Винтовка за спиной, пистолет в кобуре, гранаты на груди. В тот миг в руках Жерара был только нож, но хороший солдат опасен и так. В навыках Жерара Виктория не сомневалась.

— Успокойся, сестра, — отозвался Жерар.

Он медленно положил нож рядом на камнебетон, одну руку поднял, а другой показал на труп и проговорил:

— Не обо мне стоит волноваться.

— Заткнись! — рявкнула Виктория.

Она не сводила взгляда с Жерара. Другие наёмники окружили место, чтобы никто ничего не видел, а вот Козырь проследил движение культиста. Козырю не пришлось долго изучать тела, он всего лишь тихо прошептал:

— Ё-моё…

Нехотя, но Виктория отвлеклась и тоже посмотрела в ту сторону. Мурашки пробежали по спине, — один из трёх убитых…

3

В тот день мне выпала честь стать частью делегации капитана. Я все уши прожужжал Георгу на тему, что лучше получать информацию из первых рук, присутствовать во время принятия судьбоносных решений, и он, наконец, сдался. Георг разрешил мотаться вместе с собой при условии, что я не буду их задерживать.

На моей голове зелёный берет с кокардой, представляющей собой герб рода Хокбергов — геральдический ястреб со скипетром в когтях. Кроме берета на мне болотного цвета свитер, серый шарфик на шее, да плед, согревающий ноги. Почти стереотипный образ писателя, и многие мои друзья катались бы по полу, не сдерживая смех, но… Надеюсь, я скрасил им безрадостное существование на том свете, и Бог-Император разрешает улыбаться.

Мою коляску подталкивал Ловчий, хотя я и сам не промах, — порой обгоняю пешеходов. Но раз помогают, то зачем отказываться?

Встретил нас пожилой мужчина с замысловатым именем Вальдемар Илая Уни. Он здорово напоминал Томаша Беркута, разве что шире лицом, с редкими тёмно-русыми волосами по бокам и на затылке, а ещё с аккуратной бородой. В отличие от ополченцев, которые больше походили не на солдат, а на ульевых бандитов, Вальдемар был одет строго: классический костюм-тройка, рубашка, галстук, поверх всего этого — тёмный распахнутый плащ. В руках он держал кепи. Вальдемар назвал себя лидером коммуны, что пришла на смену порочному режиму губернатора Николы Рома.

Внешний вид дворца губернатора не давал даже повода усомниться в этом, потому что, как и на Нибеле, это здание представляло собой печальное зрелище. Мостовая разбита, деревья и кустарники в саду сожжены, стены дворца закоптились, а местами и проломлены. От громадных витражей — некогда произведений искусства — остались только кривые пни обломанных стеклянных зубов разного цвета. Кое-где окна заколотили досками, чтобы ветер не гулял.

По голым стенам внутри можно было безошибочно определить, что прежний владелец ценил живопись, — прямоугольники чуть более тёмного цвета, чем остальная поверхность, видно и невооружённым глазом. Тут и там попадались мраморные колонны для бюстов, но вместо работы скульпторов на них лежали другие экспонаты: графины с водой, пепельницы. Короче говоря, люди коммуны пока что удовлетворяли свои базовые потребности, а на следующий уровень не перешли и даже громили то старое высокое, что сохранилось от предыдущих хозяев жизни.

Внутри дворца я также увидел и знамя революции, размахивая которым, народ сокрушил прежние порядки. На нём были изображены серп и молот, рукоятки которых были увиты чем-то непонятным.

— Господин Уни, почему вы выбрали именно эти символы? — спросил я, приготовившись записывать его ответ в блокнот.

Мурцатто назвала Вальдемару имя, и он обратился ко мне:

— Эти знаки мы позаимствовали из истории древней Терры. А черви… Гнилые властолюбцы называли нас червями, но мы показали, кто мы такие и чего на самом деле стоим.

В ходе дальнейших переговоров господин Уни укрепил моё мнение о нём, как о человеке невероятно образованном, но главное, — харизматичном. Он подхватил речь нашего "инквизитора" и описал настолько светлое будущее, что дух захватывало. В какой-то момент мне даже показалось, что наша компания на самом деле занимается чем-то важным, может быть, даже спасает галактику.

После вдохновляющего вступления начался черёд обсуждения конкретных мер спасения галактики.

— Товарищи! Вы даже не представляете, насколько правы касательно закостенелой власти. Я был на трёх планетах, кроме Вайстали, и могу со всей ответственностью заявить, — если губернаторы не предатели, то паразиты! В секторе нет ни одного правителя, кто бы на самом деле переживал за свои владения! Временщики! Вредители!

Хорошо, что господин Беркут приболел и не слышал этого.

Вальдемар медленно ходил вдоль огромного овального стола, за которым разместились все члены делегации, а также важные представители коммуны. Он отчаянно жестикулировал и в соревновании на звание лучшего дирижёра победил бы и Георга.

— Поэтому, госпожа Энлил, я прошу вас только об одном. Нужно как можно скорее посадить зерно революции во всех мирах Империума. Нужно сделать это сейчас, пока не стало слишком поздно! Нужно выкорчёвывать старое мышление! Нужно мыслить по-новому! Сообща!

В тот миг я обратил внимание, что представитель Astra Telepathica — крохотная женщина в тёмно-фиолетовом балахоне с капюшоном — стала как смерть бледная. У неё задрожали руки, она наклонилась к самому столу, будто бы не могла больше бороться с сонливостью. Потом она с грохотом отодвинула стул и вышла.

— Прошу… прощения… Вальдемар, — произнесла она, обхватив голову руками.

— Всё в порядке, Нат? — спросил Вальдемар.

— Нет, но ты продолжай.

Псайкер покинула зал, громко хлопнув дверьми. Я тут же поглядел на уважаемого Котара Ва-кенна. Он не решался читать чужие мысли в присутствии других обладателей дара, но теперь его руки были развязаны.

Котар как превратился в статую, заняв место у выхода, так с тех пор и не двинулся с места, — такой керамитовый монумент в красно-синюю полоску с серебряной аквилой на кирасе. Он держал левую руку на шаре-противовесе психосилового меча, а другую руку опустил, сжав пальцы в кулак. Ни звука, ни движения, но я был уверен, что Котар уже отправил свой разум на поиски ереси, порочных тайн и грязной лжи.

Вальдемар продолжал объяснять свой план по смене власти в секторе, когда я услышал шум, раздающийся из коридора, — нестройный топот.

Позолоченные створки вновь распахнулись, и в зал совещаний вернулась псайкер в сопровождении множества солдат коммуны. Они все просто не поместились в комнате, поэтому многие остались ждать в коридоре.

— Георг Хокберг! — воскликнула псайкер. — Ваши солдаты устроили стрельбу в космопорте! Есть жертвы!

Георг проскрипел зубами, встал, тяжело вздохнул и ответил:

— Я не отдавал