Ларионов несколько растерянно оглянулся. Ситуация начиналавыходить, из-под его контроля. Теперь перед ним были две группы вооруженныхлюдей, блокировавших его со всех сторон. Его напарник резким движением досталсвое оружие, оглядываясь по сторонам. Они занимали очень невыгодную позицию. Перцовудостаточно было сделать два выстрела, и они не смогут никуда бежать. Ларионовэто понял. Перед ним было пятеро хорошо подготовленных профессионалов, и он незнал, сколько именно у них стволов оружия. Но он видел пистолет Перцова и виделего напарника. У стоявших перед ним тоже имеется оружие. В этих условияхпринимать какое-либо решение, надеясь на силовой вариант, было чистым безумием.Он еще раз оглянулся.

— Хорошо продумано, — сказал он с мрачнымодобрением, — и что будем делать?

— Зависит от вас, — спокойно ответил Пахомов.

— Убери пистолет, — тихо сказал своемуподчиненному Ларионов и, посмотрев на Пахомова, добавил: — Думаете, всезакончится так просто?

— Ничего не думаю, — ответил Пахомов, —просто выполняю свой долг.

— А чем занимаемся, по-вашему, мы?

— Это мне неизвестно.

— Чувствуете себя победителем? Это иллюзорная победа,Павел Алексеевич. Нельзя было вам приезжать сюда.

— Вы разрешите нам пройти?

— Конечно, — Ларионов снова оглянулся на своегосотрудника и на стоявших у дома Перцова и Чижова, — но я бы на вашем местене действовал столь опрометчиво.

— Мы учтем ваши пожелания, — Пахомову приходилосьприлагать максимум усилий, чтобы оставаться бесстрастным и спокойным. Видимо,таких же усилий это стоило и Ларионову.

— Подполковник Комаров, — обратился он к своемуколлеге, — вы понимаете, в каком мероприятии участвуете?

— Это я арестовал майора Климатова, — сказалКомаров и вдруг улыбнулся, — лично. И надеюсь арестовать еще кого-нибудьиз своих бывших коллег. Думаю, у меня будут все основания.

У Ларионова дернулось лицо, и он посторонился. Его напарникотвернулся, когда мимо прошли Пахомов, Климатов, Комаров, Серминов. Онинаправились к автомобилю Чижова, стоявшему у дома.

— Быстро наверх, — сквозь зубы выдавилЛарионов, — звони в управление. Их нужно остановить.

Самолет совершил посадку в аэропорту Шереметьево-1. Людиначали суетиться, вытаскивать свои вещи, одеваться. Дронго посмотрел на Зою.

— Вы поняли, как нужно себя вести?

— Кажется, да.

— Будьте очень осторожны, Зоя. Это важно, иначе они намничего не простят. Думаю, этот «лже-Феникс» обладает довольно солиднымивозможностями, если сумел вычислить Гасанова так быстро и через него выйти навашего руководителя.

Он сознательно избегал слова «хозяин», и она эточувствовала. Подали трап. Она взяла свою небольшую сумку и, поднявшись, пошла квыходу. Он, любезно пропустив идущую по проходу старушку, пошел следом. Погодабыла слякотной, накрапывал дождик. Он почему-то протянул ладонь к небу и, когдана пальцы попало несколько капель дождя, улыбнулся. Он всегда любил дождливуюпогоду. Она словно обещала ему удачу.

— Вас встречают, — сказала стюардесса, обращаясь кЗое, — ваша фамилия Неверова?

— Да.

— С вами должен быть еще один человек.

— Он со мной, — оглянулась она на Дронго.

— Спускайтесь вон в тот автобус. Около него стоитпограничник.

У автобуса, поданного от зала для официальных делегаций, кактеперь назывался бывший депутатский зал, стояли женщина-пограничник иприехавшая из депутатской комнаты для сопровождения миловидная девушка летдвадцати, ровесница Зои. Она улыбнулась Зое и её спутнику.

— Садитесь в автобус.

— Дайте ваши паспорта, — строго напомнилаженщина-пограничник.

Дронго достал свой паспорт и, взяв паспорт у Зои, передалоба документа.

Автобус, развернувшись, повез их к самой большой депутатскойкомнате среди всех аэропортов страны. Площадь зала, откуда улетали и кудаприлетали избранники народа, была невероятной, там вполне мог уместиться одинаэробус.

В зал они поднялись по лестнице. К ним уже спешил невысокий пожилойчеловек с щеточкой серых усов. Он галантно поцеловал Зое руку и улыбнулсяДронго, пожимая его ладонь.

— Очень приятно. Мне звонил Рафаэль Мамедович,предупреждал о вашем прилете. Сейчас оформят паспорта и мы уедем. Машина ужеждет внизу.

— А где банкир? — спросил Дронго.

— Какой банкир? — не понял Керим Измаилович.

— Мурад Гасанов, — пояснил Дронго, — он тожедолжен был быть в аэропорту.

— Он на улице ждет, — махнул рукой егособеседник, — боится сюда входить, может знакомых из Баку встретить. Он ведьу нас только что из тюрьмы сбежал. Прямо из тюрьмы КГБ. Представляете?

— Почему на улице? — не поняла и Зоя.

— Боится, что здесь документы начнут проверять ивыяснят, кто он такой. В общем, после ареста совсем изменился. Другим человекомстал.

— Сколько у вас людей охраны?

— Много, — захохотал Керим Измаилович, — меняпредупреждали. Ты не волнуйся. Очень много.

— Сколько конкретно? — настаивал Дронго. Онистояли в самом центре зала, там, где раньше был бюст Владимира Ильича Ленина,столь нелепый и ненужный в подобном помещении.

— Человек пятнадцать, — ответил с гордым видомКерим Измаилович, — я пять машин людей сюда вызвал. Они весь аэропортоцепили. Никто пикнуть не посмеет. Охранять будем как нужно. Все понимаем.

— Напрасно так много, — чуть поморщилсяДронго, — помочь они нам не смогут, а внимание к себе привлекутобязательно. Вы бы еще объявление дали в газету и по телевидению о нашемприбытии.

— Мне так приказали, — возразил КеримИзмаилович, — Багиров сказал, если с головы Зои и приехавшего с ней человекахоть один волос упадет, я буду очень недоволен. Поэтому я и привез такуюохрану. Разве это плохо?

— Неплохо. Но лучше пять хорошо подготовленных людей,чем двадцать простых амбалов с пистолетами. От них мало проку, — объяснилДронго.

— У меня люди подготовленные, — обиделся егособеседник, — еще нужно поискать таких.

— Пусть мне принесут оружие.

— На улице дадим. Хоть автомат, — кивнул КеримИзмаилович.

— Сюда пусть принесут, — сдерживаясь, сказалДронго, — на улице поздно будет.

— Акрам, — обратился Керим Измаилович к стоявшемурядом парню, очевидно, его помощнику, — спустись вниз и возьми укого-нибудь из ребят оружие. А свой пистолет отдай нашему гостю.

— Прямо здесь? — уточнил туповатый парень.