Она в самом деле принесла корзинку, наполненную разными швейными принадлежностями. И начался мой персональный ад.

- Боже, какая же ты тупица, - старушка не стеснялась в выражениях, и я как быстро осознала пробелы в собственных умениях. Нитки путались, узелки постоянно завязывались не там, где надо (их не должно было быть вовсе), а ткань стягивалась и скомкивалась.

- У меня это, знаете ли, в первый раз.

- Даже у пятилетнего ребенка вышло бы лучше, - шипела она, мысль о том, что я проиграю этот дурацкий спор никак не укладывалась в ее голове.

- Проигрывать тоже надо уметь, - смиренно отвечала я, но приходилось брать новый кусочек ткани и вновь отрабатывать один и тот же шов.

Когда нас пригласил к себе Государь я была уже готова убежать в туалет и там запереться. Так что с трудом удержалась от того, чтобы расцеловать служанку, принесшую благую весть.

- Итак, я собрал вас здесь, чтобы поговорить о покушении, которое было на меня совершено и которое вы, моя служба безопасности, не смогли предотвратить!

Василий начал свою речь с обвинений. Он расхаживал по кабинету, куда нас пригласили, размахивал руками и поочередно тыкал пальцами во всех присутствующих.

Одетый в теплый, но слабо подпоясанный халат, который позволял увидеть длинные серые подштанники с вышитыми лилиями, Государь был чрезвычайно взволнован.

- Кстати, Василиса, вам чрезвычайно идет это платье, - заметил Государь. – Я настолько привык видеть вас в мундире, что сейчас в платье вы сразили меня в самое сердце.

- Так, отбор можно закрывать? – Уточнил Михаил.

- Давайте пока разберемся с безопасностью. А где канцлер? Почему его нет? Я же посылал за ним.

- Канцлер сбежал, - произнес Михаил и добавил: - мы считаем, что за покушениями на вашу милость стоит именно он.

- Доказательства? – кратко потребовал Василий, резко успокаиваясь и садясь в кресло с высокой спинкой.

Михаил задумался, но стоило Государю нетерпеливо побарабанить пальцами по подлокотнику, как он начал доклад:

- Нам удалось восстановить речь Жеребцовой, и мы пустили слух, что она готовится дать показания. Усилили охрану и приготовились ловить преступников. Однако, противник не предпринял ожидаемых от него действий. По всей видимости, охрана оказалась слишком хорошей, и они решили не рисковать. Так что Жеребцова продолжает лежать в отдельной палате и ждет решения вашей милости.

- Вы дураки у меня что ли? – устало спросил Государь. – Какое мне дело до этой девицы, если она вам больше не нужна, так казните ее и все.

Михаил виновато пожал плечами.

- Государь, прошу милости вашей для девицы неразумной, - упала я перед ним на колени. – Слышала я о вас много хорошего. О доброте вашей непомерной. Прошу, выберите для нее другое наказание. Век буду молить за Вас!

Государь поморщился как от зубной боли, но переиначил свое решение:

- Ладно, в ссылку девку отправьте. Вон, Зауралье осваивать надо. Никак не могут экспедицию туда отправить. Добровольцев не найти. Пускай туда едет, портки мужикам стирает. Или обеды варит. Или еще какие услуги им там оказывает. По способностям своим.

- Спасибо, ваша милость, - склонилась я в поклоне, еще ниже не вставая с колен. – Вы такой добрый.

В порыве чувств я схватила Государя за руку и принялась осыпать ее поцелуями. Василий засмущался и руку отнял:

- Ну, буде… не зверь же я. Еще не известно, что хуже для нее будет. Казнь-то раз топориком и все. А там говорят комары с кулак величиной, пару раз соснет и крови почитай и нету в человеке.

Мы помолчали.

- Ну, что вы у меня дурачки я уже понял, - ласково заметил Государь, делая мне прогоняющие знаки. Я послушно встала с колен и вернулась на свое место: низенький пуфик, на каких милостью Государя разместили меня с Анну Петровну. Мужчины стояли перед Государем. – Значит злоумышленник не смог убить девицу и решил убить меня. Как вы покушение-то проморгали?

- Виноваты, Государь, - Михаил склонил голову. – Готовы понести заслуженное наказание.

- Размечтался, - хмыкнул Василий. – канцлер сбежал, тебя казню, а потом заходите враги, убивайте Государя и забирайте что хотите. У меня вообще-то свадьба на носу.

- А с чего вы взяли, что это было покушение? – Рискнула подать я голос. – ну, гроза и гроза.

На меня посмотрели как на дуру, что было не так уж далеко от действительности.

- Просто, погодная магия – это же очень сложно, - пробормотала я гораздо тише.

- Было чистое голубое небо. Потом за секунды налетела гроза, - принялся объяснять Михаил. – Молнии били прицельно, явно наведенные. Скорее всего, они были заговорены на Государя.

- Почему тогда… - я замялась, подбирая слова.

- Потому что, барышня, мы живем в современно мире, - наставительно заметила Анна Петровна, - у нас уже давно придумали громоотвод. Молния подчиняется законами физики, и если у нее есть выбор: ударить в человека, или ударить в высокую металлическую штуку, то с точки зрения молнии выбор очевиден.

- Ничего, - одобрительно заметил Государь. – Женщина и не должна быть очень умной. Ваше бабское дело- детей рожать, да взор наш мужской услаждать, а умными быть оставьте нам.

- Вроде бы, согласно последним научным исследованиям женский мозг от мужского не так уж сильно отличается, - заметил доктор.

- Ой, эта ваша наука- хренука… шарлатанство.

Я сочла за лучшее промолчать. И так сегодня опозорилась как могла.

- То есть, я мог не бежать, а остаться стоять на месте? – решил добить меня Государь. – Зря только мучался и страдал. Чуть не умер там, причем мне даже зонтик никто не предложил.

- Как доктор я всецело одобряю действия поручика, - вмешался Дмитрий Павлович. – Продолжительный контакт с холодной водой не мог положительным образом сказаться на вашем здоровье. Так что чем раньше вы очутились в комфортной обстановке, тем лучше.

- Она заставила меня БЕЖАТЬ!

- Это гораздо полезнее, чем стоять и мокнуть.

- К тому же, шальная молния могла и соскользнуть, - встал на мою защиту Михаил. – Конечно, громоотводы есть и работают, но молнии были целенаправленными, а значит, чем меньше их было, тем лучше. Так что действия поручика в критической ситуации я полностью одобряю. К ордену ее представите?

Государь посмотрел на меня и фыркнул:

- Нет уж, хватит с нее орденов