– Я тоже по тебе соскучился. – Протянув руку, он заправил прядку мне за ухо. – Мне нравятся твои волосы. Они стали светлее.

– Спасибо, – зарделась я.

– И помада. Но она скоро вся размажется.

– Черт, – покраснела я еще сильнее. – Об этом я как-то не подумала. Вот я же знала, что почему-то никогда ею не пользуюсь.

Тревор ухмыльнулся, и тут зажегся зеленый.

– Может, я в ней буду похож на Роберта Смита?

– О-о, может, тогда я буду чаще красить губы?

Приехав к Тревору, мы провели примерно с час, болтаясь по дому и валяясь на его кровати. Он обнаружил пирсинг в моих сосках (я снова надела туда крылышки. Сердечки меня огорчали) и восхитился так, словно это была самая сексуальная вещь на свете.

Три дня после всех несчастий, три ночи крепкого сна (благодаря ксанаксу, который мама, наверное, добавляла в мою диетическую колу), и я уже чувствовала себя гораздо лучше, но Тревор сказал, что мой пирсинг страшно секси, и это сделало меня готовой ко всем вечеринкам в мире.

Как раз, когда я уже собиралась стянуть с него штаны, привезли бочку с пивом. Развозчик поставил ее на крыльце, и Тревор пошел отнести счет маме в спальню.

Как-то странно все это.

Народ начал собираться к шести, и почти все что-то приносили с собой. Пиццу, выпивку или колеса. Один парень пришел, таща под мышкой надувную куклу.

Господи, прямо как в кино, думала я.

Тревор даже не знал большинство своих гостей, но его это не волновало. Он просто курил то, что ему предлагали, и не давал пустеть своему стакану, и тусил в толпе. Я в жизни не видела, чтобы кто-то так уверенно себя чувствовал среди толпы незнакомцев. Я же не могла дождаться, чтобы они все убрались и чтобы мы закончили то, чем начали заниматься в спальне.

Выйдя наружу покурить и вдохнуть свежего воздуха, я увидела Августа, стоящего в одиночестве возле дома. Наполняя из бочонка свой стакан, я смотрела на него. Он выглядел просто ужасно. Он страшно похудел, но не купил новую одежду, и на нем все висело. Он шатался, как будто был уже сильно пьян, и курил сигарету, на конце которой висел столбик пепла сантиметра в три. И даже в темноте было видно, что у него сильно отросли светлые корни волос.

Я не разговаривала с ним с тех пор, как прогнала его от себя в школе. Я не знала, что ему сказать, но решила, что, когда подойду к нему, что-нибудь придумаю.

Но я так к нему и не подошла.

Едва я сошла с крыльца, как из двери выбежал Тревор и провозгласил:

– Вот она!

Я обернулась, и страшно радостный Тревор Уолкотт тут же подхватил меня на руки.

– Я соскучился, – прошептал он мне на ухо, прежде чем поставить меня на землю.

Я улыбнулась и ответила:

– Я тоже.

Притянув его за шею, чтобы он нагнулся, я прошептала ему на ухо:

– Не могу дождаться, когда ты уже всех их выгонишь.

Тревор тут же отступил на шаг и заорал:

– Все! Убирайтесь к черту!

Толпа захохотала и одобрительно зашумела, а потом продолжила тусить.

Тревор снова нагнулся и прошептал:

– Наверное, это придется сделать тебе. Меня тут никто не слушает.

Я расхохоталась. Господи, как же хорошо. Я уже сколько времени не смеялась – наверное, с тех пор, как перестала встречаться с Тревором. Отсмеявшись, я заметила, что Август прошел мимо нас в дом. Я решила подойти и поговорить с ним, как только докурю ту сигарету, ради которой и вышла наружу.

Я сунула ее в рот и тут услышала.

Сперва я решила, что это только у меня в голове, но звук все нарастал, и, когда из-за угла показался свет фар, я поняла. Рональд МакНайт – адское чудище на стероидах – приехал за мной, а я только и могла, что визжать про себя где-то в глубине своего парализованного ужасом тела.

«Беги! Прячься! Ты сейчас сдохнешь, тупая идиотка! И никто тебя не спасет! Беги!»

Тревор, не замечая моего внезапного оцепенения, прикурил свисающую у меня изо рта сигарету и начал хлопать себя по всем карманам, бормоча что-то о том, что потерял свои. И тут же ушел в дом на поиски, бросив меня одну. Как обычно.

Может, он не убьет меня прямо тут, на глазах у стольких свидетелей? Может, он только почти меня убьет… Может, он только почти меня убьет…

Все произошло так быстро, что, когда потом я прокручивала в голове эти события, они представали чередой быстро сменяющихся застывших кадров, как медленно прокручиваемый мультфильм.

Адский монстр Рыцаря влетел в тупик, где стоял дом Тревора. Мое сердце ударилось в ребра и забилось в них, словно пытаясь вырваться из клетки и убежать, крича: «Если хочешь, стой тут и сдыхай, а я убегаю ко всем чертям!»

Пассажирская дверь распахнулась еще до того, как это рычащее чудовище полностью затормозило, но оттуда выскочил не Рыцарь. А Энджел. Она вылетела оттуда и кинулась прямо на меня, визжа, ругаясь и размахивая руками, словно они у нее были в огне.

По мере ее приближения мой рассудок разрывался между страхом немедленной мучительной смерти и недоумением, почему Энджел собирается убивать меня, если она трахается с моим бойфрендом.

Пока мой мозг пытался судорожно соединить разорванные звенья этой логической цепи, мое тело застыло и напряглось, готовясь к удару. Энджел с красными глазами и оскаленными зубами все приближалась. И тут, как раз когда она уже готовилась к удару, Энджел исчезла. Поглядев вниз, я поняла, что она споткнулась о бордюр и шлепнулась мордой вниз прямо к моим ногам, которые, казалось, так и вросли в землю.

И, прежде чем мои тупые мозги отметили тот факт, что я все еще продолжаю стоять, визжащее, брыкающееся, плюющееся тело Энджел поднялось передо мной в воздух, на секунду зависло и поплыло назад, словно кто-то включил этот кошмар на обратную перемотку.

Какого черта?

Я просто стояла и тупо пялилась перед собой, в темноту, пока наконец мои расширенные зрачки не заметили очертаний крупной темной фигуры. На ней была черная майка с капюшоном, и она засунула извивающееся туловище обратно в машину с силой тысячи здоровых мужиков. Только тут до меня дошло, что это Рыцарь подобрал свою психопатическую подружку с асфальта задницей кверху, пока она снова не кинулась на меня. Наконец-то все его стероиды на что-то сгодились, и он сумел затолкать эту дьяволицу обратно в кабину своей монструозной машины.

Глядя, как они удаляются, я начала медленно осознавать, что, похоже, не умру. Моргая, я огляделась вокруг, понимая, что все, включая Тревора, вышли из дома и смотрели этот спектакль с безопасного расстояния.

А он даже не попытался защитить меня.

Бросил тут умирать.

Да Тревору было просто плевать на меня. Он был таким же, как все – всем было ссыкотно встать у Рыцаря на пути, но слишком любопытно, чтобы отвернуться и не смотреть.