А сейчас без всякого опасения я нажала накнопку и не ощущаю никакого неудобства. Куприн потерял право руководить мною!Пустячок, а приятно. Есть женщины-собаки, которым необходим хозяин, они будутподчиняться любому, кто возьмет в руки поводок, а есть женщины-кошки - те самивыбирают, с кем жить, и, как правило, сохраняют дистанцию. Я из последних.Хорошо хоть вовремя разобралась в себе, а то бы служила пуделем при Олеге. Чегоуж удивляться по поводу того, что не знаю много о своих друзьях и приятелях,иногда в собственной душе полно темных закоулков…

Лифт не работал, мне пришлось подниматьсяпешком.

В прихожей царила хирургическая чистота.

– Правда, красиво? - потребовалаодобрения Стелла, выходя к двери.

– Замечательно, - кивнула я и сталаискать тапки.

– Я выбросила твои шлепки, - заявиладевочка, - они очень старые и потертые.

Я молча пошла босиком в спальню и обнаружила,что моя кровать застелена, как койка курсанта. Покрывало натянуто без морщинки,подушка стоит треугольником, а на тумбочке аккуратной стопкой сложены детективы.Из гостиной доносилось ровное бормотание телевизора.

– Мне кажется или ты слушаешь немецкийканал? - изумилась я.

Стелла вздрогнула.

– Нет.

– Но я слышу всякие «дер», «дас»…

– А! - отмахнулась девочка. - Я тыкалапальцем в пульт и набрела на мультики. У тебя же «тарелка» есть.

Я кивнула и упала на одеяло. «А сейчас еще разоб авиационной катастрофе», - заявил диктор по-немецки.

– Что у них случилось? - машинальнопоинтересовалась я.

– Опять лайнер упал, - откликнуласьСтелла. - Валятся, как груши! Никогда в самолет не сяду, хоть золотом меняосыпь.

В моей душе зашевелилось удивление. Что-тобыло не так, какая-то фальшь. Но подумать мне не удалось, девочка приняласьотчитываться о проделанной работе.

– Я перемыла сервиз в шкафу.

– Спасибо, - зевнула я, надеясь, что онаотстанет. Ан нет, Стелле хотелось услышать похвалу.

– В туалете начистила держалку длябумаги.

– Молодец.

– В ванной отполировала краны.

– Супер.

– Разложила фото.

– Я в восторге.

– Правда?

– Да, да. Давно хотела заняться снимками,но времени не хватало.

– Здоровски вышло! - подпрыгнула Стелла.- Ща покажу.

Я закрыла глаза и начала проваливаться в сон.Но задремать не удалось. Заскрипела кровать - ничтоже сумняшеся Стеллаустроилась рядом, раскрыла толстый альбом и начала меня допрашивать:

– Это кто?

Я приоткрыла один глаз.

– Мой отец, Ленинид.

– Лицо знакомое, где-то я встречала его,- протянула Стелла. - Может, он к Стасу приезжал за девками?

– Навряд ли, - улыбнулась я. - У папенькипроблем с женским полом нет. Он актер, снимается в сериалах.

– Точно! Круто, у тебя знаменитый отец.

– Да, действительно, здорово, - вялоподдакнула я.

– А это что за девчонка? - неуспокаивалась Стелла.

– Кристина. Моя…

Слова закончились. В принципе Кристя мне никто- дочь мужа Томы от первого брака. Правда, я всегда называла девочкуплемянницей.

– Твоя дочь? - удивилась Стелла.

– Нет, просто… э… потом как-нибудьрасскажу.

– Ой, - обрадовалась Стелла, - вот ее язнаю! Такая ё-моё! Настька ее богомолом называла.

Я распахнула другой глаз и села. Палец Стеллыуказывал на снимок, сделанный в позапрошлом году на даче у Ларисы Кругликовой.Пять женщин, держа в руках шампуры с нанизанными кусками мяса, весело улыбалисьв объектив. Слева Лара, потом я, в середине Ника, за ней Томочка и ОляСерегина.

– Кого ты имеешь в виду? - удивилась я. -И при чем тут монахи?

– Богомол - это насекомое, вродекузнечика, - объяснила Стелла. - У него самка прям больная. Накидывается намужиков, в смысле на богомолов, и съедает их. Представляешь? Он ее… того, а онаего потом жрет!

– И при чем здесь фото? - недоумевала я.

Стелла хихикнула и показала на Терешкину.

– Вот эта богомол. Может с тремя мужикамиза раз!

Сон мгновенно покинул меня.

– Ты знаешь Нику?

Стелла кивнула.

– Сто раз ее видела.

– Где?

– В «Оноре», в гостинице для шлюх.

– Ну-ка, расскажи!

Девочка потянулась.

– Она хуже любой б…и.

– Сделай одолжение, не ругайся.

– Так по-другому не сказать, - заморгалаСтелла. - Я не в обиду, просто констатирую факт. Муха - это муха, корова - этокорова, а… Извини, если обидела.

– Продолжай.

– А че?

Я сделала глубокий вздох. Ну почему, общаясьсо Стеллой, я испытываю дискомфорт? Что не так? Но сейчас нет времениразбираться в собственных ощущениях.

– Сделай одолжение, расскажи все, чтознаешь о Терешкиной, - попросила я девочку.