Они прижались друг к другу еще крепче, возможно понимая, что продолжение невозможно.

Сандра отстранилась первой. Но только потому, что им вместе надо было выполнить одно задание.

– Нам нужно поговорить. Времени мало.

Маркус кивнул, но какое-то время избегал смотреть ей в глаза. Заметил, однако, что она пристально смотрит на фотографию, прибитую к стене, изображающую человека с серой сумкой. Того, что убил монахиню в садах Ватикана. Предупреждая ее любопытство, он сам задал вопрос:

– Как ты меня нашла?

– Ночью я встретилась с одним человеком. Он все о тебе знает, он послал меня сюда. – Сандра отвлеклась от фотограммы и принялась рассказывать, что приключилось с ней в Колизее.

Маркус не верил своим ушам. Кто-то знал. Не только его адрес, но и цель его миссии.

– Он был в курсе того, что мы знакомы, – продолжала Сандра. – И что три года назад ты помог мне узнать, что случилось с моим мужем.

Откуда у него вся эта информация?

Тот человек подтвердил, что соляного мальчика защищает секта. Сандра углубилась в подробности, хотя и была убеждена, что незнакомец раскрыл не все карты.

– Он как будто бы открыл мне часть тайны, чтобы не раскрывать ее целиком. Как будто бы его к этому вынудили обстоятельства… Не знаю, как лучше выразиться, но такое у меня было ощущение.

Но все и так ясно, ясней некуда. Незнакомец, кто бы он ни был, многое знал и умел этим пользоваться. У Маркуса сложилось впечатление, что он же и приложил руку к его освобождению утром.

– Под конец сказал, что поможет мне остановить монстра.

– Каким образом?

– Он послал меня к тебе.

Я знаю ответ? Знаю решение? Маркус не мог в это поверить.

– Он сказал, что только ты в состоянии понять рассказ убийцы.

– Он употребил именно это слово? Рассказ?

– Да. А что?

Убийца-повествователь, подумал Маркус. Значит, это правда: Виктор пытается рассказать им историю. Кто знает, как далеко он продвинулся? Маркус припомнил фотографию, которую дала ему в доме престарелых экономка Агаповых: отец и близнецы. Анатолий Агапов держал за руку сына, но не Аню.

– Он сказал, что, соединив работу, проделанную Моро, и твои догадки, мы доберемся до истины, – заключила Сандра.

Истина. Незнакомец ее знал. Почему попросту не открыть ее? И откуда ему известно, что обнаружила полиция? А главное – что обнаружил он, Маркус?

Но тут Маркус понял, что Сандра еще не в курсе того, что случилось с Моро. И был вынужден сообщить ей страшную новость.

– Нет, – не поверила она сначала. – Это невозможно.

Сандра снова опустилась на раскладушку, устремив взгляд в пустоту. Она уважала комиссара Моро, его гибель – огромная потеря для всех. Такие полицейские оставляют по себе память, они предназначены для того, чтобы изменить ход вещей.

Маркус не осмелился побеспокоить ее, пока она сама не решила продолжать.

– Поехали дальше, – только и сказала она.

Настал черед пенитенциария излагать факты. Он поведал об институте «Гамельн», о Кроппе и его последователях, о человеке с головой волка и о психопате-всезнайке. Монстра звали Виктор Агапов, и в детстве он убил свою сестру-близнеца, Аню.

– Поэтому перед нами не убийства на сексуальной почве, – подчеркнул Маркус. – Он выбирает влюбленные пары потому, что только так может заново пережить свой детский опыт. Он считает, что не виноват в смерти Ани, и делает с женщинами то, что хотел бы сделать с ней.

– Им движет ярость.

– Вот именно: с мужчинами он обходится по-другому – не мучает, сразу наносит смертельный удар.

Сандра была в курсе того, что случилось ночью в Сабаудии, – в городе ни о чем другом не говорили.

– Кстати, о мужчинах, – заметила она. – Дожидаясь тебя, я позвонила одному старому другу из карабинеров: до СОГ в данный момент не достучаться. Имя убитого в Сабаудии держат в секрете, а о девушке, которая подняла тревогу, известно только то, что у нее восточноевропейский акцент. Но кажется, они уверены, что в домике на море орудовал наш убийца: нашли его ДНК.

Маркус задумался.

– Девушке удается бежать, поэтому монстр не может выстроить обычную мизансцену. Но все равно дает нам знать, что это его творение.

– Думаешь, он намеренно оставил следы?

– Да, он больше не осторожничает, ставит подпись.

Все совпадает, подумала Сандра.

– Уже несколько дней мы берем генетические пробы у подозрительных лиц и у осужденных за преступления на почве секса: возможно, он догадался, что у нас есть его ДНК. И теперь какая разница?

– Незнакомец в Колизее сказал, чтобы ты предоставила мне все сведения, какими располагал Моро.

– Да, – кивнула Сандра. Потом оглядела полупустую мансарду. – У тебя есть чем писать?

Маркус вручил ей фломастер. Тот самый, которым три года назад записывал на стене рядом с раскладушкой обрывки снов, в которых воскресала утраченная память. Эти едва всплывающие воспоминания, воплощенные в торопливых корявых надписях, долго красовались поверх штукатурки. Потом Маркус их стер, надеясь опять все забыть. Но тщетно. Эту память, эту боль он пронесет до конца своей жизни.

Поэтому, когда Сандра изобразила на стене список данных и вещественных доказательств, который был начертан на доске в оперативном штабе ЦОС, пенитенциарий испытал мучительное чувство дежавю.