Нетрудно было догадаться, что с его братом возникла та же проблема – он не смог обернуться в человека. Вот только когда Ситалка изгоняли из клана, он просто так бросить его не смог и отправился с ним, в конце концов, и сам превратился в изгоя. Несколько лет они бродили вдвоем по Пепелищу, а потом вышли в Приграничный Лес, где их поймали ловцы, у которых их и купил Хрок.

Больше года братья сидели в подвале купца, который никак не мог определиться, где и как их можно использовать. Пока их не нашел князь. Вот и вся история.

После того как Савмак закончил свой рассказ, в беседке установилась полная тишина. Абсолютно все были погружены в свои мысли. Все их знания, которыми они обладали до сегодняшней ночи, были перевернуты с ног на головы. Да что перевернуты? Старые знания были скомканы, сожжены, а их пепел развеян по ветру, потому как то, что им говорили с рождения, не чем иным, как выдумкой, не было.

Лайгор вообще был в каком-то трансе. Теперь он был уверен, что появление оборотней и вампиров на Тивалене было связано с выбросом энергии при активации Мудрейшим артефакта «Судного дня». И что Атей не уроженец этого мира, он теперь тоже был уверен, а появился он здесь при вмешательстве каких-то третьих сил. Узелок теперь и представить себе не мог, чтобы покинуть Атея. За неполную десятицу вокруг этого удивительного разумного произошло уже столько событий, сколько с ним не случалось за всю его предыдущую жизнь. А сколько еще произойдет, можно было только гадать. И чтобы стать их очевидцем, а возможно, и принять в них непосредственное участие, нужно быть рядом с князем.

И такие мысли были у всех. Не только у тех, кто сидел сейчас в беседке. Призрак уже давно почувствовал, что вокруг собрались почти все его люди. И принцесса с герцогиней тоже были здесь.

«Сай, в доме вообще кто-нибудь спит?» – кинул он зов Коту.

«Да, Старший. Стружата, маркиза и раненые», – с явной ухмылкой ответил тот.

Народ постепенно начал приходить в себя, шепотом обсуждая невероятный рассказ парня.

– Теперь я понимаю, откуда все эти рассказы о необычайно умных волках в глубине Приграничного Леса, – сказал Хальд, первым нарушив относительную тишину ночи. – Это твои родичи, Савмак?

– Да, воин, – кивнул оборотень. – Именно так, – а потом обратился к Атею: – Князь, что ты думаешь делать с нами?

Но тот ему ничего не ответил. В рассказе Савмака что-то зацепило Призрака, и теперь он это пытался вспомнить.

– Княже, не стоит их гнать, – приняв молчание своего вождя за обдумывание этой ситуации, сказал Северянин. – И так мальцы натерпелись. Пусть с нами живут. Савмака в дружину возьмем, если согласится. Вон какой крепыш, хотя пока мяса еще не наросло, – и зло добавил: – Чтоб тебе хурги пятки жгли, Серебрушка.

– Что? – очнулся Атей.

– Да это я пожелания Хроку озвучил, – пожал плечами Северянин.

– Нет, что ты сказал про то, что не стоит гнать?

– Ну, я так и говорю, зачем гнать их. Что…

– СТОП, – поднял руку Атей. – Савмак, ты сказал, что вайроны принимают свой человеческий облик только со смертью?

– Да, – непонимающе кивнул парень. – Князь, что ты…

– Не спеши, – перебил он его. – Лидая, ты здесь?

– Да, ваша светлость, – послышалось в стороне.

– Подойди.

Призрак вскочил со своего места и быстрым шагом отошел к озеру. Пришедшая в его голову мысль была насколько бредовой, настолько и гениальной.

– Да, княже? – остановилась рядом с ним травница.

– Лидая, слушай меня внимательно и пока не перебивай, – начал он. – Есть ли в арсенале твоих травок такие, которые смогут сначала остановить сердце разумного, а потом его вновь запустить?

Травница надолго задумалась, но вскоре ответила:

– Есть настои, что очень сильно замедляют, практически останавливают сердце.

– Нет, нужно именно остановить сердце, чтобы кровь перестало гнать по венам, а потом снова его пустить?

– Таких нет, княже, но их можно попытаться подобрать. Только на это уйдет много времени.

– Ум-м, – заскрипел зубами князь. – Жаль, очень жаль.

Все еще обдумывая свою мысль, он не спеша пошел обратно в беседку, но на полпути неожиданно увидел Савмака и его брата-волка.

– Скажи, князь, – пристально посмотрел на него оборотень. – Твой уход с этой женщиной был как-то связан с моим братом?

– Да, – не стал лгать Призрак. – У меня возникла идея, как попробовать вернуть твоему брату возможность оборачиваться.

В глазах близнецов вспыхнули искры НАДЕЖДЫ. То, что зверь понимает речь, Атей уже давно не сомневался.

– Но все оказалось не так просто, как мне думалось.

– Но идея у тебя осталась, – уверенно произнес парень. – Просто ты не можешь на это решиться. Так, князь?

– Да, – твердо ответил Атей.

Савмак резко присел перед своим братом, прижался своим лбом к волчьему и что-то быстро стал говорить на своем родном языке. Закончив, оборотень резко встал и твердо произнес:

– Брат давно принял решение, просто не хотел оставлять меня одного. Он уже понял, что мне теперь ничего не угрожает, и готов на все, чтобы вновь обрести возможность оборачиваться. Ты думаешь, что можешь помочь ему в этом, а он готов испытать на себе. Я уважаю его выбор. Помоги, князь, и не бойся последствий, какими бы они не были – это выбор не твой, а моего брата, – закончил оборотень и склонил голову.

– Стой на месте и не двигайся, иначе мне придется убить вас обоих, – моментально приняв решение, резко бросил Атей. – Ситалк иди за мной.

Обернулся и пошел к озеру. За ним, бросив прощальный, полный любви взгляд на своего брата, легкой трусцой побежал волк. Призрак, не останавливаясь, зашел по пояс в озерцо, затем остановился и повернулся лицом к берегу. Ситалк, задержавшись на краткий миг на берегу, мощно оттолкнулся лапами от земли, бросая свое тело вперед. Фонтан брызг на время скрыл зверя, но уже скоро его голова появилась рядом с Атеем, который, не дожидаясь, когда волк отфыркается от попавшей в нос воды, взяв в железный захват его шкуру у загривка и крестца, снова погрузил его в глубину.

Любой живой организм будет бороться за свою жизнь, кому бы он ни принадлежал. Мощный зверь извивался и брыкался, пытаясь освободиться от захвата, вынырнуть и вдохнуть воздуха, без которого его легкие наполнились огнем. И если бы он ни провел последний год в небольшой клетушке, постоянно испытывая голод, то его попытки могли увенчаться успехом.

Но сейчас тело волка постепенно слабело в невероятно сильных руках Призрака. Савмак несколько раз пытался сорваться с места, наблюдая, как на его глазах топят родного брата, но только сильнее закусывал свою губу, из которой уже ручьем текла на подбородок кровь. Люди и нелюди, ставшие невольными зрителями этого зрелища, раскрыв свои глаза и рты и затаив дыхание, смотрели на своего князя. У многих из глаз текли слезы.