— Ладно, оставим это. Кто еще знает, где находятся этисписки? Кроме вас, Зоя.

— Никто.

— Гасанов тоже не знает?

— Нет, не знает.

— Керим Измаилович?

— Тоже не знает.

— Теперь вы должны ответить мне на очень важный вопрос.Только подумайте и потом говорите. Вы знаете всех знакомых и друзей РафаэляМамедовича? Или у него есть знакомые, которые вам не известны?

— Может, и есть, — снова почему-то покраснелаженщина, — но я знаю почти всех.

— Сколько лет вы с ним работаете?

— Уже полтора года.

— Сколько вам лет, Зоя? — неожиданно даже длясамого себя спросил Дронго.

— Двадцать, а почему вы спрашиваете?

— И вы нигде не учитесь?

— Это тоже имеет отношение к нашей поездке вМоскву? — ядовито спросила Зоя.

— Нет. Это имеет отношение к вашей собственной жизни.

— Я как-нибудь позабочусь о себе сама.

— Не сомневаюсь. Но почему вы не учитесь?

— Я учусь на заочном, — возразила девушка, —в МГУ. Поступила в прошлом году на исторический.

— Тогда конечно, — печально сказал он. Эта женщинапринадлежала Рафаэлю Багирову душой и телом. Только он был полновластный хозяинЗои. Видимо, это нравилось и самой женщине. Или ей казалось, что нравится.

— Вспомните, Зоя, к вам никогда не звонил и не приходилбывший министр безопасности Баранников? Может, вы слышали такую фамилию?

— Конечно, слышала. Но нам не звонил никогда. Этоточно.

Странно, подумал Дронго, покойный банкир Караухин был другомбывшего министра безопасности. Но почему именно Багиров, почему именно он? Ипочти сразу он услышал то, о чем мучительно размышлял последние несколько дней.

— Но Рафаэль Мамедович всегда говорил о нем с большимуважением. Ведь Баранников работал в Баку первым заместителем Министравнутренних дел Азербайджана. Они были знакомы еще тогда.

— Как вы сказали? — замер Дронго.

— Он работал в Баку.

— Откуда вы знаете?

— Об этом говорил сам Багиров, — удивиласьона, — а разве вы не знали?

— Баранников работал в Баку заместителемминистра? — возбужденно спросил он.

— Конечно. Об этом все знали.

«Как я мог об этом забыть! Конечно, работал. — Онзастонал от неожиданно нахлынувшей злости и отчаяния. — Как все это глупо!Конечно, они познакомились, когда он работал в Баку. И во время событий осенидевяносто третьего Баранников, опасавшийся ареста, передал документы не толькоКараухину. Тот был его другом и вполне мог засветиться. На всякий случай онпередал копию документов и своему старому знакомому, человеку вне политикиРафаэлю Багирову, рассчитывая, что, если пропадет один экземпляр, уцелеетвторой. У себя он оставить ничего не мог. Уже понимал неизбежность ареста. Какже я мог забыть об этом факте?»

Теперь все вставало на свои места. Он обязан был вспомнитьоб этом обстоятельстве. Но, похоже, кроме него об этом вспомнили и другие. Разони вышли на Багирова через его банкира, значит, сумели вычислить РафаэляМамедовича. Как тяжело будет задержать их хотя бы на два дня. Они все правильнопросчитали.

— Зоя, — обратился он к сидевшей рядомженщине, — положение даже серьезнее, чем я предполагал. Думаю, нас будутвстречать в аэропорту. Нам нужно что-нибудь придумать.

— Конечно, будут. Керим Измаилович…

— Не только он. Там будут и другие. У КеримаИзмаиловича есть охрана, свои телохранители?

— Есть.

— Они вооружена?

— Обычно да. Я видела у них пистолеты.

— Сколько человек?

— Двое.

— Этого мало.

— Вы думаете, на нас нападут прямо в аэропорту? —тревожно спросила Зоя. Она давно знала и понимала, чем занимается её хозяин иблагодетель. Но считала, что нужно выполнять правила игры. В конце концов мафия— это такое же коммерческое предприятие, как и все остальные.

— Не знаю, но нам надо быть готовыми к худшему. Есливдруг мы расстанемся, как я вас смогу найти?

— Позвоните мне домой.

— Назовите номер вашего телефона. Она сказала. Онкивнул, поморщив лицо, словно запоминая, и вдруг быстро сказал:

— Проверим остальные телефоны, — и стал подрядперечислять номера телефонов, услышанные им полчаса назад от Зои. Онавосхищенно смотрела на Дронго. Кажется, он был таким же хорошим шахматистом,как и она.

Через пять минут самолет пошел на посадку.

После того как Пахомов и Комаров прочли удостоверение, нужнобыло уходить. Как англичане, не прощаясь. Но что-то мешало Пахомову положитькнижечку на место и выйти из квартиры. Это что-то мешало и Комарову убрать своеоружие.

— Вы убедились? — спросил майор. — Теперь,надеюсь, поняли, что совершили ошибку, ворвавшись сюда без разрешения своегоначальства. Верните мне документы.

Он протянул руку, вставая с дивана, но Комаров взмахнулпистолетом.

— Сядьте, — властно сказал он, — допрос ещене окончен.

— Вы с ума сошли, подполковник, — разозлилсяКлиматов, — вы же видели удостоверение, говорили с генералом, что вам ещенужно?

— В интересах следствия нам нужно знать, куда делсясвидетель Олег Пеньков, — невозмутимо спросил Комаров.

Пахомов положил удостоверение Климатова к себе в карман.

— Не нужно так себя вести, — сорвался на крикКлиматов, — вы будете отвечать. Вас вышвырнут из органов. Речь идет обезопасности государства.

— Нам нужно знать, где находится Олег Пеньков, —терпеливо сказал Комаров, — и пока вы нам не ответите, мы отсюда не уедем.Вы меня поняли?

— Какой Олег Пеньков? Я не знаю никакогоПенькова, — разозлился Климатов.

— Серминов, повторите свои показания, — предложилКомаров, обращаясь к молодому следователю, — насчет Пенькова. Только оченькоротко.

— Мы должны были выехать в Люберцы, — сказалсрывающимся голосом Антон, — но я заранее позвонил и предупредил, что мытуда едем. Мы немного задержались и когда приехали, Пенькова уже не было дома.По словам родных, перед самым нашим приездом за ним приехали какие-то люди иувезли его.

Пахомов молча следил за разыгрывающейся в квартиретрагикомической сценой. Комаров продолжал давить.

— Понимаете в чем дело, Климатов, — терпеливосказал Комаров, — у нас есть все основания подозревать вас в похищении игибели Олега Пенькова. А это уже серьезная уголовная статья. И если вы нехотите быть привлеченным к суду по этой статье, вы сейчас собственноручнодадите свои показания.