что вам нужна помощь. – Он порылся в кармане, извлек оттуда маленький пакет и открыл его. – Вот, смотрите. Я захватил еще мел, святую воду и чеснок!

Я улыбнулся ему, но чувствовал себя при этом немного паршиво. Нападавший стрелял в Баттерса по единственной причине: тот не давал ему заглянуть в комнату. Охоться он на Баттерса, третий выстрел пришелся бы тому точно в затылок. Но, конечно, не окажись на пути Баттерса, моя голова сошла бы для этого гораздо лучше.

Какие мы все-таки, черт возьми, уязвимые…

За дверью послышались шаги, и я нацелил на нее пистолет, взявшись за него обеими руками и широко расставив ноги. Я так и целился в дверь, когда она отворилась и вошел Саня с подносом, полным сэндвичей. Он резко остановился, приподняв брови, потом широко улыбнулся:

– Дрезден! Вы в порядке. – Он осмотрелся по сторонам и нахмурился. – Я что-то пропустил? Это еще кто?

– Вроде ничего не сломано, – сообщил Баттерс Фортхиллу. – Но вам все-таки лучше сделать рентген на всякий случай. С переломами челюсти шутить не стоит.

Пожилой священник кивнул, написал что-то на листке бумаги и показал Баттерсу.

Коротышка ухмыльнулся:

– Всегда пожалуйста, отче.

Молли нахмурилась.

– Не отвезти ли его в больницу? – спросила она.

Фортхилл мотнул головой, поморщился и написал еще несколько слов: «Сначала расскажу, что мне удалось выяснить».

Теперь у меня оказалось целых два пистолета: полуавтомат сорокового калибра, отобранный у охранника в Неваде, и девятимиллиметровый. Я положил их на журнальный столик и принялся изучать – мало ли когда могут пригодиться, – попутно размышляя, не стоит ли пробить оба по серийным номерам. Мыш прислонился боком к моей ноге, внимательно наблюдая за моими манипуляциями с оружием.

– Значит, вам удалось что-то узнать? – спросил я у Фортхилла.

«Кое-что, – написал он в ответ. – В Южной и Центральной Америке наблюдается повышенная активность. Руководство Красной Коллегии подключило к своим действиям большое количество смертных. За последние три дня довольно большое их число замечено в аэропортах, и все направляются в Мексику. Вам о чем-нибудь говорит название „Чичен-Ица“?»

Я хмыкнул. Похоже, информация Донара Ваддерунга подтверждалась.

– Очень даже.

Фортхилл кивнул и продолжал писать: «В том районе у нас работает один священник. Он не может помочь вам в бою, но в состоянии предложить вам и вашим людям кров, уход и безопасный переезд оттуда, когда вы закончите».

– Не знаю, стоит ли нам думать о триумфальном возвращении, если пока еще неизвестно, сумеем ли прежде попасть туда, – заметил я. – Доставить нас в те края я, пожалуй, смогу, но не в сами руины. Хорошо бы узнать все, что возможно, о мерах безопасности, принимаемых Красной Коллегией там, на месте.

Фортхилл, нахмурившись, поднял на меня взгляд, потом снова взялся за ручку: «Я его попрошу. Только мне нужен будет кто-нибудь, кто сможет говорить за меня».

Я кивнул:

– Молли, помоги падре. И поспи, как только выдастся минутка. Другой возможности до отправления может не представиться.

Она насупилась, но послушно кивнула, не пытаясь спорить. Просто удивительно, как короткая встреча с близкой смертью благотворно воздействует на рассудительность самого упрямого из упрямых учеников.

Фортхилл поднял руку и написал еще несколько строчек: «Сначала мне хотелось бы знать, как получилось, что вы снова на ногах. Доктор Баттерс сказал, что вы слишком серьезно ранены, чтобы вставать».

– Магия, – невозмутимо ответил я, словно это все объясняло.

Секунду-другую Фортхилл внимательно смотрел на меня. Потом написал: «Я слишком плохо себя чувствую, чтобы с вами спорить. Сейчас позвоню».

– Спасибо, – тихо сказал я.

Он кивнул и дописал: «Да пребудет с вами Бог».

– Спасибо, – повторил я.

– А я? – спросил Баттерс. В голосе его страх мешался с возбуждением.

– Надеюсь, ваша помощь нам больше не понадобится, – ответил я. – Хотя было бы неплохо, если бы вы оставались наготове. На всякий случай.

– Идет, – кивнул Баттерс. – Что-нибудь еще?

Я стиснул кулак и подавил сильный соблазн посоветовать ему спрятаться под кроватью. Да он и сам понимал это. Он был напуган, как кролик в лесу, полном голодных волков, и все же предлагал помощь.

– Кажется, у отца Фортхилла есть машина. Так ведь, отец?

Тот начал было писать что-то, но скомкал бумажку и просто сделал рукой утвердительный жест.

– Оставайтесь с ними, – сказал я и вставил в оба пистолета снаряженные обоймы. Теперь я надеялся, что не перепутаю, на что у них нужно нажимать. – Как только Фортхилл разделается со звонками, отвезите его в травмпункт.

– Травмпункт, – кивнул Баттерс. – Заметано.

Фортхилл нахмурился. «Вы уверены, – написал он, – что нам не надо сдать нападавшего в полицию?»

– Уверенным невозможно быть ни в чем, отче, – отозвался я, вставая и распихивая пистолеты по карманам плаща. – Просто, если вмешается полиция, копы начнут задавать уйму вопросов и потратят массу времени, чтобы во всем разобраться. А я не могу позволить себе тратить время впустую.

«Вы полагаете, он сам не обратится к властям?»

– И что он им скажет? Что его похитил на улице священник из церкви Святой Марии? Что мы избили его и отобрали незарегистрированное оружие? – Я покачал головой. – Ему нужно вовлекать в это копов не больше, чем нам. Для него это просто бизнес. Он пойдет на сделку – признание в обмен на свободу.

«И мы отпустим убийцу на свободу?»

– Наш мир далек от совершенства, отче, – вздохнул я. – С другой стороны, вы вряд ли будете нанимать профессионала, чтобы убрать милых старушек и щеночков. Большая часть тех, кого заказывают этому парню, связаны с криминалом, в этом я могу вам ручаться. В основном те, кто пытается обратить внимание властей на их организацию. Рано или поздно кому-нибудь из них повезет больше, чем этому парню, и одним наемным убийцей станет меньше.

«Кто с мечом к нам придет, от меча погибнет», – написал Фортхилл.

– Совершенно верно.

Он покачал головой и снова поморщился от боли, причиненной этим движением. «Такому человеку будет трудно помочь», – написал он.

Я фыркнул:

– Нравится вам или нет, падре, но парням вроде этого помощь не нужна. Они не видят в ней необходимости. – Я пожал плечами. – Некоторым просто нравится убивать.

Он нахмурился так, что стал чернее тучи, но не написал в ответ ничего. Тут кто-то постучался, дверь приоткрылась, и в нее просунул голову Саня.

– Дрезден, – сказал Рыцарь. – Он очнулся.

Я встал, и Мыш поднялся вместе со мной.

– Отлично. Пожалуй, стоит начинать звонить, падре.

Фортхилл поднял большой палец вместо кивка. Я вышел, Мыш не отставал от меня ни на шаг. Так мы проследовали в кладовку поговорить с нашим… скажем так, гостем.

Коренастый мужчина лежал, примотанный к