глазах вопросом: «Неужели конец⁈» И твердый взгляд телохранителя словно ответил: «Спокойно! Пока мы живы, шанс всегда есть».

Иоанн устыдился своей слабости и, безмолвно обругав себя, шагнул в темноту сарая. Братья Домиции уже сидели у стены, и он двинулся к противоположной. Сидеть рядом с этими негодяями было противно. Опускаясь на землю, Иоанн повторял и повторял засевшую в голове фразу: «Главное, не опозориться! Умирать надо достойно!»

Гипнотизируя себя, цезарь не спускал глаз с застывшего у двери Велия, подспудно осознавая, что этот человек — его последняя и единственная надежда на спасение. Какая-то часть подсознания настойчиво твердила: шанс будет, он что-нибудь придумает, и ты должен не пропустить это мгновение. Ты должен будешь ему помочь!

В тот момент, когда клинок пронзил грудь Карвиния, а его брат с отчаянным воплем вскочил на ноги, Иоанн вдруг понял: вот он, этот момент! Если Секст сейчас накинется на Лу́ку со спины, то враги снаружи воспользуются сумятицей и ворвутся сюда.

Вся картина прокрутилась в голове Иоанна в один миг. Рванув наперерез, он тараном врезался в бок Домиция. Два тела, сцепившись, покатились по земле, и в мозгу цезаря молнией промелькнул вопрос: что дальше? Он неважно владел мечом, но этому его хотя бы учили. А вот что делать в драке? Никогда раньше ему не приходилось бить человека, и сейчас он не представлял, что сумеет это. Иоанн придавил все телом бьющегося под ним Секста, пытаясь удержать, но тот не желал сдаваться. Растопыренная ладонь уперлась Иоанну в подбородок, и чужие пальцы вонзились в лицо, стараясь добраться до глаз. Стало страшно, очень захотелось освободиться, вскочить и выпустить рвущееся под ним тело, но подсознание резануло бешеным криком: «Нет! Ты должен удержать его любой ценой!» Зажмурившись, Иоанн мотнул головой, пытаясь избавиться от выдавливающих глаза пальцев, но не смог. Боль становилась невыносимой, и, вцепившись двумя руками в волосы Секста, он изо всех сил ударил его затылком об пол. Один раз, затем еще. Жутко хрустнула разбитая кость, и Иоанн ощутил на ладонях что-то влажное и горячее. Бьющееся под ним тело затихло, и он поднял свои мокрые от крови руки. Секст лежал неподвижно, уставившись невидящим взглядом в потолок, и Иоанн испуганно соскочил с него.

— Господи, я его убил! — непроизвольно прошептали пересохшие губы, и он со страхом уставился на свои руки, сотворившее такое.

Цезарь медленно пятился, пока не уперся в спину Велия, и тот, на мгновение обернувшись, без вопросов оценил увиденное:

— Неплохо! Честно скажу, не ожидал!

Такие простые слова, короткая похвала, оказали на потрясенного Иоанна почти магическое воздействие. Он словно очнулся, в один миг пропал ужас от содеянного, пропало чувство вины и непоправимости — осталось лишь удовлетворение, что он не подвел сражающегося за него человека, что он не струсил, не отступил, а сделал то, что должен был.

* * *

С выступа скалы, на котором лежала Зара, хорошо просматривалась императорская часть лагеря. Девушка видела, как привезли Иоанна, как его и Велия завели в большую палатку. Теперь оставалось только решить, что делать дальше? Попытка организовать вхождение Данациуса не увенчалась успехом — магистр не отвечал. «Вероятно, последний контакт потребовал слишком много энергии, — решила она. — Овладеть сознанием другого человека на таком расстоянии, да еще через посредника, — на грани возможного даже для Эртория Данациуса». Теперь — Зара это уже поняла — она могла рассчитывать только на свои силы. Неподвижно замерев на камне, она следила за каждым движением внизу, у шатров. Чтобы начать действовать, необходимо было понять, какая опасность угрожает Иоанну. Зара задумалась: еще утром Великий магистр абсолютно точно дал знать, что сегодня не тот день, и значит, волноваться особенно не из-за чего. Вроде так, но что тогда было в ущелье? Если бы она не вмешалась, то Иоанн точно уже был бы мертв. Тут либо что-то не вяжется, либо ее головокружительный прыжок со скалы уже давно вписан в судьбу Иоанна, а следовательно, она и сейчас должна что-то предпринять. Что-то, чего она пока не знает, но о чем обязательно должна догадаться.

Приземлившийся на голую ногу овод выбрал наконец место и вонзил жало в кожу, Зара поморщилась, но не шелохнулась. Глаз человека в первую очередь реагирует на движение. Неподвижность — главная заповедь того, кто желает остаться незамеченным. Неподвижность и слияние с местностью, поэтому яркая далматика с гербом Страви была сброшена Зарой еще там, в ущелье, и теперь, в серой нижней рубахе, она, как хамелеон, «растворялась» на скрывающей ее скале.

На мгновение она вспомнила, как на месте трагедии появился Варсаний Сцинарион и как, выждав момент, когда его пронизывающий взгляд прошел мимо, она шагнула в сторону, скрываясь за камнем. Как полетела на землю цветная верхняя одежда и как, прикрывшись скалой, она юркнула между валунов. Расчет был верный, искать ее не стали: слишком уж грозная ситуация назревала, чтобы тратить время на поиски не ключевой фигуры. Искать не стали, но что Варсаний ее заметил, она не сомневалась. А все, что она знала об этом человеке, говорило: мелочей для него не существует, рано или поздно он ее вспомнит и вычислит.

Зара отбросила воспоминания, цыкнув на себя, что все это будет иметь значение, только если Иоанн останется жив. Сейчас самое разумное — предупредить Прокопия, тот смог бы, наверное, хоть что-то прояснить, но для этого надо оставить свой пост, чего она делать не хотела. Интуиция подсказывала девушке — в любой момент может случиться непоправимое, уходить нельзя ни на секунду.

Когда всех четверых задержанных забрали из палатки и повели в ее сторону, Зара мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Если бы ушла, то пропустила бы этот момент и не знала бы потом, где искать. А теперь все ясно: сарай как на ладони и всего два охранника у двери. Оставалось только решить, когда начать действовать — сейчас или дождаться ночи. Надежда, что ситуация рассосется без ее вмешательства, иссякла: сомнений больше не было — Иоанна хотят убить тайно.

У Зары уже сложился план. Магистр третьего уровня мог с легкостью вложить в голову человека любую картинку. Два стражника ей тоже были по силам, и все должно пройти без осложнений. Она выйдет на расстояние контакта со стражей, а те увидят своего командира. Он прикажет им выпустить арестованных и заберет их. Все! Никакого шума, никакой тревоги и целая ночь впереди для решения, что делать дальше.

Весь грандиозный план рассыпался в одночасье с приходом преторианцев. Ей было