слегка горжусь результатом, – заметила Мэб. – Ваш белый Христос не испытывал ни столь длительных, ни столь мучительных страданий, как этот предатель. Всего три дня на дереве… или на чем там? Даже для разминки маловато. Нет, в том, что касается боли, римляне были жалкими дилетантами.

Слуги опустили носилки на каменный стол так, чтобы Слейт лежал строго посередине. Затем поклонились Мэб и так же молча удалились. Несколько секунд единственными звуками на вершине холма оставались шум ветра и всхлипывания Слейта.

– Некоторое время я намеревалась мучить его, насколько выдержит его рассудок. Но потом решила проверить экспериментальным путем, сколько вообще может вынести смертный. – Глаза ее весело заблестели в темноте. – Жаль, что осталось так немного. И все же, юный чародей, пока что Зимним Рыцарем остается все-таки он. Сосуд моей силы в мире смертных, консорт Королевы Зимы. Он предал меня. Посмотри, к чему это его привело.

То, что некогда было Ллойдом Слейтом, издавало негромкие, беспомощные всхлипы.

Меня колотила дрожь. Боюсь, не только от холода.

Темная фигура придвинулась ближе, и из складок ткани выдвинулась бледная рука. Что-то холодно блеснуло в неверном лунном свете и упало в траву у моих ног. Я наклонился подобрать и увидел, что это древний, очень древний нож с деревянной рукоятью в кожаной обмотке. Обоюдоострое лезвие в виде листа, похоже, было даже не железным, а бронзовым, и отсвечивало как-то зловеще, голодно, словно острие жаждало крови.

Маленький клинок едва не вибрировал от энергии – дикой, необузданной. Не то чтобы злобной, но полной желания урвать свою порцию чужой жизни. И смерти.

– Пока Ллойд Слейт жив и дышит, мой Рыцарь – он, – произнес голос Мэб. – Возьми кинжал Медеи, чародей. Забери кровь его жизни.

Я стоял, сжимая в руке нож и глядя на Ллойда Слейта. В прошлый раз, когда я слышал его голос, он умолял меня убить его. Боюсь, теперь он не смог бы даже этого.

– Если ты хочешь стать моим Рыцарем, вот первая смерть, которой я жду от тебя, – произнесла Мэб почти с нежностью. Она смотрела на меня, стоя с противоположной от меня стороны стола. – И передай его силу мне. А я напитаю ею тебя.

Я стоял на холодном ветру, не шевелясь.

То, что я собирался делать в следующие минуты, определяло всю мою дальнейшую жизнь.

– Ты знаешь этого человека, – все так же мягко продолжала Мэб. – Ты видел его жертв. Он убийца. Насильник. Вор. Монстр в смертной оболочке. Он более чем заслуживает смерти.

– Не мне судить, – тихо прошептал я.

Действительно, не мне. Мне ужасно хотелось спрятаться за этой логикой вплоть до того момента, когда все окажется позади. Обманывать себя, убеждать себя в том, что я исполняю роль его палача на законных основаниях…

Но ведь это не так.

Я мог бы убедить себя, что лишь избавляю его от мучений. Что освобождаю его от чудовищной пытки и это лишь акт милосердия. Что это заклание необходимо, но все пройдет тип-топ, чисто и быстро. Никто и никогда еще не страдал столько, сколько Ллойд Слейт. Я вполне мог бы купиться на такую историю.

Но не покупался.

Я стремился обрести силу. Вполне возможно, даже с самой благой целью. Но я не собирался обманывать ни себя, ни кого-либо другого. Убив его, я отниму чужую жизнь, то, что мне не принадлежит и на что у меня нет никаких прав. Я просто совершу хладнокровное, преднамеренное убийство.

Это наименьшее зло, убеждал я себя. Все другое, что я мог бы предпринять сейчас, превратило бы меня в монстра во плоти. По опыту Ллойда Слейта я понимал: что бы ни говорила Мэб, всецело контролировать своего Рыцаря она не сможет. Слейт бросил вызов ее власти и влиянию.

И посмотри, к чему это его привело, прошептал голосок у меня в голове.

Полная круглая луна вынырнула из облаков и залила всю Долину Каменного Стола ясным холодным светом. Руны на столе и менгирах засияли голубым.

– Чародей, – прошептал голос Мэб, казалось, прямо мне на ухо. – Время делать выбор.

Сердце забилось вдвое быстрее, а желудок свело судорогой.

– Гарри Блэкстоун Копперфилд Дрезден, – почти с нежностью продолжал голос Мэб. – Решай.

Глава 31

Я смотрел на изувеченное тело. Мне не составляло большого труда представить мое собственное изуродованное лицо, слепо смотрящее вверх с каменного стола. Я сделал шаг вперед. Затем второй. А потом уже стоял прямо над обезображенным телом Ллойда Слейта.

Будь это поединок, я не колебался бы ни секунды. Но этот человек не представлял для меня никакой угрозы. Он больше ни для кого не представлял угрозы. Я не имел права лишать его жизни, и утверждать противное было бы откровенным, циничным, ошеломляющим высокомерием. Если бы я убил Слейта, долго ли мне пришлось бы ждать своей очереди? Как знать, может, я глядел сейчас на самого себя – каким я стану через несколько лет или даже месяцев?

Я не мог. Это было бы то же самое, что и перерезать собственное горло.

Рука моя опустилась, словно нож сделался вдруг слишком тяжелым.

Мэб вдруг возникла прямо напротив меня, лицом ко мне. Правая рука ее сделала легкое движение, и туман над Столом внезапно сгустился, наполнился светом и красками. Несколько секунд изображение оставалось нерезким, потом разом сфокусировалось.

В углу комнаты с голыми каменными стенами скорчилась девочка. Кто-то наспех набросал на пол соломы и прикрыл ее грязным одеялом. Темные волосы девочка, судя по всему, завязывала в косички, но сейчас они растрепались. Одну из маленьких розовых пластмассовых заколок украли, или она потерялась сама, так что косичка осталась только одна. Лицо девочки покраснело от слез. Она, судя по всему, вытирала нос о штанины своего розового комбинезона. Рубашка, изначально белая, в желтый цветочек, с большой мультяшной пчелой, вся перепачкалась грязью и нечистотами. Она съежилась в маленький комочек, словно в надежде, что, когда за ней придут, ее могут не заметить.

В полных тихого ужаса, больших карих глазах мне увиделось что-то знакомое. У меня ушла секунда или две, чтобы понять: очень похожие глаза я вижу у своего отражения в зеркале. Да и другие черты явно носили сходство с моими, точнее, сходство это ожидало момента, чтобы проявиться с возрастом в полную силу. Такие же подбородок и скулы, как у нас с Томасом. Рот скорее материнский. Прямые блестящие черные волосы – тоже как у Сьюзен. Руки и ноги казались великоватыми, словно у щенка.

Где-то вдалеке послышался вопль вампира Красной Коллегии в истинном обличье; девочка вздрогнула и снова