с человеком вроде Ника Ноубла, когда живешь с мужчиной не по любви. Она посмотрела на Барбару и подумала: а эта почему с ним живет? Любила ли она его когда‑нибудь? Что было причиной ее ревности — привязанность или жажда власти? Или просто обыкновенная жадность?

Барбара была красивой женщиной, всего на несколько лет старше Дженифер. У нее были черные как смоль волосы, бледная кожа и сверкающие зеленые глаза. Но она была несчастлива, и от этого ее взгляд казался тяжелым. Барбара достала компактную пудру, открыла ее и пробежала указательным пальцем по скуле. Потом сжала губы, чтобы помада распределилась ровнее, и с любовью пригладила свои темные блестящие волосы. Этот жест был знаком Дженифер — совсем недавно она делала то же самое.

Она взглянула на Ника и увидела, что он наблюдает за ней.

Не спрашивая ее, хочет ли она есть или пить, он велел стюардессе принести ей коктейль с шампанским. Дженифер взглянула на Ника.

— Выпей, детка. Полет будет долгим.

Она взяла коктейль и, поблагодарив стюардессу, сделала глоток. Шампанское было самого лучшего сорта, но теперь это ее не радовало.