— Теон Альдрим.

— Что?

— Я — Теон Альдрим, — повторил мужчина. Эти слова дались ему с неимоверным трудом, и тем не менее он точно знал, что уже не первый раз собирал себя вот так, по кусочкам.

— Что-ж… Если таково твое решение, то пусть будет так, — вздохнула она и улыбнулась.

— Что происходит? Как это возможно? Я жив или не жив? Почему мое сердце не билось ровно до того момента, пока я этого не заметил?

Воспоминания начали возвращаться. Нехотя, неторопливо, обрывисто, но тем не менее он с каждой минутой становился собой.

— Думаю, тебе лучше присесть, — предложила женщина, указывая на стул рядом с собой. Теон нахмурился, ведь ещё мгновение назад он мог поклясться, что того там не было.

Но вместо этого он встал прямо напротив неё, скрестив руки на груди.

— Ох… если хочешь стоять, то по крайней мере прикройся. Не хочу, чтобы мои последние минуты были наполнены «таким» зрелищем.

Лишь сейчас Теон обратил внимание, что на нем ничего нет.

— Просто сосредоточься на себе. Представь одежду, а дальше все произойдет само, как было с сердцем.

Вновь нахмурившись, он попытался воспользоваться советом и был поражен, когда у него получилось. На нем появился точно такой же костюм, как тот, что был на мертвеце.

— Как я это сделал? Эта сила… она…

— Божественная, — кивнула женщина. — Ты воплотился богом, мои поздравления. Правда, не без моей помощи. Может, все-таки присядешь?

Немного помедлив, он все-таки сел на стул, и женщина тепло улыбнулась. В её лице и улыбке сквозила какая-то невыносимая печаль, но в то же время она улыбалась.

— Для человека стать воплощенным божеством очень сложно. Я говорила тебе во время нашей первой встречи. Нужно сразу несколько факторов, один из которых — необходимость этого бога. И ты необходим. Нужен людям двух миров. Нужен больше, чем я.

Что-то было не так. И дело было вовсе не в том, что она говорила, а в том, что следовало из её слов.

— Ты сказала про «последние минуты». Что ты имела в виду?

— Для формирования бога нужно время, Теон. Они не появляются сразу. Увы, это так не работает. Нужны годы, порой столетия. Вначале зарождается Искра Созидания, это душа бога, вокруг которой уже формируется кокон из силы. Чтобы родиться, богу приходится проделать длинный путь, понимаешь?

— Но… я его не проделал, верно? — если бы прошли годы, то вряд ли бы тело так хорошо сохранилось.

Она кивнула

— Верно. На это нет времени. Таргарон вернулся, но это лишь часть беды. Тьма поглотила его окончательно, и я боюсь представить, что ждет наши миры. И боюсь, что надежды на спасения почти нет, но… на то и существуют боги, чтобы сделать для людей то, что они сами не могут. Защитить их, спасти от грядущего.

Она сделала небольшую паузу, словно собираясь с мыслями.

— И к сожалению, Хранительница очага — не та, кто способен это сделать. Для такого нужен новый бог, сильный бог. Тот, кто заставит людей обрести надежду.

— Я? — он чуть было не рассмеялся, но едва ли в этом смехе была бы хоть крупица радости. — Он длань. У нас нет и шанса.

— Возможно. Но разве это повод отказываться от борьбы?

Теон сделал глубокий вдох, ощущая силу, текущую внутри. А ещё он ощутил странную ясность сознания. Он так привык, что Банрат терзал его разум, что уже забыл, каково это — быть один на один с собой. И пусть он помнил не все, и в голове царил полный бардак, не было никаких сомнений в том, что с этим он разберется.

— Нет. Его убили один раз, а следовательно, это возможно.

— Вот. Этот разговор мне нравится уже гораздо больше, — довольно сказала женщина, но несмотря на это странное напряжение все ещё висело в воздухе.

— Ты умираешь… — это был не вопрос, а факт. Теон каким-то странным, непонятным образом это ощущал. Да и слова женщины подтверждали это.

— Чтобы дать тебе возможность родиться, я отдала свою Искру Созидания. Слила её с твоей, дав возможность окрепнуть, после чего отдала свои силы. По правде говоря, ты родился гораздо быстрее, чем я думала. Но это даже хорошо. По крайней мере мы можем поговорить напоследок. Что же до твоих слов, то я не умираю. Я уже умерла, Теон. В этом разница между богами и людьми. Даже когда наше естество исчезло, то все ещё может существовать остаточная оболочка. Я сплетение Света, которое считает себя Хранительницей очага, но ей уже не является.

Теону было сложно это осмыслить. Особенно то, что теперь он является одним из них.

Женщина усмехнулась.

— Получается, ты пожертвовала своей жизнью, чтобы я жил? Но ведь ничего могло не получиться, я же прав? Ты пошла на большой риск.

— Верно. Твоя Искра могла отвергнуть мою. Она могла не выдержать ассимиляцию. Твое рождение могло затянуться на годы, даже несмотря на успех первых двух этапов.

— Тогда почему?

— Потому что я поверила, что ты нужен, — эти слова поразили Теона до глубины души. Он замер, уставившись на неё, и кажется, Хранительницу это забавляло. — А раз поверила даже я, то люди и подавно. Вера — это наш источник силы и сама суть, запомни это. Без веры мы ничто. И раз ты тут, то я была права. Ты наша последняя надежда, Теон Альдрим.

— Спасибо, — это все, что он мог сказать в сложившейся ситуации. — Спасибо за второй шанс.

— Нет. Это тебе спасибо за то, что позволил мне принести настоящую пользу. В утешение могу сказать, что мы, скорее всего, ещё встретимся. Если ты преуспеешь, конечно. Однажды родится новая Хранительница очага. Молодая и неопытная. Не знающая о своей предшественнице. Присмотри за ней, хорошо?

— Разумеется.

— И ещё одна глупая и эгоистичная просьба, — на её глазах проступили слезы, искрящиеся как два маленьких бриллианта. — Мне недолго осталось.

Хранительница подняла свою левую руку и показала, как ветер разносит золотистые искорки, исходящие от кончиков её пальцев.

— Побудешь со мной до самого конца?

— Это меньшее, что я могу.

— Спасибо. Я думала, что не испугаюсь смерти. Что приму её со смирением, но… это правда страшно.

Теон промолчал. В памяти всплыл момент, когда его сердце было разорвано на куски, буквально вырвано из груди.

И в тот момент, истекая кровью, он тоже боялся.

— Один совет напоследок, Теон, — внезапно сказала женщина, вырывая его из мрачных мыслей. — Ты молодой бог. И тебя породила людская нужда. Ты должен понять, в чем она, чтобы обрести целостность. Разобраться в себе и собственной силе.

— Хорошо…

Они вновь замолчали.

— Как красиво… — внезапно сказала она. — Столько зелени… Столько жизни…