— Лично я бы на это особо не рассчитывал. Вот что, ждименя в ресторане, а я возьму ребят и прокачусь к этому деятелю, толькопредупрежу Макса, он начальник охраны, вдруг этот гад здесь все-таки появится.А в милицию позвоню по дороге. Он поцеловал меня, сначала вроде бы дружески, нопотом увлекся. Однако, я возражать не стала, решив, что у него это от волнения,в конце концов, не каждый день мы ловим убийц.

Стас проводил меня в зал и поспешно удалился, а язадумалась. Не очень-то я верила в расторопность нашей милиции и уж вовсе неверила Стасу, а убийца должен предстать перед судом, чтобы Ритку, наконец,оставили в покое.

Тут я вспомнила о человеке, который тоже искал убийцу и решила,что две головы хорошо, а три еще лучше. Глядишь, кто-нибудь из троих этого типавсе же поймает. Я надумала позвонить Павлику. Однако, с этим наметилисьтрудности, Стас в тот вечер не просто так исчез из моей жизни, он оставилохрану, симпатичного молодого человека, который без конца улыбался и не знал,что делать со своими руками, в результате сидел, держа левой рукой правую,испытывая определенные неудобства, потому что в такой позиции ни есть, ни питьон не мог.

Я была уверена, что о моем телефонном разговоре оннепременно донесет хозяину, а памятуя взаимную неприязнь его хозяина и Павлика…вобщем, я отправилась в дамскую комнату. По дороге у меня зазвонил сотовый, яответила и с удивлением услышала Риткин голос.

— Маня?

— Ты где? — обрадовалась я, решив, что онасбежала.

— Все там же. Местонахождение установить невозможно,дверь заперта, ставни закрыты, нашла одну щель, но ничего толком не разглядела.Вроде елка напротив…

— Они тебе разрешили позвонить?

— Да я не спрашивала. Адвокат мобилу на кухне оставил,а я борщ варю.

Делать-то совершенно нечего, так хоть какое-то занятие. АСеврюгин пожрать не дурак. Я сырный пирог приготовила, ты же знаешь, это моефирменное блюдо, так он слопал четыре порции. Я чего звоню-то, ты за меня особоне переживай, вряд ли меня убьют, но по возможности поторопись. Мне взапертисидеть до смерти надоело.

— Рита, звони в милицию, может они смогут определить,где ты находишься.

— Я не хочу в милицию.

— Я нашла убийцу, то есть я знаю, кто он.

— Вот когда они его поймают, тогда другое дело. А такодна морока.

— Я за тебя беспокоюсь, — кашлянула я. —Севрюгин уверен, что деньги у нас есть. Я подумала, может дядя Витя даствзаймы?

— С ума сошла? Отдавать-то чем? Нет, с деньгамиторопиться не надо. Может, само как рассосется?

— Что ты мелешь? — возмутилась я.

— Сосредоточься на убийце, — посуровелаРитка, — а там решим. Ой, кто-то идет, — шепнула она и отключилась, ая растерянно вздохнула и огляделась.

Занятая разговором, я двигала вперед, не замечая, куда иду,и теперь пыталась понять, где, собственно, нахожусь. Коридор, три двери, окно,забранное решеткой и ни души. Как меня сюда занесло?

Я пошла назад, торопясь и почему-то испуганно оглядываясь.Скрипнула дверь, я повернулась, но никого не увидела, покачала головой всделала шаг и едва не налетела на своего врага: Юра-Олега теперь и Леня стоялпередо мной. Не успела я охнуть, как он схватил меня за плечи, зажал ладоньюрот и легонько толкнул. Я попробовала вырваться, решив, что он надумалпридушить меня, но у него оказались другие намерения. Не очень вежливо онвытолкал меня за дверь и мы оказались на улице, точнее, в переулке, глухом итемном, где тоже не было ни души. В бок мне уперлось что-то твердое, а этот гадзаявил:

— Только пикни, пристрелю.

Резвой рысью мы миновали переулок и вошли во двор дома, тамстояла машина, в нее-то Юра меня и запихнул, сам сел рядом, достал наручники исковал мне руки, причем таким образом, что покинуть кабину я могла, лишьприхватив с собой дверь.

Юра сдал назад и мы поспешно покинули двор, а вскоре игород.

Он молчал и я молчала, памятуя о том, что парень он нервныйи запросто может пристрелить человека, а еще может пробить ему голову,придушить… Одним словом, редкий псих. Мне стало очень страшно, я зажмурилась ипопробовала себя утешить. Если он не убил меня сразу…

Машина остановилась. Увиденное мне очень не понравилось. Мыбыли за городом, вокруг простирался то ли промышленный долгострой, то ли просторазвалины. Самое подходящее место для очередного убийства. Юра (называть егоЮрой мне было привычнее, нежели другими именами) повернулся ко мне, а яиспуганно отпрянула.

— Ну, что, — сказал он без особой злости, —дела хреновые. И у тебя, и у меня. У тебя даже хуже. Шлепнуть тебя дело двухминут. А за мной еще побегают.

— Это ты Севку убил? — решилась спросить я, потомучто этот вопрос был очень для меня важен.

— Убил. А что прикажешь делать? Такой был план и натебе, все насмарку. Не повезло. Кто же знал, что в кафе окажешься ты и узнаешьэтого олуха?

— Зачем сыщика убил?

— Он же следил за Севкой, мог нас видеть.

— Ты боялся, что Павлик узнает?

— Так, — усмехнулся он, — вижу, ты неплохопотрудилась. Что ж, ты права.

Боялся. Еще как. С Севкой мы дела проворачивали давно икогда в голову ему пришла идея избавиться от Рыжего, я ее поддержал. А чтоблишних людей не посвящать, сам придумал план и сам его осуществил. Надо былопристрелить тебя прямо в подворотне, тогда бы все прошло отлично. Лишней кровине хотелось и вот результат. Когда Севка узнал, что свидетель убийства ты,заартачился, не хотел, чтобы ты сыграла в ящик. И я понял: стало слишкомгорячо. Пришлось от него избавляться. Короче, сматываться мне надо и подальше,а для этого нужны деньги. Предлагаю сделку, я тебе жизнь, ты мне бабки.

— Так тебе наверное много надо? — не очень-тообрадовалась я. — Не за четыре же тысячи ты меня отпустишь?

— Ты носишь с собой четыре тысячи баксов? — вродебы обрадовался он.

— Рублей, — скривилась я, а он рассердился:

— Чего ты дуру из себя строишь? Севка рассказывал, твойпапаша оставил миллионы.

— Так он поэтому к нам переехал?

— А ты думала из-за большой любви к этой дуре?

— Рита вовсе не дура, это Севка дурак. Во-первых,потому что поверил в сокровища, а, во-вторых, потому что поверил тебе.