негативные последствия и для некоторых внутренних групп. Таким образом, можно предположить, что они могут вызвать как внутреннюю, так и внешнюю оппозицию. Однако мы обнаружили, что, как правило, этого не случается. Одной из причин отсутствия внутреннего сопротивления негативным экстерналиям защиты является то, что круги компенсации часто соответствуют интересам как производителей, так и потребителей — например, сельское хозяйство, где но-киё и сэйкё объединяются, чтобы противостоять использованию генетически модифицированных организмов и многих специализированных иностранных сельскохозяйственных химикатов.

Темпы изменения относительной весомости и политико-экономической значимости компенсационных кругов, по-видимому, варьируются от сектора к сектору. Влияние кругов в сфере земельной политики, судя по всему, снизилось с начала 1990-х годов, поскольку цены на землю стагнировали, а строительство общественных зданий сократилось, хотя связь с кредитованием земли продолжает тормозить деятельность многих японских банков и замедлять экономические преобразования в Японии в целом. Однако сельскохозяйственные круги сохранили мощный оборонительный потенциал перед лицом давления, направленного на либерализацию торговли. Это их влияние помогло отложить до октября 2015 года принятие на внутреннем уровне Японии несостоявшегося соглашения по ТТП [Mulgan 2014; Calmes 2015], хотя прерогативы сельскохозяйственных кооперативов, не связанные с финансированием, были критически ограничены[385], нет сомнений в том, что круги будут продолжать препятствовать либерализации японской торговли еще сильнее, учитывая отказ Соединенных Штатов от ТТП в начале 2017 года. В телекоммуникационных кругах также снижается уровень согласованности, однако недостаточно быстро для того, чтобы побудить корпорации динамично реагировать внутри самой Японии на взрывные глобальные изменения в мобильной телефонии или развитие Интернета. Фирменные инициативы новых, предприимчивых японских компаний, таких как SoftBank и Rakuten, все чаще осуществляются за пределами Японии, хотя Япония является их родиной и логической базой деятельности.

В Японии существует давняя традиция государственного манипулирования через круги компенсации ценами на активы, начиная от продажи облигаций и заканчивая ценообразованием на землю. Особенно отчетливо в течение многих лет проявлялся государственный курс, поощрявший высокие и растущие цены на недвижимость, о чем говорится в главах, посвященных земельной, финансовой и сельскохозяйственной политике. Валютный контроль до конца 1979 года сдерживал отток капитала, который в противном случае мог бы быть привлечен в альтернативные инвестиции за рубежом.

После пересмотра в декабре 1979 года Закона о контроле за иностранной валютой и внешней торговлей, а также последующего ослабления административных ограничений на иностранные инвестиции со стороны японских институциональных инвесторов, таких как компании по страхованию жизни, горизонты инвестирования японских корпораций стали значительно расширяться. Тем не менее круги компенсации внутри Японии препятствовали оперативным изменениям в национальных структурах регулирования, делая внутренние нормы прибыли во многих секторах менее благоприятными, чем за рубежом. Впервые после Второй мировой войны капитал начал в больших объемах выходить за пределы Японии.

Это новое сочетание мобильности капитала и внутренней ригидности привело к росту международных потоков капитала как со стороны финансовых институтов Японии, так и от иностранных игроков, включая хедж-фонды. Эти субъекты эксплуатировали домашнюю ригидность внутри Японии, а также использовали постоянные пакеты японской рефляции в течение потерянного десятилетия 1990-х годов для перекачки средств за границу через расширяющуюся и очень прибыльную стратегию керри-трейд. Таким образом, извращенное сочетание жестких кругов компенсации внутри Японии и мобильности капитала за ее пределами сыграло фундаментальную роль в продолжительной экономической стагнации Японии с 1990 года.

Премьер-министр Абэ пришел к власти в конце 2012 года с намерением возродить Японию после двух десятилетий вялотекущего роста. Первые «две стрелы» его экономической программы — денежная рефляция и налогово-бюджетное стимулирование — принесли в 2013 году впечатляющие краткосрочные результаты, подняв индекс Токийской фондовой биржи Nikkei почти на 57 %, что стало самым заметным годовым ростом за последние сорок лет [Petroff 2013]. Однако «третья стрела» абэномики — структурная реформа — оказалась трудноосуществимой, в связи с чем рост начал замедляться[386]. Учитывая повсеместное распространение кругов компенсации и порождаемый ими уклон в сторону стабильности, остается открытым вопрос о том, насколько далеко могут зайти структурные изменения, разрушающие эти круги, или могут ли эти круги быть расширены, чтобы способствовать новой экономической динамике. К тому же еще предстоит преодолеть структурные предубеждения против глобализации внутри Японии, которые также способствуют стагнации.

В главе 3 мы предположили, что круги компенсации сформируют четыре четких тенденции политико-экономического поведения: (1) интернализация коллективных вознаграждений и экстернализация рисков; (2) привнесение пристрастности в политику; (3) смещение стимулов в сторону инноваций; и (4) препятствование взаимодействию с глобальными и другими транснациональными силами. В последующих главах мы проверили эти четыре гипотезы в шести отраслях японской политики, где преобладают круги компенсации, и рассмотрели девять контрфактических корпоративных и два отраслевых случая, где круги менее заметны. Полученные эмпирические результаты и оценка этих результатов обобщены далее в таблице 12.

Как показано в этой таблице, постулируемые признаки, связанные с кругами компенсации, не преобладают в контрольных случаях, когда круги отсутствуют. Однако они в той или иной степени распространены в шести секторах, где они присутствуют. Самое удивительное, что все четыре постулируемые черты явно присутствуют в земельном и сельскохозяйственном секторах, хотя в сельской местности начинает проводиться реформа, о чем говорилось в главах, посвященных земельной и продовольственной политике.

Финансы, как видно из таблицы, представляют собой смешанный и крайне стратегический случай. «Королевство банкиров», связывающее финансистов с промышленниками и консервативным политическим миром, лежало в основе быстрорастущей японской политической экономии раннего послевоенного периода. Сильные связи, соединяющие финансы, политику и промышленность, остаются в основе японской политической экономии и препятствуют ее полномасштабной реструктуризации. Однако японская финансовая система претерпевает изменения: в конце 1990-х годов потерпели крах банки долгосрочного кредитования, а примерно с 2005 года возросла роль прямого финансирования. После пересмотра Закона о контроле за иностранной валютой и внешней торговлей в 1980 году трансграничные потоки капитала также оказывают давление на изменения, как в самих финансах, так и в ценообразовании активов во всей японской политической экономике.

Таблица 12. Круги компенсации и их влияние на японскую политическо-экономическую систему

Источник: составлено автором

Примечание: характеристика сектора в каждой из четырех выбранных областей ранжируется по пятиуровневой шкале: Системный > Экстенсивный > Умеренный > Ограниченный > Отсутствует. Решения о классификации фирм-аутсайдеров принимаются с использованием наблюдений, подробно представленных в табл. 10.1.

Политические рецепты

Гипотезы, представленные в главе 3, предполагают, что круги компенсации должны быть глубоко консервативными и парохиальными из-за того, что они интернализируют выгоды и экстернализируют затраты. Последующая эмпирическая оценка выявила их некоторое позитивное влияние на