встали дыбом.

Я схватил кинжал и похлопал себя по бедру, убедившись, что второй клинок надежно пристегнут.

Патрик снова позвал ее – и, прежде чем я успел дотянуться до Киары, чтобы удержать от огромной ошибки, она бросилась бежать. Тени понеслись за ней, скрывая девчонку из виду, голубые всполохи сверкали, точно драгоценные камни в ониксовом хаосе.

Киара не останавливалась, пока я продолжал выкрикивать ее имя, пытаясь поведать правду о ее друге. Каким бы быстрым я ни был, она бежала быстрее, подгоняемая своей призванной неземной силой. Кто знал, на что она способна, будучи тронутой темной сущностью теневого монстра? И с ключом внутри…

Я помчался вперед, замедляя шаг, когда достиг широкой поляны, усыпанной нежно-сиреневыми и голубыми полуночными цветками.

Патрик стоял в самом центре с улыбкой на мальчишеском лице, приветственно раскинув руки. Киара подбежала ближе, отвечая на улыбку и выдыхая его имя. Она обхватила друга за шею и крепко прижалась к нему.

Я снова сорвался с места, крича ей, чтобы она держалась подальше от Патрика, но все впустую.

Патрик потянулся к своей куртке и вонзил кинжал в грудь Киары.

Глава 50. Киара

В наш храм наведался мужчина. Он был молод, красив и, несомненно, высокомерен. Он спросил, посещала ли нас когда-нибудь женщина с блестящими ярко-рыжими волосами. Разумеется, я солгала, но у меня такое чувство, что он еще вернется. За его бледно-зелеными глазами таилось нечто большее. Я не решаюсь использовать слово «зло», но только так могла бы описать то, что я почувствовала.

Из дневника Джунипер Марчант, жрицы Солнца, 30-й год проклятия

– П-патрик? – мой голос мне не принадлежал. Он напоминал какой-то хрип, сдавленное шипение. Боль растекалась в груди, пронзая молнией. Я не могла сделать вдох, и чернота застилала глаза, затмевая и без того темный мир.

– Ох, Ки, – произнес Патрик, его голос звучал иначе. Он был суровым и язвительным. Жестоким. – Я так долго ждал этого момента.

Он провернул кинжал, и я ахнула.

– П-почему?.. – Я отшатнулась и посмотрела между нашими телами на торчащий из груди кинжал, в нескольких дюймах от сердца. Мой взгляд вернулся к другу.

Патрик… улыбался.

– Все это время я считал, что мне нужна только ты, но на самом деле мне потребуется и он. Истинный потомок богини Солнца. – Он горько усмехнулся. – Десятилетиями я следовал за этой невзрачной жрицей Солнца, любимицей Рейны, по всему королевству. Очевидно, именно твоя драгоценная Аврора помогла моей дражайшей возлюбленной, когда та пала. Когда она превратилась в никчемного человека.

Патрик тяжело сглотнул, ненадолго сощурившись, словно в знак сожаления.

– Если бы она просто подождала, прежде чем сбежать, я бы позаботился о том, чтобы она осталась бессмертной и правила рядом со мной. Но вместо этого она решила не доверять мне, предпочла думать о худшем еще до того, как я успел все объяснить.

Он выдернул клинок из моей груди прежде, чем я успела почувствовать боль. Кровь забурлила в горле, и я зашипела, выплевывая алую влагу на землю. Позади меня раздался крик Джуда, в его голосе слышалась подлинная боль.

Но я могла сосредоточиться только на мальчишке перед собой.

Который на самом деле оказался и не мальчишкой вовсе.

– Т-ты и есть тот смертный, в которого она влюбилась, – это не было вопросом. Патрик – человек, погубивший Рейну. Тот, кто проклял нас всех на тьму.

Проблески скорби исчезли с его лица.

– Да, Рейна действительно любила меня. Но этого оказалось недостаточно. Ни для кого из нас. Она довольствовалась тем, что я всегда был ниже, а не равным ей. Это нас и погубило.

От человека, которого я узнала за последние недели, не осталось и следа. От друга, который защищал меня. Взял под свое крыло. Парня, что научил меня открываться другим и впускать их в свою жизнь. Я поверила в его ложь без особого сопротивления, и все потому, что он напомнил мне Лиама. Возможно, так он и планировал с самого начала.

Возлюбленный Рейны, предавший ее. Он пронзил ее клинком, дарованным ему Арло, в надежде украсть магию богини для себя. Он мог сколько угодно утверждать, что сделал это из любви, но его слова ничего не значили.

