Вейры начали хмуриться, а я продолжила.

— Несчастливая случайность. Сначала меня по ошибке отправили в Ленхард, потом по ошибке не стали искать, а после, — немного помедлила, решаясь, — я узнала, насколько бедно снабжается Ленхард. Примитивная, часто полупросроченная еда, слабое вооружение, неопытная обслуга из бывших арестанток, многие военные наняты в обход правил. Шантажом, угрозами, обманом. Не всем выплачиваются кровные деньги. Вот здесь, — я выложила ракушку с запечатлением писем и переговоров со столицей. — Хранится вся переписка с неким вейром Вирзом, уполномоченным по седьмому крылу. Вы можете ознакомиться с ней в свободное время.

Не успела я передать ракушку с прислужником, как ее сцапал старый нир Ферхе, дед императрицы по материнской линии. Уж как он сохранился до нынешних дней ума не приложу, но четырехсотлетний дед цвел, как лилия, и дал бы фору многим молодым драконирам.

— Это секретная корреспонденция, — он задумчиво постучал ракушкой по подлокотнику кресла. — Вы были обязаны уничтожить ее.

Судя по тому, с каким энтузиазмом он лупил ракушкой по креслу, он ее сам сейчас уничтожит. И точно. Раздался хруст, ракушка буквально рассыпалась руках у деда.

— А раз вы, юная вейра, не помните правил, я позабочусь о них сам.

Старый Ферхе небрежно стряхнул мусор и тяжело развалился в кресле, словно простой вей после тяжелой работы. Ниры буквально онемели.

— У меня есть еще двенадцать, — заметила я скромно, пока не начался новый гомон. — А что до правил, то военную корреспонденцию не уничтожают в случае, если она нарушает сто второй пункт положения «О правилах вооружения».

— И что это за пункт? — спросил один из ниров.

— Пункт, который включает в себя отказ от помощи осажденному городу. Письмо под номером тридцать восемь в ракушке.

— Но предыдущие-то тридцать семь почему не уничтожены? — взвился нир Таллен.

— Согласно второй части шестого пункта «О тактиках осажденных объектов», корреспонденция сохраняется на период решения вопроса. Мы ведь переписывались по одному и то же вопросы, досточтимый нир Таллен. Или вы почему-то недовольны тем, что я нашла серьезные нарушения в военной системе?

Нир Таллен предсказуемо смешался и тут же уселся обратно.

Совершенно смешная попытка побить меня моим собственным оружием! Я знала законы лучше самих законников, и, что гораздо важнее, умела их использовать.

— Это положение должны были модифицировать еще в прошлом веке. Ему же триста лет, Ваше Высочество, и им давно никто не пользуется, — в глазах нира Хаса танцевали смешинки.

Даже не танцевали, а прямо-таки отплясывали джигу.

— Но пока не модифицировали, — заметила я с улыбкой. — А стало быть положение действующее.

Я через прислужника раздала ракушки, особо отметив Клео и нира Хас, а опасному деду из Ферхе приветливо отказала:

— Вы их ломаете, поэтому не дам. Потом прочитаете в протоколе военного суда.

Нир Слалох фыркнул. Опасный, между прочим, тип. Верткий, язвительный, но с совершенно собачьей чуйкой. И чью сторону он займет, неизвестно, но уж если займет… Можно смело повторять за ним. Слалохи мудрят до последнего, но редко ошибаются.

— Мне жаль, что это произошло с вами, Ваше Высочество, — сказал он наконец. — Мой клан никогда не верил в вашу виновность.

— Нас не было на балу, — подтвердил нир Хас. — Мы бы воспротивились вашему аресту.

— Но вы больше не в Ленхарде, и можно поставить на ваших несчастьях точку, — влился в положительный темп нир Ферхе. — Как ни неловко, но у нас есть куда более серьезный вопросы, чем ваше бедствие. На улицах творится…

Быстрый какой.

— Я поставлю точку, — подтвердила абсолютно серьезно. — Я требуя суда для баронессы Вашвиль.

Настала мертвая тишина. Должно быть положение баронессы при дворе за эти пять лет укрепилось.

— Эльене, ты должна объяснить свои слова.

Императрица, наконец, взяла себя в руки. На высокомерном, по-настоящему прекрасном лице нельзя было прочесть ничего, кроме идеального беспокойства обо мне. Она была опасным противником.

Тщательно подбирая слова, я рассказала о нападении на нас с Теофасом в дворцовом саду, а после осторожно перешла к баронессе, подробно описав нашу встречу.

— Яд Арахны? — воскликнул шокированный нир Слалох, и словно подчеркивая его слова на противоположной от нас стене мелодраматично сорвалась картина, повиснув ромбом на уцелевшем укрепителе.

Клео, бывшая к ней ближе других, вызвалась ее поправить, а продолжила рассказ.

— От яда Арахны умирают, а ты жива, Эльене, — императрица с усилием улыбнулась, попытавшись снова взять меня за руку.

— Так получилось, что у меня есть артефакт, помогающий распознать яд, — сказала я осторожно.

Открытая ложь могла мне аукнуться после суда богов, но императрица боялась каждого моего слова. Мне ли не знать. Мне ли не видеть, как посерела кожа под толстым слоем дорогих белил, как набухла на висках испарина.

— Что за артефакт? Дай мне!

Да-да, сейчас я сниму свой артефакт, Ротокан его испоганит, а я красиво и благородно умру, чтобы не докучать Ее Величеству прелести интриги.

— Драконы не отдают своих сокровищ, — улыбнулась. — Но, досточтимые ниры, напомню, что баронесса Вашвиль может быть связана с ритуалистами.

— Это очень сомнительно, Эльене, — любезно заметила императрица. — Единственный человек, с которым связана баронесса Вашвиль, это император Теофас, мой сын.

Последние слова она договаривала в абсолютной тишине. С лицом безмятежной богини, с рассеянной полуулыбкой, словно не понимая, что именно сказала.

Что фактически обвинила Тео в попытке моего убийства руками Вашвиль.

— Ваше Величество, — подал осторожный голос нир Гершо, глава клана Пустынников. — Эти слова можно истолковать неверно.

Императрица по-птичьи склонила красивую голову к плечу.

— Больше нет смысла выбирать выражения. Мой сын ненавидел цепи, которыми его сковала истинность, и мечтал уничтожить их. И почти смог. Он развелся с Эльене из рода Виладжо, не желая марать руки прямым убийством, отправил ее в Ленхард, а когда ей удалось каким-то чудом выжить, не погнушался напоить ее ядом из рук своей любовницы. Теперь, когда мой сын на пороге смерти нет смысла скрывать его преступления.

Я хмуро уставилась на императрицу, а потом завернула рукав платья, демонстрируя метку на предплечье присутствующим.

— Он не мертв. И не на пороге смерти. Иначе бы метка мерцала или беспокоилась, но с ней все в порядке!

Императрица остановившимся взглядом уставилась на метку. Один из ниров потрясено выдохнул:

— Но как это возможно?! Мы все видели,