l:href="#n_941" type="note">[941]. Еще об одной неудаче, связанной с заведением зверинца в Летнем саду, писал Н. И. Павленко. По желанию Петра в состав первого регулярного зоопарка в Летнем саду должны были входить экзотические животные и птицы из разных климатических зон. Комплектованием и содержанием зоопарка занимался А. В. Макаров. Как отмечал историк, экзотические животные, привыкшие у другим климатическим условиям, – среди первых «жителей» зверинца был слон, подаренный иранским шахом, – не выдержали суровых условий[942].

Под контролем кабинет-секретаря находился процесс разведывания и опробования Марциальных вод. Петр I с большим вниманием относился к организации курортно-лечебных зон в стране, а также агитировал всех членов «ближнего круга» к использованию вод для поддержания здоровья. 24 июня 1717 г. царь адресовал Правительствующему Сенату именной указ, в котором объявлял: «По получении сего, велите Доктору Шуберту искать в Нашем Государстве (а особливо в таких местах, где есть железные руды) ключевых вод, которыми можно пользоваться от болезней, на приклад, какими в здешних краях пользуются, как Пирмонтская, Шпавассер и проч, и для того дайте помянутому Доктору полной указ, чтоб ему не были никто противны и давали от города до города и от села до села подводы, дабы он нынешним летом и осенью до заморозов осмотрел, о чем пространно писал к тому Доктору от себя Доктор Наш Арескин, и то письмо при сем посылаем, которое от себя с указом к Москве пошлите»[943]. Первый курорт вокруг Марциальных вод был создан около Петровских заводов в Карелии. Затем новые целебные места начали находить на Олонце и в окрестностях Санкт-Петербурга. Общее наблюдение за благоустройством курортных зон, анализом целебности воды, проверкой эффективности производил Кабинет[944]. Фактически в процесс устройства курорта Марциальных вод были вовлечены все государственные институты, к чьей компетенции относилось управление территорией, где они располагались. Например, в Санкт-Петербурге процессом разведывания занимался генерал-полицеймейстер А. М. Девиер, который подавал А. В. Макарову доношения, содержавшие сведения о местонахождении источников, их качестве и эффективности, посылал ведомости с наблюдениями за принимавшими курс лечения людьми, свидетельства и показания докторов[945].

Поистине грандиозными проектами петровского правления считались работы по возведению и благоустройству Стрельнинского и Петергофского дворцово-парковых комплексов, последний, по задумкам государя, должен был превзойти резиденцию французских королей в Версале. Кабинет в данном случае выполнял функции государственного института, к которому сходились все нити управления. А. В. Макаров занимался тем, что передавал государю чертежи и планы дворцово-парковых комплексов, финансировал строительные мероприятия, занимался обеспечением работ материалами и рабочей силой, координировал действия учреждений и должностных лиц. Наиболее устойчивые социальные контакты, сложившиеся на фоне петергофского и стрельнинского строительства, прослеживались между кабинет-секретарем А. В. Макаровым, генерал-губернатором А. Д. Меншиковым и обер-комиссарами Городовой канцелярии А. М. Черкасским (до 1720 г.) и У. А. Сенявиным (с 1720 г.). Причем А. Д. Меншиков до конца 1717 г. практически единолично руководил строительными работами в Петергофе и Стрельне, он координировал всю деятельность на месте, контролировал работы архитекторов и мастеров, в том числе генерал-архитекта Ж.-Б. А. Леблона. Во время развертывания активной строительной деятельности (после приезда в 1716 г. Ж.-Б. А. Леблона) А. В. Макаров находился в заграничном путешествии вместе с Петром I, поэтому по преимуществу выполнял посреднические функции, передавая князю резолюции государя. А. М. Черкасскому поручались поиск необходимых для возведения резиденций материалов и наем работников. В декабре 1717 г. произошел поворотный момент: А. Д. Меншиков после продолжительного конфликта с генерал-архитектом был снят с руководства петергофским строительством[946]. Ведение петергофского строительства, как, в общем-то, и стрельнинского, вверялось князю А. М. Черкасскому. Поскольку взаимоотношениям А. Д. Меншикова и А. В. Макарова будет посвящена отдельная глава, остановимся подробнее на сотрудничестве Кабинета и Канцелярии городовых дел.

Как уже упоминалось, главной задачей Канцелярии городовых дел было обеспечение строительства достаточными материальными и людскими ресурсами. В данном случае роли распределялись следующим образом: обер-комиссар передавал А. В. Макарову полученные от архитектора сведения о необходимых материалах и/или рабочих, а кабинет-секретарь решал финансовую сторону дела, т. е. находил средства на закупку и/или наем[947]. Денежных средств, как во множестве подобных случаев, катастрофически не хватало. 17 апреля 1722 г. У. А. Сенявин отправлял в Кабинет очередное письмо с жалобами на дефицит бюджета: «…а в Питергофе, опасаюсь, чтоб салдатом заработных денег дачи не ставит, хотя бы на счет Городовой канцелярии повелено было давать им ис кабинетных денег, а материалы и вольным работником и мастеровым людем буду давать ис Канцелярии, понеже зело оплошно в Канцелярию как за работников, так и другия положенные деньги из губерней присылают, о чем прошу, чтобы подтверждено было указом»[948]. Кроме того, система управления в Санкт-Петербургской (Ингерманландской) губернии работала таким образом, что имевшиеся в арсенале одного государственного учреждения материалы по указу царя могли передаваться или продаваться другому учреждению. Кабинет регулировал поток ресурсов, перераспределяя их по разным институциям, которые отвечали за процесс строительства. В марте 1721 г. У. А. Сенявин просил решения из Кабинета о добыче необходимого для строительства алебастра. Алебастр он предлагал наломать в Риге, отмечая, что это должно получиться дешевле, чем доставка его из Нижнего Новгорода[949]. Указ, как показывают документы, был дан. В апреле У. А. Сенявин узнавал у А. В. Макарова, сколько алебастра будет нарублено и сколько шхун для его перевозки стоит прислать[950]. Обер-комиссар просил Алексея Васильевича известить, есть ли в Риге свинец, также крайне необходимый для строительства. В случае, если его не имелось, он предлагал, доложив Петру I, отписать в Амстердам X. И. Бранту и заказать там на счет Городовой канцелярии[951].

Не без участия Кабинета происходила поставка в Стрельну и Петергоф фонтанных труб с сибирских и тульских заводов Демидовых. Этот сюжет являет собой пример посредничества А. В. Макарова между двумя акторами – руководителем Канцелярии от строений У. А. Сенявиным и исполнителями заказа Демидовыми. В мае 1722 г. У. А. Сенявин посылал доношение в Кабинет: «О трубах чюгунных фонтанных, сколько их надобно впредь в Питергоф и в Стрелину мызу, по многому требованию от архитекта Микеттия не могу и до ныне ведомости взять. И хотя он вчерашнего дня мне о том ведомость и объявлял, токмо еще на мере не положил, понеже он против Леблонова требования многие диаметры отставил, а требует особливо, и надеюся на будущей почте ту ведомость к Никите Демидову отошлю, также и к Вам такую ж пришлю. А о первых трубах, колико их Демидов поставил и колико не доставил, ведомость в Кабинет подана еще в прошлом [1] 721-м году[952], и прошу Вас,