ТИГР В КЛЕТКЕ. Глава 2

Братья Боссьер мгновенно переглянулись, хоть и делали вид, будто ни слова не понимают по-английски.

- Non[1].

- Impossible[2].

Рука Ледбитера привычно, точно птица в гнездо, скользнула в бороду.

- Не много ли вы себе позволяете, Лайвстоун? Знаете, вы и раньше не были светочем вежливости, но в последнее время ваши манеры, отточенные в обществе пьянчужек и барышников, становятся немного раздражающими. Не пора ли вам самому убраться в ту зловонную нору, из которой вы выползли?

Лэйд не без злорадства отметил, что если Ледбитер всякий раз будет теребить свою бороду, когда пребывает в замешательстве, скоро останется с голым подбородком, не поможет даже патентованный бальзам индийских махараджей для роста волос по два шиллинга унция, состоящий из равных долей скипидара и дегтя.

- Убирайтесь, - повторил он холодно, обводя стол пристальным взглядом. Это был взгляд не добродушного увальня Чабба из Хукахука, это был взгляд Бангорского Тигра, старого хищника с выкрошившимися, но все еще мощными зубами, - Послушайте добрый совет человека, который обретается на этих берегах уже без малого четверть века. Берите свои никчемные амулеты, свой гонор, свои чудо-приборы, свои гарпуны, свои надежды – и выметайтесь отсюда к черту, что бы вам ни было обещано. Чертов запах!.. За ту четверть часа, что я торчу здесь, я уже и сам, кажется, успел провонять им до самых сапог…

- О каком запахе вы говорите, мистер Тигр?

- О том, который я почувствовал еще от двери! – буркнул Лэйд, - О запахе самонадеянных дилетантов, принявших Его дары и считающих, что в силах использовать их против Него же. Ну же! Убирайтесь! И постарайтесь забыть, что видели друг друга прежде! Вернитесь к вашему никчемному ремеслу, заклинайте демонов или чем еще вы там себя развлекали, и молитесь, чтобы Он рано или поздно смилостивился над вами, даровав свободу или, по крайней мере, быструю смерть. Иначе…

Воган немного раздраженно приподняла острую как нож, бровь.

- Он? О ком это вы всё толкуете? Кто – «Он»?

Кресло Ледбитера недовольно скрипнуло, когда он, состроив гримасу, откинулся на спинку.

- Кажется, я знаю, о чем говорит наш милейший бакалейщик. Видите ли, мисс Воган, мышление лавочников устроено на своеобразный манер. Они склонны проявлять фантазию лишь там, где требуется сочинять новые цены, но за пределами этой области мыслят примитивно и плоско. Мы с вами знаем, что Новый Бангор – это пласт реальности, который неподвластен обычным законам бытия, мы учимся его законам и мироустройству, хоть каждый и на свой манер. Но мистер Лайвстоун устроен на другой манер. Несмотря на все те полосы, которыми он испачкал и без того неважный костюм, в глубине души он дремучий торгаш, чье мировоззрение похоже на мировоззрение полли – Ледбитер кивнул в сторону таращащего глаза Дадди, - В каждом непонятном явлении им мерещится чудовище, как дикарям мерещатся жуткие твари при каждом ударе грома, или жуткие божества, стоит только упасть затмению. Персонализация страхов, только и всего. Наш дорогой мистер Лайвстоун считает, что остров – это не просто обособленный кусочек мироздания, в котором действуют странно устроенные законы бытия, а огромное древнее чудовища под именем… Левиафан, кажется?

Голова Блондло дернулась на плечах, отчего его чудной шлем издал легкий металлический гул.

- Как вы сказали? Левиафан? Так вы китобой, мистер Лайвстоун?

Воган фыркнула, не дав Лэйду ответить.

- Не чудите, Блондло! – она небрежно поправила свой пышный воротник, - Будь мистер Тигр китобоем, едва ли бы мы смогли усидеть здесь, от этой публики смердит как от помойки. Кроме того, всем известно, что китобои безумны. Они не видят разницы между прошлым четвергом и жареной картошкой!

- С китобоями сложно найти общий язык, - согласился Лэйд, - Они… Я полагаю, что их разум именно потому и превратился в груду осколков, что коснулся истинной природы Нового Бангора. Точнее, в нем на мгновенье отразилась тень существа, обитающего в его недрах. Его величества Левиафана, владетеля времени и материи. А еще – безумного владыки, неутомимого ученого и верховного палача. Нет, я не китобой. Я владелец бакалейной лавки в Хукахука. И потому говорю вам – уходите прочь. Выметайтесь! Ну! Я не знаю, зачем хозяину этого дома вздумалось собирать под своей крышей подобную компанию, но слишком хорошо знаю, чем это может закончиться.

- Чем? – живо спросила мисс Воган.

Ледбитер хлопнул себя по лбу. Даже это у него вышло легко и изящно.

- Ну конечно же. Мне стоило догадаться, что старина Чабб вытащит из-за пазухи своего пропахшего маслом пиджака еще одну ветхую легенду Нового Бангора. Такую же дешевую и никчемную, как прочий ассортимент его лавки. Клуб «Альбион»!

- «Альбион»?

Ледбитер поморщился.

- Одна из старых полузабытых легенд острова, все еще имеющая хождение среди малообразованной публики и шаманов-полли. Будто бы много лет тому назад несколько чудаков, мнящих себя великими мудрецами, собрали подобие тайного общества – отчего-то им вздумалось именовать его клубом - с целью докопаться до главных тайн острова. В сущности, это не более чем притча о Вавилонской башне в обложке из полинезийских суеверий, щедро приправленная скверным англиканским догматизмом. В процессе своих изысканий они будто прогневали какие-то могущественные силы и все до единого погибли страшной смертью.

Темные глаза Воган загорелись приглушенным желтоватым светом, точно пара газовых фонарей в темном переулке.

- Какая интересная легенда!

Ледбитер скривился в ответ.

- Жалкая и никчемная мистификация, не заслуживающая вашего интереса. В свое время я сделал попытку проверить ее подлинность и, конечно, убедился в том, что все это вымысел – ни клуба с таким названием, ни людей, упомянутых его членами, в Новом Бангоре никогда не существовало. Но старые лавочники имеют склонность коллекционировать слухи с тем же упоением, с которым мыши собирают окаменевшие сырные крошки. Ничего удивительного в том, что мистер Лайвстоун верит в «Альбион», мало того, пытается запугать им и нас. Это вполне в его манере.

Лэйд бросил тоскливый взгляд в сторону зарешеченного окна.

Там, снаружи, быстро сгущались сумерки, темные и влажные, как это обыкновенно бывает в тропиках. Если в Миддлдэке с наступлением вечера обычно воцарялась суматоха, сюда, в Редруф, сумерки приходили в обрамлении тишины и спокойствия, точно благовоспитанный путник, облаченный в чопорный и строгий наряд.

По дороге не катились, чихая на каждом шагу, изношенные локомобили, под окнами не шлялись, сталкиваясь, беспутные автоматоны, позабывшие отданные им хозяевами приказы, по улицам не