Можно, я думаю, обсудить с ним выступление в Академии и мастер-классы. Здесь они проводятся каждую неделю.

— Витя, объясни Моше, что я был бы рад, но мне предстоят концерты в Израиле, а потом, возможно, гастроли. Я пока не могу ничего планировать. Но для нас сейчас важней трудоустройство Миры.

Виктор повернулся к Моше и передал ему просьбу брата.

— Я сегодня поговорю с генеральным директором Шаулем. Предложу ему новую должность в отделе кадров по работе с русскоязычными студентами и абитуриентами. Кроме того, у меня есть идея основать газету, где бы рассказывалось о событиях в нашей Академии. Для этого нужен опытный журналист.

— Мира принесла несколько журналов с её статьями, — заметил Виктор.

— Покажи.

Мира вынула из сумки пакет и положила на стол.

— Вау, — воскликнул Моше. — Я хочу показать их Шаулю. Это произведёт впечатление. Не волнуйтесь, я потом всё верну.

— Я и не волнуюсь, Моше. Но есть один вопрос. Мира только начала учить язык. Она не сможет работать без иврита.

— Понимаю. Через несколько дней у нас открывается двухмесячный курс для преподавателей. По-моему, это то, что ей сейчас нужно.

Виктор рассказал Мире о предложении друга.

— Она согласна и очень тебе благодарна, Моше.

— Прекрасно. Значит, договорились. Теперь не грех выпить кофе. Я сейчас распоряжусь.

Он вышел из кабинета, и через несколько минут симпатичная девушка внесла на подносе банки с чёрным и растворимым кофе, сахарницу, пакет молока, сосуд с горячей водой и вазу с печеньем.

5

Илюша поднялся, когда родители Миры уже собрались в ульпан. Она помогала одеться Давиду, чтобы отвести его в детский сад, а потом бежать на занятия в ульпан. Вечером ему предстоял концерт в Хайфе.

— Когда ты вернёшься, дорогой? — спросила Мира.

— Послезавтра у меня концерт в Тель-Авиве. Дорога очень изматывает. Шимон сказал, что мне заказана гостиница на сегодня и завтра. Я тебе позвоню.

Когда все ушли, Илюша принял душ, поел приготовленные для него гренки с салатом и выпил чаю. Теперь настало время поговорить с Яной. Прошло два дня с их последнего свидания, и ему никак не удавалось найти возможность связаться с ней. Он набрал её рабочий номер и сразу узнал её голос.

— Яночка, привет.

— Доброе утро, милый. Ты где?

— Сейчас дома в Иерусалиме. Но уже на выходе. У меня сегодня концерт в Хайфе. Наверное, часа три добираться. Там переночую и утром выезжаю в Тель-Авив, где ещё одна ночь в гостинице. Я тебе позвоню, когда буду в Тель-Авиве.

— Хорошо, милый. Я очень скучаю.

— Я тоже, Яночка. Я люблю тебя.

Он положил трубку, оделся, сложил вещи в чемодан и вышел из дома. На автобусе он добрался до центральной автобусной станции и купил билет на рейс 940, который отправлялся через десять минут.

Полуденная Хайфа бежала вдоль берега залива, поднималась по склону и величаво громоздилась на гребне горы под озарённым светилом безоблачным голубым небом. Выйдя из автобуса на широкой площади, Илюша осмотрелся и двинулся к выходу. Такси подкатывали одно за другим, и через несколько минут он уже сидел в «Мерседесе» рядом с водителем.

— Отель «Дан Панорама», — произнёс Илюша.

В ответ смуглый мужчина кивнул и нажал на газ. Дорога пошла вверх. Через минут пятнадцать такси, промчавшись по живописному Президентскому бульвару, остановилось возле светло-серого здания, вертикальные линии которого стремительно пронзали небесную лазурь. Илюша расплатился и направился в гостиницу. Милая девушка в униформе, сразу же нашла бланк заказа и, улыбнувшись, сказала по-русски:

— Я видела Вас по телевизору несколько дней назад. Я так рада, что Вы выиграли конкурс.

— Спасибо, Юлия. У меня вечером концерт. Приходите.

— Вряд ли получится. Я учусь в Открытом университете и у меня сегодня лекция, которую не могу пропустить. А мои родители пойдут. Вот магнитная карточка. Номер Ваш на седьмом этаже.

— Всего хорошего. Мне было приятно с тобой познакомиться, — сказал он и двинулся к лифту.

Зайдя в номер, Илюша приблизился к окну и одёрнул штору. Отсюда, с горы Кармель, как из окна тель-авивской гостиницы, открывался прекрасный вид на город и море. К берегу залива примыкали причалы порта, в отдалении дожидались своей очереди корабли. Через туманную дымку на севере едва просматривались крепостные стены и купол мечети древнего Акко. А внизу во всей красе и зелёном убранстве раскинулась на склоне Хайфа, сиял позолоченным куполом храм в окружении роскошного бахайского сада и строений этого странного культа, намеренного объединить все существующие мировые религии. Внизу рядом со зданием голубым прямоугольником блестел бассейн. Ему захотелось искупаться, что было бы неплохо перед выступлением. Илюша открыл чемодан, вынул оттуда концертный костюм и рубашку и повесил в шкаф. Потом извлёк оттуда спортивную куртку и брюки, кроссовки и плавки. Переоделся, спустился в лобби и вышел на площадку перед бассейном. Осмотревшись, он увидел Джулию Романо и подошёл к ней.

— Привет, Джулия.

— Здравствуй, Илья.

— Когда ты приехала?

— Часа два назад. Вот сижу и думаю, окунуться или нет.

— Воздух тёплый, почему бы и нет.

— Нам сегодня вместе выступать. Обязательно возвращайся. Я одна такой концерт не потяну, — усмехнулась она.

— Если что случится, позови на помощь, — подыграв ей, пошутил Илюша.

Вода оказалась прохладной, но он, как и многие его бывшие соотечественники, не были избалованы тёплом Средиземного моря. Илюша нырнул и поплыл под рукоплескание Джулии.

— Молодец. Ты ещё и плаваешь хорошо, — сказала она, когда он поднялся на край бассейна. — Нам бы размять пальцы перед выступлением. Ты не составишь мне кампанию?

— С удовольствием. «Аудиториум» тут недалеко.

— Тогда в пять жду тебя в лобби.

Она поднялась с шезлонга и медленно двинулась к выходу. У полыхающей в ярких лучах солнца стеклянной двери оглянулась и, улыбнувшись, скрылась в гостинице. Илюша взял вещи, накинул на плечи большое махровое полотенце и направился в раздевалку.

Джулия великолепно выступила в первом отделении и ушла под гром аплодисментов. Зал встретил Илюшу овацией. Он ещё перед концертом обратил внимание на множество людей, принадлежность которых к русскому еврейству было несомненным. Теперь они восторженно приветствовали его, и он понимал причину их радости. Репатрианты из бывшего Советского Союза считали его своим и гордились его успехом. Он благодарно раскланялся и, не дождавшись окончания аплодисментов, сел к роялю. Наступила тишина. Он исполнил сонату № 7 Прокофьева, а завершил программу «Отражениями» Мориса Равеля. Отпускать его не хотели, и Илюша сыграл на бис ещё две рапсодии Брамса. Джулия ожидала его в артистической уборной, и когда он вошёл, поднялась ему навстречу.

— Браво, Илья. Ты очень талантливый пианист. Поверь мне, я профессионал. Я думаю, тебя