— Это Гасанов, — задыхаясь, сказала Зоя. Реакция унеё была отменная. Она сразу узнала банкира.

Преследователи были в десяти шагах от них. До автомобиля стщедушным водителем они просто не успеют добежать.

Дронго мгновенно оценил обстановку:

— В машину, — сказал он Зое, — быстрее вмашину.

Она прыгнула на заднее сиденье. Но, видимо, чутьзамешкалась, зацепившись колготками за ручку дверцы автомобиля. Двоепреследователей были уже совсем рядом. Дронго, развернувшись, нанес одному изних удар в челюсть, второго отбросил дверцей автомобиля. Еще двое столкнулись скаким-то пожилым слепым человеком, и, пока они его обходили, время былопотеряно. Дронго был уже в машине. Попытавшегося подняться нападавшего,которому достался удар дверцей, он пихнул еще раз ногой, и машина стремительнопонеслась вперед. Причем так быстро, что он чуть не вывалился из автомобиля.Его придержала Зоя.

— Спасибо, — выдохнул Дронго.

БМВ, набирая скорость, уносил, их все дальше от аэропорта.

В автомобиль Чижова им пришлось бы садиться всем шестерым.Буквально на голову друг другу.

— Нужно, чтобы кто-нибудь остался, — предложилПахомов, — мы не влезем в «Жигули» все вместе.

— Ты езжай, а я останусь, — предложилКомаров, — поймаю такси и приеду за вами.

У Климатова было вытянутое лицо.

— Понял, майор, чего стоят твои друзья? — спросилего Комаров, когда арестованного посадили в машину между Пахомовым и Перцовым.

Майор угрюмо молчал. Он, видимо, думал о чем-то своем.

— Товарищ подполковник, — неожиданно сказалСерминов, — садитесь вы рядом с Женей, а я поеду на такси.

Пахомов посмотрел на Комарова. Чижов зло отвернулся. Перцовусмехнулся. Нужно дать парню шанс, подумал Комаров, обязательно нужно дать емушанс.

— Оставайся, — сказал он, — только непопадайся на глаза Ларионову. Он сожрет тебя живьем.

— Не попадусь, — обещал Серминов, — я ведьдумал, они действительно…

Видно было, как он переживал. Комаров сел в машину рядом сЧижовым. Машина тронулась, и, обернувшись, они еще видели стоявшего у обочиныдороги Серминова.

— Думаете, он никуда не побежит? — спросил Чижов.

— Он приедет в прокуратуру, — убежденно сказалКомаров, — это урок на всю жизнь, Женя. Для него это был тяжелый урок.Только не нужно так гнать машину, постарайся доставить нас в целости исохранности. Хотя… слушай, Павел, этот Ларионов ведь так дело не оставит. Он обязательнопозвонит генералу. Ты помнишь о нашем уговоре в твоем кабинете?

Пахомов помнил. Тогда Комаров попросил его ничему никогда неудивляться. Учитывая экстремальные условия, в которых они действовали, Комароввременами разыгрывал сценки, как он говорил — для «зрителей в пятом ряду». Ивот теперь, судя по всему, он разыгрывал похожую сценку.

— Помню, конечно.

— Нам в прокуратуру никак нельзя. Там твое руководствоперехватит этого типа, и мы его никогда больше не увидим.

Климатов молчал.

— Что предлагаешь? Говори яснее.

— Думаю, нужно везти его не в прокуратуру, а по дорогекуда-нибудь заехать. Куда-нибудь в районную прокуратуру и там допросить.Захочет говорить — хорошо. Не захочет — значит, погибнет при попытке к бегству.

Перцов, привыкший к подобным сценкам, сохранял спокойствие.Но Чижов резко нажал на тормоза.

— Не так резко, — попросил Комаров.

— Вы это серьезно? — спросил, заикаясь, молодойследователь.

— Конечно, серьезно, — подмигнул ему правым глазомКомаров, но так, чтобы его не увидел сидевший сзади Климатов..

— Это нарушение закона, — нетвердо сказал Чижов.Нужно было поддержать игру.

— Понимаю, — согласился Комаров, — но у наснет другого выхода. Эти типы отнимут у нас Климатова, не дав допросить его. Аесли майор нам расскажет, значит, мы в выигрыше и сумеем как-то от нихотбиться.

— А если не расскажет? — спросил Перцов невиннымголосом, словно самого Климатова не было в автомобиле.

— Тогда придется его пристрелить.

Если бы Климатов был оперативным сотрудником МВД или КГБ,он, конечно, разгадал бы всю несложную комбинацию. Если бы он был следователемФСБ или прокуратуры, он и тогда сумел бы понять. Но Климатов был всего-навсегонеплохим старшим лейтенантом Девятого управления КГБ, то есть работал всю жизньв отделе охраны советских вождей и привык не особенно рассуждать, полагаясь насвою выучку и начальство. И майором в службе охраны президента он также стал,не особенно вникая в премудрости оперативной работы своей службы, которые,впрочем, ему и не нужно было знать. И теперь, с ужасом слушая разговор вмашине, он вполне верил в сказанное этими людьми. Сам на их месте он поступилбы таким же образом, избавляясь от нежелательного и опасного свидетеля,постаравшись получить у него нужную информацию.

— Мужики, — дрогнувшим голосом сказал Климатов, —вы чего, мужики? Совсем с ума сошли? Как же вы меня стрелять будете?

— В спину, майор, в спину, — хладнокровно ответилКомаров. Пахомов с трудом сдерживал смех. — Ты ведь будешь убит припопытке к бегству.

— К какому бегству? Я никуда не собираюсь бежать.

— Это ты нам говоришь. А мы всем скажем, что ты пыталсябежать. У нас просто нет другого выхода.

— Вы ненормальный, — убежденно произнес Климатов.

— Нет, просто хочу остаться на своей работе. Ведь тыговорил, что у меня будут крупные неприятности. Вот я и хочу сделать так, чтобыих не было. А чего тебе непонятно? Нет человека — нет проблемы, говорил нашпокойный и любимый вождь товарищ Сталин. Не будет тебя — не будет никакойпроблемы. Это ты, надеюсь, понимаешь? Женя, вези нас в районную прокуратуру.

— В какую?

— Какой район нам ближе?

— Киевский, я там работал следователем.

— Давай тогда в Киевский. Там мы этого субчика идопросим. Пусть попробует утаить информацию.

— Ребята, — Климатов начал понимать положениеследователей, — не нужно меня туда везти.

— Это ты нам в прокуратуре расскажешь, — угрюмопроизнес Комаров, уже не поворачиваясь.

— Товарищ следователь, — обратился к Пахомовумайор Климатов, — вы же работник прокуратуры. Вы допустите такоебеззаконие?

— Слушай, гусь, — обернулся к нему Комаров, —я тебя лично пристрелю. Посмотри мне в глаза, и ты увидишь свой последний часжизни. Ты ведь так грозился нам в квартире, чего сейчас в штаны наложил?Ничего, умрешь героем.