Лето в Слянске, отступая, стремилось взять последнее. Асфальт на дорогах дымился. Воробьи, словно пытаясь сменить подвид, превратились в водоплавающих, часами не вылезая из луж. Дождь – и снова пекло. Необычное лето выдалось в Слянске.

«Правоохранительными органами так и не задержан маньяк, наводящий ужас на жителей города. Когда наконец этот недочеловек предстанет перед судом? Или милицейские чины вновь объявят случившееся криминальными разборками, где все главные герои погибли под пулями друг друга»?

Не было дня, чтобы газеты или местное телевидение не делало акцента на беспомощности милиции в поисках убийцы. На фоне десятков раскрываемых преступлений главная тема лета была незыблема – когда будет задержан «потрошитель» и кто станет его следующей жертвой?

– Читал? – Смыслов, перегнувшись через стол, бросил газету на край стола рядом со стоящим Макаровым. – Кто-то заикался, что для полного отчета по убийствам ему нужен будет месяц. Месяц прошел. Что по убийствам, товарищ начальник отдела по раскрытию этих самых убийств?

– С момента моего обещания прошло двадцать два дня. У меня еще неделя.

– Ты хоть понимаешь, с чем шутишь?

– Так точно. Но мне не до шуток. Я вас просил выделить мне пять оперативников из районных отделов для отработки информации. Их нет, соответственно не выполняется задача. Мне с двумя моими операми много не наработать.

– А еще что ты хочешь? Может, тебе весь личный состав ГУВД в подчинение передать?

Саша чувствовал, как внутри него начинает закипать гнев. Сразу вспомнилась Машка, беспомощные, как он их сразу тогда представил, глаза жены, изувеченный Вербин и вконец измученные Саморуков и Стариков. Давя в себе чувства, он через силу процедил:

– Мне нужно всего пять человек… На машине.

– Иди работай! – отмахнулся Смыслов. – Перед журналистами стыдно, я уже не говорю про начальство! Помощь ему… А ты со своим отделом на хрена тогда здесь? Поднимай Вербина, он, кажется, уже оправился после травмы. Что он там, палец сломал? Пора уже срастись.

Макаров, стараясь быть спокойным, шагнул из кабинета в приемную. Известие о том, что Смыслова «зацепили» «федералы», до него, естественно, уже долетело. Новость поведал добрый молодец, находящийся на «подсосе» в ФСБ. Парень рассказывал о трехэтажном особняке на берегу реки, новеньком «Лэндровере» и двухкомнатной квартире улучшенной планировки в центре. Эта роскошь непонятным образом свалилась на Смыслова в течение последних шести месяцев, и на сей счет у Макарова была своя информация, так что паренек лишь ее подтвердил. Оставалось гадать, сколько еще пакостей наделает Смыслов, прежде чем им займутся вплотную.

Такие мысли волновали сейчас Макарова лишь потому, что он только что вышел из его кабинета. Уже через минуту, спустившись на свой этаж, он думал о другом. План по привлечению дополнительных сил провалился. Они, как и прежде, остались втроем.

Александра убивала мысль о том, что чудовище сейчас, пока он ломает голову над тем, как его задержать, может заводить на какую-нибудь стройку очередного ребенка или резать в подвале человека. События последних дней показали, что убийце безразличен пол, возраст и род деятельности жертвы. Его интересовала лишь кровь. А она у всех одного цвета…

– Миша, прицепи к стене карту города.

– А кнопки есть? – спросил Мишка, подходя к шкафу.

– Откуда я знаю? – поморщился Макаров. – Если нет, возьми в соседнем кабинете. Кстати, захвати у них и маркер. Я видел – у них есть.

Уже который день они питались прямо в кабинете. Когда подходило время обеда или ужина, Саша отправлял одного из оперов в гастроном за кефиром и булочками, а остальные продолжали работать.

