всех ног, как мальчишка. Нельзя! Нельзя напугать! Вместо этого просто открылся ей, делясь своими мыслями, эмоциями, бесконечным счастьем от того, что нашел ее и больше никогда не буду одинок. Впервые за несколько тысяч лет ледяные когти тоски разжались, словно я и не дышал так свободно никогда в своей долгой жизни. Фиалковые омуты ее глаз затягивали.

Подошедший Дарэл сказал что-то, но я не слышал и не видел никого, кроме нее. «Позволь пригласить тебя на танец, дыхание мое», – мысленно обратился к Мари, и она протянула хрупкую ладошку. С нежным трепетом сжал ее восхитительные пальчики и уверенно повел в круг, почти неосознанно ставя защитный контур. Так нам никто не помешает. Стоило только обнять повелительницу, прижать ее к себе, как все тело будто прошило молнией насквозь. Жар в груди стал почти невыносим. Это зверь пытался вырваться из оков разума. Пока я еще справлялся, но не уверен, что протяну долго. Нам нужно остаться наедине. Так моя вторая ипостась немного успокоится и станет более благоразумной. Сокровищница – вот лучший выход. За спиной раскрылись мощные крылья. Крепче прижал Мари и, оттолкнувшись от пола, взлетел. Магией света разбил окно и отправился в убежище. Ее темные глаза сверкали интересом и восхищением. Окутал свою девочку магией, чтобы не замерзла и, мощно взмахивая крыльями, покинул столицу. Наш путь лежал в Акайские горы к самой границе с Независимыми территориями.

Олорион Леайри

Сердце в груди в страхе сжималось, мы с Дарэлом пытались пробиться сквозь императорскую защиту, но ничего не выходило. Первый раз вот так сталкиваюсь с силой дракона. Его мощь потрясает, но не тогда, когда там, за барьером, моя возлюбленная. То же отчаяние сквозит во взгляде друга.

– Отойдите, – раздался зычный голос Вермиона за нашими спинами. – Что же вы, Ваше Величество, – недовольно бормотал некромант, выпуская из ладоней фиолетовые всполохи магии. Они сталкивались с золотистым контуром и растекались по поверхности, пытаясь найти брешь. Маг усилил напор, но ничего не получалось, – девушек беззащитных подчинить пытаетесь!

– Он пытается подавить волю Мари? – возмутился я.

– Сам, что ли, не видишь, – огрызнулся в ответ Делакарва. – Она же не соображает вообще ничего, иначе бы уже вырвалась.

– Это не подчинение, – тихо и как-то обреченно произнес Дар. Он уже прекратил попытки пробраться за барьер.

– А что тогда? – воскликнул в отчаянии, наблюдая, как за спиной императора вырастают золотые кожистые крылья, и он, разбив окно, защищенное магией, вылетает из академии с нашей невестой.

– Не здесь, – собранно ответил Новайтэс и кивнул на окружающих нас адептов и гостей вечера, что, уже не скрываясь, перешептывались, мол, император выбрал для себя еще одну любовницу. И ведь они завидовали сейчас моей Мари! – Идемте, – он подтолкнул нас обоих к выходу из зала.

– Постойте! Подождите! – окликнул нас побледневший Грегори. – Что происходит? Куда он унес Мари?

– Это не ваше дело, – холодно отбрил его магистр. – Вернитесь к остальным и следуйте инструкциям преподавателей.

– Я имею право знать! – настаивал наглый мальчишка.

– Больше нет, – зло скалясь, прошипел Вермион и развернулся, увлекая нас в свой кабинет.

– Говори, – требовательно распорядился Делакарва, едва дождавшись, пока дверь за нашими спинами закрылась.

Дарэл активировал магический купол. Так нас точно никто не подслушает.

– То, что я сейчас скажу, невероятно, но это действительно так. Император почувствовал в Мари истинную пару, – серьезно произнес он.

– Какую к гнилому вергану пару? – возмутился я.

– Дракон пришел в Кенэн из другого мира. До него у нас не было подобных существ. Так вот, эти существа образуют союзы только с истинной, предначертанной самими богами. Не спрашивайте меня, как они ее определяют, я не знаю. Но кроме как реакцией на близость пары нельзя объяснить произошедшее, – пояснил Дар.

– Но почему она была такой странной? Не реагировала ни на что, кроме императора? – спросил друга.

– Могу предположить, что реакция обоюдна. Император слишком долго ждал свою избранную, поэтому все случилось так, как случилось, – снова пояснил Дарэл.

– Он не навредит ей? – дрогнувшим голосом спросил Вермион.

– Никогда! Дракон никогда не причинит своей паре боль, – уверенно ответил Новайтэс.

– А неосознанно?.. – Очередной вопрос магистра приговором прозвучал в напряженной тишине кабинета.

Глава 43

– Нам нужно найти ее! – решительно произнес я, направляясь к двери. Дарэл молча последовал за мной.

– Идем вместе, – бросил Делакарва.

– Тебе нельзя, Вермион, прости. Ты верно заметил, что дракон сейчас может быть не в себе. Его магия – одна из сильнейших в Кенэне. У вас с Мари нет общей крови или связи через ритуал. Зверь может принять тебя за соперника и убить. Малышка этого ему никогда не простит, – ответил Новайтэс, – а я не хочу, чтобы на моих глазах золотой дракон сошел с ума от горя.

– А вас, стало быть, зверь не тронет? – язвительно спросил магистр.

– У нас есть печати нерушимого союза, – Дар сдвинул рукав, демонстрируя некроманту метку, я молча повторил его жест. Вермион нахмурился. – Прости, не так мы должны были сообщить тебе об этом, – продолжил лорд-канцлер, – но не сдержались. Как мальчишки! Чего уж!

– Она невероятная! – мечтательно поддержал будущего побратима я. Новайтэс кивнул с такой же мягкой улыбкой и вновь посерьезнел.

– Мне известно, куда направился дракон, – сказал лорд-канцлер. – И он действительно ничего не сделает Мари. Против ее воли – точно нет.

– Как мы видели, влечение оказалось обоюдным и очень мощным, иначе она бы никогда не позволила унести себя, – тихо напомнил я. – Если дракон воспользуется ситуацией, то потом, когда придет в себя, Мари ему не простит, да и себе тоже.

– Поспешим, друг мой, – мрачно произнес Дарэл и, пообещав держать Вермиона в курсе, мы спешно покинули академию.

Мари Брандэт

Сознание потихоньку прояснялось. Странная золотая патока эйфории, окутавшая меня, стекала крупными тяжелыми каплями, возвращая ясность ума. Огляделась, пытаясь понять, где я. Судя по всему, это какая-то пещера, обустроенная со всем возможным комфортом. Магические светильники освещали неровные природные изгибы камня, на земле лежали пушистые ковры. Руки дернулись сами собой, ощупывая тело. На мне было все то же кружевное бальное платье, творение