— Спрашивает девочка, выросшая в особняке в Монтесито.

Ханна закатывает глаза.

— Это деньги моих родителей. И они оба выросли в семьях среднего класса. Они заплатили за колледж, но потом я была предоставлен сам себе.

— Я чувствую себя недостойным этого, — говорю я. — Я просто извлекаю выгоду из того, что уже было построено кем-то другим.

— Так вот почему ты всегда работаешь? Пытаешься почувствовать себя достойным?

— Возможно, отчасти в этом все дело. Остальное в том, что у меня больше ничего нет. Я не люблю ходить на вечеринки. Я иду на них с планом того, к кому мне нужно обратиться, и провожу дни исследований, чтобы точно знать, что им сказать. Когда я путешествую, это по работе. — Я заставляю себя улыбнуться, ненавидя то, как моя кожа покрывается мурашками от уязвимости. — Моя жизнь довольно скучна.

— А как насчет женщин?

Я приподнимаю одну бровь.

— Спроси мою жену.

Даже при слабом освещении ее щеки явно покраснели. Я не уверен, стоит ли мне снова упомянуть Куинн или оставить эту тему в покое. Я имел в виду то, что сказал Ханне ранее, мне не следовало с ней встречаться.

— Ты когда-нибудь был влюблен? — спрашивает она.

Я качаю головой, но движение менее уверенное, чем было бы пару недель назад.

— Некоторое время я думал, что эта часть моей жизни была полностью распланирована. Я много развлекался в старших классах и на первом курсе колледжа, бунтуя против этого единственным доступным мне способом. После окончания школы было несколько женщин, которые продержались дольше пары недель, но их было немного. По мнению большинства из них, я слишком много работал.

Ханна полуулыбается.

— Представляю.

— Добрый вечер. — Появляется официант, ставящий на стол корзиночку с хлебом и поднос с оливковым маслом, посыпанным разноцветными специями. — Я Стив, и я буду вашим официантом сегодня вечером. Могу я предложить вам двоим что-нибудь выпить?

Ханна заказывает коктейль, а я прошу виски. Наш официант говорит, что скоро вернется, затем исчезает.

— А как насчет тебя? — Спрашиваю я, как только он уходит.

Она берет кусок хлеба и отламывает кусочек, прежде чем обмакнуть его в масло.

— Я никогда не была влюблена. Мои последние отношения были своего рода экспериментом, чтобы посмотреть, что произойдет, если я приложу усилия. Он жил в Сан-Диего, и из-за расстояния и его графика работы в команде я видела его не так уж часто. Меня это не беспокоило, что должно было стать моей первой подсказкой. Я думаю, что я просто ущербная, когда дело доходит до таких вещей. — Ханна приподнимает плечо, опускает его, а затем отправляет хлеб в рот.

— Ты не ущербная.

— Ты не скучный.

Я слегка улыбаюсь, скрывая, как много значат для меня эти слова. Потому что я чувствую это, большую часть времени.

— Чем все закончилось?

Я предполагаю, что она говорит о Деклане, парне, которого Эдди упомянул в баре. Когда она ерзает на своем стуле, я знаю, что я прав.

— Он, э-э, сделал предложение.

— Вау.

— Да. — Она вздыхает. — Он назвал меня нескончаемым испытанием.

— Итак, захватывающе?

Ханна улыбается.

— Я думаю, подразумевалось больше то, что я была утомительной. Оно того не стоило. Очевидно, что между нами все закончилось не очень хорошо.

— Он был неправ, Ханна.

Она кивает, опуская зрительный контакт.

Наши напитки появляются секундой позже, официант быстро ставит их на стол и убегает, пообещав вскоре вернуться, чтобы принять заказы на ужин.

Я беру стакан с виски, поднимаю его и наклоняю к ней.

— За поступление в архитектурную школу.

Ханна прикусывает нижнюю губу, прежде чем поднять свой бокал. Кроваво-оранжевый напиток колышется.

— За «Томпсон & Томпсон». — Она делает паузу. — Или ты уже заключил другую сделку, которую я пропустила?

— Это крайняя сделка. Ты следишь за мной?

Она качает головой. Сглатывает. Пожимает плечами.

— Я навела о тебе справки. — Ее бокал наклоняется ближе. — За твое здоровье.

— Твое здоровье.

Наши бокалы соприкасаются.

Ханна отпивает свой напиток, затем улыбается.

— Вау. Это действительно вкусно. — Она протягивает его мне. — Попробуй.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз пил коктейль. Но я беру его, в основном потому, что не хочу, чтобы ее оживленное выражение исчезло. Сделал глоток, морщась от сладости.

— Восхитительно.

Ее смех согревает мою грудь сильнее, чем алкоголь.

— Ты не собираешься предложить мне немного своего?

— Я думал, ты знаешь, каков виски на вкус.

Но я все равно отдаю его, понимая, что вручаю ей гораздо больше, чем этот стакан.

И осознание того, что я облажался.

Проигрываю в игре, которую отчаянно хочу выиграть.

Женат на женщине, в которую влюбляюсь, когда должен встречаться с кем-то другим. Женщина, которая собирается начать новую главу своей жизни на противоположном конце страны от того места, где я живу и работаю.

Ашер, называющий ситуацию скоплением людей, внезапно кажется банальным. А он не знал даже половины всего.

ГЛАВА 21

ХАННА

Офис «Кенсингтон Консолидейтед» такой же массивный и внушительный, как я и ожидала. Дорожка, ведущая ко входу в здание, безукоризненно озеленена, фонтан расположен прямо перед дверьми, для входа в которые требуется карточка-ключ.

Рука Оливера опускается на мою поясницу, направляя меня к двери перед ним.

Мужчина средних лет сидит за столом, который находится в центре массивного стеклянного вестибюля, украшенного диванами и растениями.

— Добрый вечер, мистер Кенсингтон.

Оливер кивает мужчине, который с любопытством смотрит на меня. Ему приходится воспользоваться картой-ключом, чтобы добраться до лифтов, и еще раз, когда мы оказываемся внутри.

Я прислоняюсь к стене, наблюдая, как цифры над кнопками изменяются по мере того, как мы поднимаемся.

Оливер печатает на своем телефоне, между его глазами образовалась морщинка.

Приехать сюда, вероятно, было плохим решением.