в лихорадочные метания нескольких разноцветных пятен. Лишь когда разрубленный генокрад испустил дух у их ног, капитан со своей верной помощницей поспешили добить последнего чужака. Тот повалил Ловчего и вскрывал скитария, как консервную банку. Задержался на одном месте достаточно, чтобы даже обычные люди смогли поймать его на мушку.

Россыпь пуль и пучок алых лучей. Генокрад прошипел, развернулся, вскочил, преодолел в прыжке десяток метров и уже почти впился зубами в соблазнительную шею Мурцатто, когда Авраам схватил его за морду и бросил к ногам. Авраам опустил тяжёлый сабатон на горло твари и обезглавил её.

— Что это было?! — воскликнула Мурцатто.

Её трясло. Она заметила это и бросила автоматическую винтовку болтаться на ремне. Мурцатто схватила себя за плечи.

— Генокрады, — отозвался Авраам.

Он потянул чудище за лапу и отпилил коготь, а потом протянул Мурцатто.

— Держи. Получаются отличные кинжалы.

— Ну нахрен! — выругалась Мурцатто и отмахнулась.

Коготь упал у её ног.

Георг усмехнулся. Он пошёл посмотреть, как там Котар.

Котар стоял на коленях, упершись руками на забрызганный кровью и ихором ковёр. Когда он, пошатываясь, встал, то Авраам присвистнул, а Георг с трудом подавил приступ рвоты.

На месте левого глаза кровавое месиво. Хотя… кровавым месивом можно было назвать всё лицо Котара. От носа остался короткий хрящ, о губах и зубах можно не вспоминать, челюсть висела на последних ниточках плоти.

— Ты как?! Котар, ты ещё с нами? — спросил Авраам.

Вместо ответа Котар показал Аврааму пару кулаков с оттопыренными большими пальцами. Авраам расхохотался и проговорил:

— Крепкий ты сукин сын! Так держать!

6

То, что Виктория приняла за секундную слабость, оказалось тактическим отступлением, и теперь ополченцы Вайстали — или лучше назвать их членами культа генокрадов — возвращались.

Боевые машины пехоты — точь-в-точь такие же, как и у наёмников Хокберга, разве что окрашенные не в сине-красную, а в чёрно-красную полоску — ворвались на парковку близ космопорта, сшибая и превращая в металлолом гражданский транспорт. Под гусеницами скрипело битое стекло, раздавался лязг металла.

"Химеры" генокульта остановились полубоком к входам в терминалы космопорта, выпустили пехоту и развернули башни на наёмников.

Ещё бы минут пятнадцать, и наёмники приняли бы бой на своих условиях — на кое-как, но оборудованных позициях — а пока выходило так, как выходило.

Боец, который бежал перед Викторией, опрокинулся на спину. От головы осталась лишь почерневшая головешка, — итог попадания пучка лазерных лучей из башенного мультилазера.

— Ложись! — выкрикнула Виктория.

Бойцы её отделения выполнили команду мгновенно, бойцы соседнего замешкались, — это стоило жизни ещё нескольким наёмникам. Бой начался крайне неудачно.

— Дым!

Виктория не была первой, кто вспомнил об этом. Гранаты легли кучно, завертелись на каменном полу, шипя и выпуская клубы тёмно-серого дыма. Однако вражеская "Химера" и не собиралась прекращать стрельбу, перерезая рамки металлоискателей, подвижные ленты, куда следовало класть багаж, кассы, стойки регистрации, небольшие сувенирные лавки, столики кафе и зазевавшихся однополчан Виктории, кто высунулся из укрытия или приподнялся с пола.

Да, мультилазер, конечно же, со временем раскалится и его придётся охлаждать, но именно тогда в бой вступит вражеская пехота и поставит жирную точку на их задавленной в зародыше обороне.

— Оливье, разворачивай свою малышку! — приказала Виктория и поднялась в полный рост.

Важно показать солдатам пример, даже если у самой мурашки уже не просто бегают по спине, а хватают и трясут, взывая к разуму, вторя: "Ложись, дура!". В ответ Виктория увидела только бледные лица перепуганных насмерть мальчишек и девчонок. Как назло, ветеранов в роте Козыря раз, два и обчёлся.

Виктория хотела схватиться за голову, расплакаться и упасть на колени, но вместо этого она вдохнула поглубже и не своим голосом рявкнула:

— Шевелитесь, собаки!

И только тогда мальчишки и девчонки вспомнили, как хвастались тем, что служат в славной Classis Libera, в компании, солдаты которой отправлялись в ад и возвращались оттуда с победой. Настало время соответствовать.

Стрелок закреплял ракетную установку на станок, когда лазерный луч рассёк его в поясе. Повалил такой смрад варёных кишок и вскипевшего дерьма, что Виктория едва удержала завтрак, чего не смогли сделать по меньшей мере двое из отделения.

— Ты и ты! — Виктория указала пальцем на заряжающего и на ближайшего бойца, которого не стошнило. — Ложитесь на станок! Держите крепче!

Против всякой техники безопасности, говорить о меткости не приходится, но и сражаться с бронетехникой лоб в лоб — занятие для самоубийц. Однако ж случилось!

Виктория выхватила из рюкзака на спине заряжающего ракету, отмеченную серебристыми кольцами на кожухе, — бронебойная. Виктория зарядила ракетную установку, совместила перекрестье прицела с источником алых лучей в рукотворном тумане, увела чуть ниже, чтобы поразить "Химеру" под башню, а потом нажала на спуск.

Установку неслабо тряхнуло, но солдаты удержали. По крайней мере, с задачей лежать и давить они справились.

Ракета преодолела пару десятков метров по прямой траектории, потом начала вращаться, всё сильнее и сильнее, — Виктория задержала дыхание, опасаясь столкновения с препятствием, детонации и смерти от осколков — и, наконец, попала точно в цель.

Вспышка и грохот во мгле.

— Да! — разразились криками те солдаты поблизости, кто ещё не потерял дар речи от страха.

Самых голосистых тут же заткнули ружейные выстрелы. Упал, обливаясь кровью, ещё один боец Виктории, — пуля попала в горло. Медик молнией метнулся к раненому, но Виктория удержала и оттолкнула. Медик молодой, а ей было достаточно одного взгляда.

Не жилец.

Виктория уже хотела прорычать "стреляйте же", но не прошло и года, как солдаты вспомнили, что сжимают такие интересные штуки, с помощью которых можно дать сдачи.

Боец с автоматическим гранатомётом немного приподнял ствол и по дуге послал в культистов несколько снарядов. В этот миг противники как раз преодолели полосу дымовой завесы и стреляли уже не вслепую. Кого-то посекло осколками, а самые "счастливые" получили по 40-мм снаряду в грудь. Кираса там была или нет, но ублюдков разрывало на куски, разбрасывая оторванные конечности во все стороны. Теперь в грязно-сером облаке появились и багровые оттенки.

Гранатомётчик отстрелял первый барабан, когда и другие солдаты поддержали его огнём из лазерных ружей.

Где-то загрохотал тяжёлый болтер, а справа взревел мотор, раздался грохот осыпающейся каменной кладки. Бойцы культа Святого Свежевателя не собирались отсиживаться в обороне. Они сами атаковали. Их "Химеры" вломились