Саша нажал на тангенту станции:

– Андрей, мы на базе. Сориентируй.

– От входа – «по стрелке» – два часа. Домик лодочника!

Это правило объединяет военных и оперативников. Чтобы не терять драгоценного времени на объяснение маршрута движения, называется направление, которое указывает часовое деление обыкновенных часов. Саша дал команду, и цепь собровцев, развернувшись под углом в сорок пять градусов вправо, продолжила движение.

– Водой он, гад, ушел… Водой… – хрипел старик-лодочник, когда один из собровцев перевязывал ему голову. – Я сразу неясность почувствовал, когда он у меня про топливо и ключи от катеров стал расспрашивать. Канистры-то у меня, полнехонькие, на втором этаже стоят!

Отдышавшись, он продолжил:

– А я так думаю: зачем милиционеру интересоваться катерами? Старшины с ним не было, меня никто не предупреждал… Ну, я возьми да соври, дескать, в пристройке только пять литров осталось.

– Молчи, дед, береги силы. – Собровец закончил перевязку и встал. – Кости не проломлены. Будешь жить.

Пока Макаров связывался с вертолетом ГИБДД и сообщал новости, Саморуков со Стариковым, убрав со стола посуду, расстелили карту. Домик превратился в штаб.

– Ближайший населенный пункт по реке – Матвеевка. Это в пятнадцати километрах от нас. – Мишка ткнул пальцем в карту.

– Если он пойдет на север, – уточнил Булгаков. – А если он пойдет назад, то ближайшая деревня – Ростки. Не думаю, что у него топлива хватит до какой-то из этих деревушек. Скорее всего, он будет идти рядом с берегом, а когда поймет, что горючее кончилось, – сойдет. В любом случае один из вертолетов уже на подлете, а второй сейчас отправят на разведку нижнего течения. На каждом – группа захвата. Так что, братцы, нам остается одно – сидеть и ждать результата.

Собровцы расселись на полу, прислонившись к деревянным стенкам домика.

Макаров развалился за столом, обхватив лоб ладонями. Напротив него, как нашкодивший кот, сидел старшина милиции Полозов и думал о завтрашнем дне. Периодически раздавался треск радиостанции Булгакова, и он принимал сведения о ходе розысков – не обнаружен, не замечен… Если пауза между сообщениями затягивалась, Булгаков сам вызывал необходимых абонентов. Время шло, никто не разговаривал. Все ждали.

– Почему же он оставил тебя в живых, дед? – неожиданно спросил Макаров. – Почему он тебя не добил, а оставил жить, еще и заткнув в рот кляп? Это не в его правилах.

Лодочнику, который ждал вызванную Булгаковым «Скорую помощь», вопрос показался неуместным. Он отвернулся и молча пожал плечами – «тут крестишься, слава те, господи, что не убили, а он спрашивает – почему!»

– Может, он думал, что убил? – решил помочь розыску Полозов.

– Конечно, – сразу отреагировал Стариков. – И мертвого замотал в сеть и вставил в рот кляп.

Саша взял со стола пачку сигарет и зажигалку.

– Пойду прогуляюсь. Подышу свежим воздухом.

– Пойдем вместе. – Миша встал из-за стола.

Они вышли из душного помещения и некоторое время двигались, ориентируясь на контур расположенного рядом домика. Макаров сел на крыльцо и закурил сигарету.

– Все-таки интересно, Миша, почему он не добил лодочника?

– Может, уже напился крови?

– Это Пацифеев-то?

– Тише… – попросил Саморуков. – Жильцов разбудишь.

– Каких жильцов? – удивился Макаров. – На дверях – навесной замок!

Мишка посмотрел через его плечо. Действительно, на скобах входной двери двухэтажного домика висел массивный амбарный замок. Он перевел взгляд на окно и усмехнулся:

– А поутру, проснувшись дома и проспав на работу, отдыхающие поняли, что оставили на базе будильник.

Саша повернулся к окну и увидел туристический будильник. Неудивительно, что он привлек внимание Саморукова.

– Так вот, – возобновил прерванный разговор Макаров, – я думаю, что Пацифеев опять сыграл.

– Как в случае с «Фордом»? Мол, старик очухается и даст полный расклад? Дескать, он ушел водой? А сам сделает иначе?

– А если он сыграл от противного?

– То есть?

– Мысль такова: раз менты клюнули на цирк с «Фордом» и прокололись, то вполне вероятно, что второй раз они не поверят и поступят наоборот – станут искать его на суше, а не на воде. А он как раз уйдет на лодке.

– Ну, я думаю, его логика – это твои домыслы. Лично я уверен, что Пацифеев знает – его будут искать и на воде, и на суше. Все возможные версии будут отработаны. Ты полагаешь, он не знает об этом?

– В том-то и дело, что он непрофессионал. Вот это меня и беспокоит. Что сделает опытный матерый зверь, которого обложили со всех сторон? Выбежит через узкий проход на охотников? Глупо. Перепрыгнуть через натянутую веревку с флажками? Страшно. А что сделает «любитель»? Черт его знает…

– Волчья теория?

– А он и есть волк, Миша.

Саморуков поднял с земли веточку, переломил ее и бросил в стоящую рядом с крыльцом металлическую урну.

– Все мы… волки. Поэтому и думаем, как он, – по-волчьи. А самое страшное в том, что если перестанем так думать, то грош нам цена.

Саша повернулся и взглянул на будильник в окне. Время ползло медленно.

– Так какова же главная идея твоей волчьей теории? – допытывался Саморуков.

– Мыслить, как волк. Если в прорыв – глупо, а через флажки – страшно, остается одно. Залечь. И ждать момента. Этот момент обязательно придет. Лежать, терпеть, гадить под себя от страха, но ждать. И вот, когда придет этот момент, рвать на куски всех, кто на пути, резать горло, не выискивая правых и виновных, уходить, убегать туда, где тебя не найдут. И еще – мстить. Мстить за свой страх, за свое обгаженное лежбище, за унижение.

Макаров резко повернулся к Саморукову и встретился с ним глазами. От взгляда начальника Михаилу стало страшно. В зрачках Макарова светился зеленый волчий огонь…

– И вот тот зверь, Миша, который сможет это выдержать, который преодолеет ситуацию и вырвется на волю, – этот зверь самый опасный. Потому что он – самый умный, сообразительный, самый беспощадный и никогда не насыщающийся чужой кровью зверь…

Некоторое время они сидели молча. Неожиданно радиостанция, которую Саморуков взял у Булгакова, сработала и заговорила голосом Старикова:

– Ребята, мы выходим, подтягивайтесь к автостоянке. Взяли Пацифеева! Минут через двадцать вертолет приземлится около трассы, рядом с плакатом. Поздравляю, коллеги!

Миша повернул рычажок громкости на минимум и снова посмотрел на Макарова. Казалось, тот не проявлял никакого интереса к сообщению.

– А ведь это не совсем по твоей теории, а, Саня? Как думаешь? – Положив руку на плечо друга, Саморуков поднялся. – Пойдем?