– Его зовут Гуго Зерцало, – сказал Хальд. – Толковый малый. Служил в пешцах армии Багота. Ты прав, княже, – этот не уйдет.

– Отлично. Ставим его сразу на второй десяток, сколько бы воинов в нем ни осталось. На первый предлагай сам. Мне там виделся Последыш.

– Сможет, – кивнул андеец. – Мальку расти пора.

– Итого два десятка, в которых воинов раз-два и обчелся, – невесело усмехнулся Атей.

– Не спеши, княже, – покачал головой Северянин и загадочно улыбнулся.

– Говори, Хальд, не время загадки загадывать. Поверь, в другое время с удовольствием поиграл бы с тобой в угадайку, – строго взглянул на него князь.

– Добре, – кивнул воевода, признав правоту своего вождя. – Рукоятка, Витс и Молчун тоже хотят под твою руку пойти.

– А как же их служба?

– У всех троих контракты закончились. Хотели продлевать, но после встречи с тобой передумали и хотят принести личную клятву князю Сайшату. Если ты согласишься, то пойдут в первый десяток к малому, тем более уже пришлось мечом помахать плечом к плечу. Ну, а вздумаешь увеличивать дружину, Рукоятке можно и свой десяток дать, как-никак до капрала выслужиться успел.

– Отличная новость, – повеселел Призрак. – Ты прав, в бою их знаем, гнили в них не чувствую. Клятву приму. Вот только Смышленый не обидится?

– Гайн? – удивился Хальд. – Да он сам с Огнивом подумывали об этом. Только у сержанта контракт еще не вышел, а предки обера все Даргасу служили.

– Тогда ладно, – успокоился князь. – Пошли дальше. Воины Гуго, кто останется, пусть экипируются из трофеев, свой ли доспех и оружие найдут, или чужой приглянется – не важно. Главное, чтобы все было в наличии, чего не будет и что еще нужно, думай сам, потом список мне. Сколько воин получает, скажем, в том же Даргасе?

– Около двух звонгов в десятицу, княже, капралы и сержанты больше, – не задумываясь, ответил Хальд. – Не густо, но жить можно. В год получается полтора-два данера. Плюс трофеи, если придется мечом помахать и при этом в живых остаться. Именно поэтому многие идут в наемники. Заработок не регулярный, но за хорошее дело можно сразу получить годовой заработок обычного латника в армии. Расценки примерно одинаковы во всех королевствах. У конных воинов заработок поболе, но там на лошадь уходит почти половина, так что получается примерно одинаково.

– Своим воинам я буду платить… – Атей задумался и просто физически ощутил, как деньги начали уплывать сквозь пальцы. Но будучи уверенным, что хороший воин – это сытый, хорошо вооруженный, обученный и уверенный в завтрашнем дне разумный – долго не размышлял. Пока деньги есть, а потом придумает что-нибудь. – Пока данер в месяц, а когда разберусь с финансами, возможно, увеличу. Меньше уж точно не будет. Но и требовать буду соответственно. Можешь так и сказать воинам. За отличные показатели в боевой учебе будут премии, за пьянку, мордобой среди своих и невыполнение моих или твоих приказов – штраф. Уличу в воровстве… короче, лучше не надо. В моем понимании за воровство у своего боевого товарища или, не дай Парон, у князя – только смерть.

– Согласен, – серьезно кивнул Хальд.

– А вообще, будет больше свободного времени, вместе с тобой сочиним воинскую Правду. Много не надо, самые важные пункты, но чтоб все знали ее на зубок. Идём дальше.

Обсудив первоочередные задачи с Хальдом, Атей пригласил к себе Медаю, чтобы та обрисовала ему обстановку в их владениях. В каком состоянии особняк и что им досталось от щедрот Хрока.

Как, оказалось, досталось им много. Небольшой дворец был полностью меблирован, имел достаточное количество продовольствия, посуды, белья, всего того, что должно быть в нормальном жилом особняке. Единственное, чего не хватало – это прислуги. Но и этот вопрос был решаем. Несмотря на то, что рынка рабов в Мегаре не было, найти разумных, которые сами себя продавали, чтобы избежать голодной смерти или спасти своих детей от нее же, можно было всегда. Плюс в руках Атея были три долговые расписки, в которых указывались кузнец, портной и хозяин небольшой едальни, которая располагалась, кстати, практически напротив особняка Атея. Как удалось Хроку загнать в долги хозяина заведения, находящегося в престижном районе Мегара, оставалось загадкой. И князь, в принципе, об этом не думал, но вот виды на всех троих должников он имел.

В середине разговора с Медаей в кабинет Призрака пришел Сай, который знакомился с территорией особняка. Пришел именно в тот момент, когда брат с сестрой обсуждали, где хранить княжескую казну. Послушав их рассуждения о покупке крепких сундуков и поиске помещения, где эти сундуки ставить, он зевнул и сказал, что в подвале таких помещений много. В одном из них даже сидит здоровенный волк, а в другом человек, который тоже пахнет волком, а в кабинете самого Старшего есть неплохой тайник, который расположен за нишей с манекеном. Вычленив для себя последнюю фразу, Призрак вскочил со стула и направился к нише, но, не дойдя до нее пары шагов, резко остановился.

– Сай, что ты сказал про волка и человека? – вслух спросил Атей.

«В подвале сидят, Старший. Клетки напротив. В одной волк, в другой человек, но пахнет как волк», – послал зов Кот.

– Напомни мне, как я закончу.

«Хорошо».

– Брат, что говорит Сай? – спросила Медая, а из-за спинки кресла высунулась любопытная Виолин.

– В подвале узник сидит и волк, – коротко ответил Атей и подошел к манекену. – Потом сам с этим разберусь, сейчас туда никого не пускать.

«Я прослежу», – уверил Кот и скрылся за дверями.

Полчаса мучился Призрак, чтобы найти скрытый механизм, который бы открыл тайник. Была обнюхана, тщательно осмотрена и потрогана каждая пядь ниши, сам доспех и оружие, которое там стояло, но приблизиться к разгадке тайника Атей так и не смог. Он уже готов был вернуться за свой стол, отложив изучение ниши на другое время, когда его взгляд зацепился за одну из бронзовых бляшек, из которых был набран пояс манекена. Наклонившись к нему вплотную, он расширил ноздри и втянул в себя воздух. Сомнений быть не могло: помимо того, что сама бляха была еле заметно затерта от частого к ней прикосновения, кожа, на которой она висела, в этом месте особенно сильно пахла Хроком.

– Вот теперь я верю, что, когда ты говорил, что больше похож на Сая, чем на других разумных, ты не преувеличивал, – восторженно проговорила альвийка, любопытная голова которой покоилась на спинке кресла. Сама же она стояла на нем на коленях и смотрела на Атея.

После недолго ощупывания бляшки князь повернул ее до щелчка вправо, и за стеной тут же раздался негромкий шум пришедшего в движение механизма. Ниша на шаг углубилась в стену, а потом стала отъезжать вправо, открывая взору Призрака небольшую темную комнату.

Темнота помехой Атею не была, но он все же снял со стены факел, а затем стал искать глазами, от чего бы его зажечь. На помощь пришла Виолин. Встав со своего кресла, она подошла к Атею и, щелкнув пальцами, бросила на просмоленную льняную паклю небольшую искру. Язычки пламени сразу же заиграли на факеле, разгоняя темень потайной комнаты. Князь удивленно поднял бровь. Если он помнил, то альвийка была магиней холода, а тут совершенно противоположная стихия. На незаданный вопрос Виолин пожала плечами и сказала, возвращаясь в свое кресло: