совершили 10 налетов на советскую территорию, еще 8 налетов осуществить не удалось [АВПРФ, ф. 308, оп. 3, п. 7, д. 4, л. 1, 2].

По сообщению генерала Шильникова, Н. И. Гордеев, один из партизанских командиров на западной линии, предложил цицикарскому генерал-губернатору сформировать отряд из белых партизан, которые не будут состоять на китайской службе, чтобы не провоцировать советскую сторону, а получат для обработки участки земли. Представителем отряда в штаб генерал-губернатора предполагалось устроить на службу полковника М. А. Михайлова [BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)]. Однако китайцы инициативу Гордеева не поддержали.

После окончания конфликта и вывода советских войск с китайской территории весной 1930 г. в Трехречье пришли части 8-го полка армии Чжан Сюэляна. Командующим китайскими охранными войсками и Хайларским гарнизоном стал генерал-лейтенант Су Бинвэнь. Русским было предложено расформировать отряды самоохраны и сдать оружие. Отряд Пинегина требованиям подчинился, но Пешков и другие отказались и даже имели с китайцами вооруженные столкновения. В то же время тяжелое материальное положение партизан привело к разложению части отрядов. Вспыхнул конфликт между «зыковцами» и «аксеновцами», в результате которого Аксенов и часть его людей были убиты [Ibid]. В дальнейшем «зыковцы» «отметились» набегами на монгольские угодья с целью угона лошадей. В отличие от других групп отряд Пешкова, насчитывавший около ста человек, отличался порядком и крепкой дисциплиной. Командование 8-го полка организовало переговоры с Пешковым и предложило ему распустить отряд, обещая не преследовать ни самого Пешкова, ни его людей, и даже предоставить сотнику жилье за Хинганским хребтом. В ответ Пешков заявил, что желает сохранить свою организацию, так как скоро китайцам вновь придется воевать с Советами.

Стремление Пешкова сохранить своих людей, вероятно, было связано с приказом атамана Семенова. Сразу после окончания конфликта Пешков и Зыков выезжали для встречи с Семеновым в Тяньцзин. Атаман произвел их в есаулы и заявил, что в начале лета 1930 г. под его руководством состоится выступление против Советской России, поддержанное японцами. Все верные ему казаки должны будут принять участие в этом выступлении [Ibid]. Общим руководителем партизанских отрядов на западной линии назначался генерал П. М. Закржевский. Пешкову было предложено встать по руку есаула В. В. Сараева, командира партизанского соединения в Барге [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 192]. Естественно, что никакого выступления так и не произошло.

Таким образом, советско-китайский конфликт 1929 г., несмотря на незначительное и в целом неудачное участие в нем радикальной эмиграции, способствовал активизации антисоветской деятельности радикальных организаций и групп и процессу консолидации русских военных организаций под руководством Дальневосточного отдела Обще-Воинского Союза.

Глава 11. Завершение консолидации военной эмиграции (1930–1931)

В своем стремлении объединить все русские военные организации в Китае под главенством Дальневосточного отдела РОВС его руководство учредило на протяжении 1929–1930 гг. несколько региональных отделений отдела с центрами в Мукдене, Тяньцзине, Шанхае, Циндао, Харбине.

В Мукдене отделение РОВС было создано на базе объединения Союза бывших военнослужащих (председатель — полковник Б. И. Рубец-Массальский), Кружка офицеров Русской Конницы (председатель — генерал Остроградский), Артиллерийского кружка (председатель — полковник С. Н. Тверцын[385]), Общества Георгиевских кавалеров и Группы бывших воспитанников Хабаровского кадетского корпуса, и утверждено приказом генерала Кутепова в мае 1929 г. Начальником отделения был назначен Генерального штаба генерал-майор П. П. Петров.

В Тяньцзине важную роль в объединении русских военных сыграло примирение между Союзом служивших в Российских Армии и Флоте и Русским клубом, в руководстве которого видное место наряду с генералом Вержбицким занимал бывший консул А. А. Орлов[386]. Обе организации совместно претендовали на ведущее место в Русской национальной общине Тяньцзина. Оппозицию им составляли в основном казачьи объединения. В мае 1929 г. оппозиция в числе пяти организаций образовала самостоятельную группу — Союз национальных организаций Тяньцзина, заявившую о своих претензиях на членство в руководстве РНО. В Союз национальных организаций входили Оренбургская и Забайкальская казачьи станицы, Союз инвалидов, Волжское и Амурское землячества, объединявшие в общей сложности до 200 человек. В РНО в это время состояло около 500 человек из трех — четырехтысячной русской колонии. Главами оппозиции являлись атаман Оренбургской станицы А. И. Ефимов и войсковой старшина Сибирского казачьего войска Д. Я. Шишкин[387], прибывший в город в 1928 г. из Шанхая и организовавший в Тяньцзине Союз инвалидов [Русская военная эмиграция, т. 8, с. 119]. Полковник Бендерский называл Шишкина главным врагом объединения[388].

К началу 1930 г. оппозиция прекратила свое существование, большая часть входивших в нее организаций пережили раскол и заметно ослабли. Несмотря на существовавшие противоречия, Тяньцзинское отделение РОВС все-таки было сформировано и официально утверждено в июне 1930 г. В его состав вошли шесть местных военных организаций: Союз служивших в Российских Армии и Флоте (с января 1930 г. председатель — полковник Бендерский), Кружок артиллеристов (старшина — генерал В. Д. Карамышев, председатель Правления — полковник А. И. Теляковский), Союз инвалидов, Союз офицеров Флота (председатель — капитан 1-го ранга Г. В. Шумовский[389]), Оренбургская и Сибирская казачьи станицы (председатели соответственно — генерал-майор Н. М. Наумов[390] и войсковой старшина Шишкин) [BAR. ROVS Papers, box 68, f. Far East to Central Office (1927–1931)]. Председателем отделения был избран на местном собрании и утвержден в должности центром полковник Бендерский. В состав Тяньцзинского отделения РОВС не вошли Тяньцзинский хутор Амурского казачьего войска во главе с есаулом Е. Н. Пастухиным[391], возглавляемое им же отделение «семеновского» Союза бывших чинов Дальневосточной армии и местное подразделение КИАФ.

Формирование Шанхайского отделения РОВС также шло далеко не гладко. На протяжении лета — осени 1929 г. вопрос об объединении русских военных организаций Шанхая поднимался неоднократно и со стороны руководства ССРАФ и со стороны руководителей и представителей других военных организаций, в частности, полковников Н. Г. Дронникова и Н. А. Александрова (председатель Общества Егерского полка), ранее состоявших в ССРАФ, и полковника А. И. Яковлева, возглавлявшего Шанхайский Союз военных инвалидов. К участию в рассмотрении вопроса об объединении приглашались представители практически всех военных организаций и даже «кирилловцы», а также генералы Бурлин и Дитерихс, последний из которых не примыкал ни к одной из существовавших организаций. Нужно сказать, что оба генерала проигнорировали состоявшееся в декабре 1929 г. первое заседание по объединению, причем Бурлин заявил, что он не видит возможности объединения шанхайских военных организаций на базе ССРАФ под председательством генерала Вальтера, которого упрекал в чрезмерном увлечении политикой и недостаточных усилиях в деле консолидации русских военных на его посту председателя союза[392].

Генерал Вальтер, долгое время возглавлявший ССРАФ, в роли «объединителя» не устраивал многих. Неприязнь отдельных военных к Вальтеру объяснялась неясностью его отношений с большевиками в начале 1918 г., раскольнической позицией в создании общеэмигрантского представительства в Шанхае (многолетняя конфронтация между Комитетом защиты прав и РЭК) и