Сейчас, пока Саморуков с Игорем пережевывали уже ставшие ненавистными булочки, Макаров, сидя на столе, смотрел на карту.

– Вот, глядите… – Он пометил жирной точкой место на карте. – Здесь совершено убийство Вирта. Здесь… – на карте города появилась вторая точка, – убийство Милешиной Евы. Идем дальше. Здесь Киреев убивает Верника, сюда – ведет убивать малыша. Что мы имеем?

– Квадрат… – с набитым ртом выдавил Саморуков.

– Правильно… – задумался Макаров. – Квадрат. Квадрат…

– И что мы с этого имеем? – осведомился Стариков, откладывая в сторону долю Макарова – пакет кефира и булочку.

– А ничего, – заметил Мишка. – Квадрат имеем. Большой квадрат, со сторонами в два километра длиной каждая.

Саша, не жалея карту, провел в квадрате две жирные диагонали.

– Ну-ка, студент, напомни адрес Пацифеева!..

В кабинете воцарилась тишина. Уже не было необходимости произносить адрес вслух.

– Волчья теория, ребята… Волчья. Волк никогда не выйдет за границы своей территории. Я даже на карте ошибся всего на сто—двести метров. В центре этого квадрата стоит дом Витольда Романовича Пацифеева. Лежка! Один раз это уже прокатило, поэтому давайте основываться если не на логике, то хотя бы на инстинктах. Подумайте сами, мужики, – он не может воспользоваться транспортом, он не может ничего купить в магазине. Питаться он вынужден подножным кормом. Что это может быть? Пищевые отходы на помойках, задние дворы столовых, словом, те места, где может оказаться съестное. Он живет в городе уже длительное время, поэтому у него есть свои, выработанные рефлекторно места питания, охоты на людей, как это ни страшно звучит, и места отдыха. Или у кого-то есть другие мысли?

– Страсти какие… – пробасил непробиваемый Саморуков. – Только есть одно «но».

– Говори.

– Человеческий организм вследствие ряда причин не в состоянии переварить все то, что может дать помойка. Каким бы он зверем ни был, он вынужден питаться человеческой пищей. Причем – более-менее систематически. Если он будет питаться отбросами, наступит тяжелое биологическое отравление организма. Он где-то систематически питается. Пусть он живет беспорядочно – чердаки, подвалы, что, впрочем, тоже маловероятно: за столько лет его хотя бы раз должен был кто-то увидеть и донести, – но жрет он лучше нас. – Мишка кивнул головой на скромный ужин Макарова, оставленный друзьями.

– Ну и – вывод?

– Он где-то плотно харчуется. Там, где он никого не сможет испугать, либо там, где он себя чувствует в безопасности. – Саморуков помолчал и добавил: – Кстати, там же, я думаю, и живет. Точнее – ночует.

– Действительно, – вмешался Игорь, – почему все видят его днем, и в последнее время – очень часто, но никто и никогда не находил его где-то на чердаке или в подвале?

– Подвал для него – место действия. Для лежки у него отведено другое помещение. То, о котором никто не знает.

– Так не бывает, – решительно возразил Макаров. – Для этого нужна шапка-невидимка.

Повисла тишина. Макаров натолкнул всех на вполне очевидное: упырь не выходит за границы виртуального квадрата, действуя в его пределах, и он еще никем не был замечен спящим в привычных для бомжей местах – на чердаках или в подвалах. Уже полмесяца прошло с тех пор, как группа вернулась в Слянск. Пятнадцать дней оперативники, выходя на дежурные службы райотделов города, по крупицам собирали информацию о Кирееве, но все, что им доставалось, – это невольная дезинформация, порожденная страхом людей. За эти две недели поисков не было ни одного сообщения об обнаруженных трупах, а выезды, когда получали сообщения о нападениях, ни к чему не приводили – налицо была либо банальная «бытовуха» с «ножевыми», либо уличный «гоп-стоп» малолеток. Убийца словно растворился в смраде помоек.