Любовь заключается в принятии, а Патрик никогда не принимал Рейну такой, какая она есть. Нет, он жаждал ее, превращая в предмет своей зависти.

Волна головокружения заставила меня покачнуться, и Патрик с бесстрастным выражением лица наблюдал за тем, как я, задыхаясь, рухнула на землю.

Боже, как же холодно, и меня окутывал вовсе не тот холод, который появлялся, когда я использовала тени. Нет, на этот раз меня настиг холод смерти.

– Отойди от нее! – прорычал Джуд у меня за спиной.

Я почувствовала, как он подхватили меня и стал руками водить вверх-вниз, оценивая рану.

Я не ощущала ничего, кроме тепла капитана.

Везде, где он касался, оно обжигало кожу, прогоняя настойчивый холод. Почему он был таким теплым? Его прикосновения причиняли боль, даже если я их приветствовала.

– Джуд, – прошептала я; кровь заполнила рот, мешая говорить.

Сквозь ресницы я увидела, что он смотрит на Патрика, и его разные глаза изменились, превратившись в нечто новое. Он резко вдохнул, от ярости тело капитана задрожало, а когда он снова открыл глаза, они казались жидким пламенем. Они буквально полнились пылающим огнем и раскаленным гневом.

Я моргнула от надвигающейся темноты, Джуд и его огненные глаза то появлялись в фокусе, то исчезали. Скоро я потеряю сознание, а потом…

Потом действительно умру.

Прежде чем мои веки сомкнулись, я заметила, как Джуд слегка мотнул головой. Любой другой мог не уловить сей жест, но я слишком хорошо изучила капитана, каждое движение и каждый вздох.

Шаги застучали, словно приглушенные барабаны, а затем Джейк заговорил сочащимся ядом голосом.

– Ты должен был стать мне другом, – вскипел он. Я не могла его видеть, но чувствовала, как пылала его ярость. – Почему ты нас предал?

Мои глаза полностью закрылись, меня неустанно убаюкивало сладкое притяжение небытия. Было бы так легко ускользнуть, сдаться и наконец обрести покой.

– Останься со мной, – прошептал голос Джуда у меня над ухом.

Джейк все еще кричал на Патрика. Я не слышала его ответы, но они спорили.

Меня осенило, что Джейк старался отвлечь его.

Пальцы прижались к моей окровавленной плоти, и тепло, которое я почувствовала ранее, поползло по зияющей ране, словно разрастающееся пламя, разъедающее ткань. Оно поглотило меня в одно мгновение, и агония не позволила мне закричать.

Джуд резко схватил меня, впиваясь пальцами в кожу. Мне удалось разлепить веки, и я увидела его решительный взгляд, поврежденный глаз стал ярким шаром жидкого золота, второй мерцал сумрачно-желтым.

– Ты не покинешь меня, Киара, – велел капитан, раздувая ноздри. – Я не позволю. – Он издал гулкое рычание, скорее звериное, нежели человеческое. – Ты твердишь, что ты монстр, – он еще глубже впился в рану, и слезы потекли по моим щекам, – но монстр не ринулся бы меня спасать, не заставил бы вновь почувствовать надежду.

Из глубины моего горла раздался приглушенный звук.

Со мной что-то происходило, тело дрожало, горело и наполнялось магией.

– Ты спасла меня, Киара Фрей. Ты – единственный свет, который я поклянусь защищать.

Тело будто разлетелось на куски, в глазах вспыхнуло золото, гул прошел от пальцев ног до макушки. И все это время Джуд удерживал меня, приказывая оставаться в сознании, требуя не покидать его.

Я цеплялась за эти слова, за его мольбы. Они позволяли мне оставаться в реальности, пока я сгорала заживо.

Капитан не обладал достаточной силой, чтобы выстоять перед тем, что произошло дальше.

В одно мгновение я была в объятиях Джуда, а в следующее – сила вырвалась из моего тела, отправив меня кувыркаться по серой земле. Грязь забила мне рот, глаза и нос. Конечности так ныли, что я почти не почувствовала удара. Но грудь… ее охватила такая боль, о существовании которой я даже не подозревала. Решительно стиснув челюсти, я приподнялась на локтях, вскидывая голову и выискивая рыцаря, который безропотно отдал мне свое сердце.

– Как предсказуемо, – проворчал Патрик, переходя к свернувшейся калачиком фигуре в десяти футах от него. Джуд застонал, перевернулся на бок и слабо потянулся за своим кинжалом.

Я повернула голову и увидела распростертого на земле Джейка, в том месте, где он столкнулся с Патриком, глаза друга