Судя по перекошенным лицам, работу над ошибками сделали не все. Далеко не все…

— Ну что же вы, леры. Начинайте. И попрошу тишины. Никаких подсказок, акустических горошин и прочего.

Я откупорила очередной фиал.

— А что это? — снова высунулся было Рус и испуганно умолк: его голос громыхнул на всю лабораторию храмовым гонгом.

— Усилитель звуков, — пророкотала я.

Больше вопросов не последовало. И так многие между почесываниями разных частей тела начали ковыряться в ушах.

Мое удовлетворенное высочество откинулось на спинку стула. Студиозы наконец занялись котелками. К вытяжке медленно потянулись струйки разноцветного пара.

Разумеется, не обошлось и без эксцессов. Один идиот все-таки сунул в ухо акустическую горошину, после чего вся лаборатория вынуждена была выслушать список ингредиентов его зелья. Идиоту я Контроль не засчитала и, назначив отработку в загонах, отправила в Целительское крыло лечить лопнувшую барабанную перепонку. Парочку любителей схитрить вывел на чистую воду мой ассистент. Один из них очень внимательно и безуспешно разглядывал столешницу, по которой ловкий чернак перед этим прошелся чистящим плетением. А второй печально созерцал водворившийся у меня на столе пузырек с зельем абсолютной памяти, судя по стандартной пробке, купленный в городе.

Еще один горе-зельевар вылетел из лаборатории в те же загоны для ящеров, когда моего носа достиг аромат тухлых яиц: уничтожитель запахов с прошлого раза он варить так и не научился.

Сорок минут спустя я пошла по рядам, заглядывая в котелки. Второй этап Контроля отпал сам собой: мое брезгливое высочество не желало знать, как можно добиться таких результатов. Универсальный растворитель намертво присох к стенкам котелка. Над противомоскитным составом вились мошки и прочие насекомые со всей округи. От эликсира, улучшающего зрение, глаза начинали слезиться за два метра от котелка. Несчастное зелье от насморка превратили в оружие массового поражения: котелок плевался раскаленными сгустками в разные стороны, хотя огонь под ним давно погасили.

А бодрящее зелье… Нет, бодрости оно действительно добавляло, но на этом его сходство с оригиналом заканчивалось. По крайней мере, до сих пор я ни разу не видела, чтоб это зелье выбиралось из котелка и ползало по полу, норовя тяпнуть за пятку. Хотя, надо отдать ему должное, гонялось это создание исключительно за хозяином.

Даже Буи, на которого я возлагала основные надежды и даже заготовила для него специальное задание, умудрился накосячить в самом конце. Его пятновыводитель уничтожал не только пятно, но и то, на чем оно было.

Полюбовавшись на полтора десятка таких составов, я поняла, что настоящий Контроль станет самым грандиозным событием за всю историю Академии стихий. Еще никогда раньше боевики не проваливали испытания в полном составе.

Кое-как разогнав дым и уничтожив особо ядовитые шедевры, я села на место.

— Леры студиозы, откройте великую тайну. Как вам удавалось проходить испытания по зельеваренью на межкурсовых Контролях?

Студиозы заговорили все одновременно, и вычленить из этого гама отдельные фразы было невозможно.

— Прекратили базар! — рявкнуло мое обозленное высочество. — Буи. Объяснитесь.

— Там было гораздо проще, профессор Аленна, — отозвался тот. — Учебником можно было пользоваться при подготовке к ответу. А зелье мы перед испытаниями варили и приносили уже готовое, кому какое выпало.

— У вас что, на всех испытаниях так? — оторопела я.

— Нет, конечно, — покачал головой Буи. — Но профессор Симеон говорил, что зельеварение боевикам ни к чему, и поэтому он нас сильно не нагружает.

Мы с ассистентом обменялись одинаково ошалелыми взглядами.

— Но позвольте… А другие профессора разве не видели, что у вас отсутствует даже тот минимум знаний, который требует нынешняя укороченная программа?

— А мы и не сдавали никогда при других, — как ни в чем не бывало выдал студиоз. — Профессор Симеон очень много работал и испытания назначал тогда, когда у него время было. Сам принимал…

— А… Ммм… — на какое-то мгновенье я разучилась говорить.

Зато моему ассистенту речь не изменила. Взглядом спросив моего разрешения и дождавшись кивка, он поднялся на кафедру.

— Леры студиозы. Думаю, все читали вывешенное в Главном зале расписание Контролей этого года…

Ну, студиозы, может, и читали, а мое загнанное высочество так даже и не видело это расписание, как, в общем-то, и сам упомянутый зал. Впрочем, судя по лицам некоторых студиозов, не я одна.

— Но мне кажется, не все из вас обратили внимание на две строчки мелким шрифтом в самом низу, — продолжал между тем ассистент.

«Очень интересно, что там такое мелким шрифтом, о чем даже ректор не знает. А парень становится все более полезным, кстати. Надо будет все-таки выяснить, как его зовут», — подумала я, навострив уши.

— Для тех, кто не заметил, уточню. В этом году на выпускном Контроле будет присутствовать представитель Совета…

Дальнейшие его слова заглушил целый шквал выкриков. Похоже, на приписку внимание не обратил никто. Хотя и времени на пристальное изучение у студиозов пока не было. Как оказалось, объявление появилось только сегодня утром, и пробегающий мимо народ интересовался в основном датами собственных испытаний, а не читал здоровенный пергамент сверху донизу.

Боевики злились, что-то обсуждали между собой, но я их не останавливала. Все мои силы уходили на то, чтобы «удержать лицо» и не показать меру собственного ужаса. Это будет грандиозное фиаско. Мое личное фиаско. Потому что именно я преподаю этим мордоворотам то самое зельеварение, благодаря которому в этом году в Академии стихий не будет выпуска боевиков. Мой первый выпуск в полном составе провалит выпускной Контроль на моем предмете. Потому что невозможно научить за полгода тому, на что отводилось пять лет.

И плевать, что потом дядюшка огребет от царственного брата за свою «занятость» и нововведения. Об этом узнают всего несколько магиков из ближайшего окружения правителя. А вот о моем громком провале будут знать все! Я невольно поежилась и поманила ассистента.

— Вы сами видели, на что они способны.

— Ни на что, — кивнул чернак.

— Программа, конечно, сейчас куцая, но и там хватит с головой. Составьте план занятий с учетом того, что они не знают ничего. Минус теория, больше практики. Пусть варят, варят и еще раз варят. Попробуем научить их хоть чему-нибудь. Я добавлю в расписание дополнительные часы. Рассчитывайте на три… Нет, четыре практических занятия в неделю.

— Пустые головы приходится заполнять хоть чем-то, — философски заметил ассистент.

— «Хоть чем-то» меня не устраивает, — фыркнула я.

— А это уже как получится, — едва заметно улыбнулся он, и я невольно ответила на улыбку.