предположить того, что увидим. Когда мы вошли в гостиную, нам не только не хватило столика, но даже не было места, где встать. Наш карточный салон был полон придворных, которые и близко к дверям этой гостиной никогда не приближались.

Они заняли игральные столики, диваны, кресла, да практически всё! Завсегдатаям было попросту некуда приткнуться.

– Да что же это, – охнула я, ощутив острый прилив возмущения.

А в следующую минуту мы столкнулись с главой дворцовой стражи – графом Верном Сикхертом. Он был примерно в том же возрасте, что и секретарь короля. Дядюшка говорил о нем как о добродушном и прямолинейном человеком. Граф обладал чувством юмора, но шутки его бывали грубы. С подчиненными был строг, даже суров, но они всегда могли найти у него поддержку и помощь, за что уважали. Правда, и пользовались расположением своего начальника. Однако если он об этом узнавал, то хитрецу приходилось несладко.

Так вот, граф со свойственной ему прямолинейностью выпалил, глядя на меня:

– Что же вы сотворили, ваша милость?

– Я?!

– Мы жили себе тут мирно и тихо, пока вы не привели сюда всех этих людей, теперь наше обиталище попрано, – ответила графиня Сикхерт, стоявшая за плечом супруга.

– Это возмутительно, – отчеканила я. – Если бы я хотела быть среди этих людей, то не покидала бы комнат ее светлости.

– Их сиятельства хотят сказать, – вмешался более спокойный барон Хендис, – что возмущены нашествием людей, которым нет дела до спилла. Они явились сюда, прознав, что Его Величество почтил нас своим вниманием. Где король, там и его придворные.

– Но почему виновной делают меня?

– Потому что государь пришел вслед за вами, – пояснил граф Сикхерт.

– Однако это не повод обвинять баронессу, – ответил ему мой дядюшка. – Она приходила сюда не с целью привлечь чье-то внимание, а всего лишь поиграть в спилл. И я настоятельно прошу не навешивать на ее милость вины, которой на ней нет. Мы сами находимся в растрепанных чувствах, потому что надеялись на тихий вечер за увлекательной и неспешной игрой.

– Благородные господа, – к нам пробился лакей, наблюдавший за спорами, – прекрасные дамы, извольте следовать за мной.

– Куда? – нахмурился глава дворцовой стражи.

– Его Величество велел сопроводить вас в другую гостиную, где уже расставлены столики и всё подготовлено к игре, – пояснил лакей. – Его Величество приказал передать, что предвидел подобный исход и, как выразился государь, желая загладить свою вину, он приглашает любителей игры в спилл проследовать в его покои, где никто вам не помешает. Более того, вы можете позвать с собой ваших партнеров, разумеется, не привлекая внимания.

– О-о, – протянул граф Сикхерт, – невероятная милость.

– Тихо, – шикнула на него супруга, – иначе нас затопчет этот табун искателей милостей.

Дядюшка вновь подал мне руку, и мы первыми покинули гостиную, уничтоженную нашествием саранчи. Вслед за нами вышла графиня Сикхерт, а ее супруг и секретарь государя отправились собирать единомышленников.

– Как же хорошо, что вы с нами, ваша милость, – нагнав нас с его сиятельством, произнесла графиня. – О таком и мечтать было нельзя. Вы уж простите нас с графом, но так сильно было потрясение, вы себе представить не можете.

– Отчего же, – ответила я с вежливой улыбкой, – вполне могу, мы с дядюшкой были потрясены не меньше.

– Чтобы загладить свою вину, позвольте пригласить вас с его сиятельством завтра на прогулку на лодках, – продолжила графиня. – Мы с супругом любим прокатиться на лодках, очень умиротворяющее занятие.

– Мы с ее милостью присоединимся к вам с большим удовольствием, – ответствовал за меня дядюшка. Мне лишь оставалось согласно кивнуть и поблагодарить за любезность.

Стражи – это глаза и уши по всей резиденции и в столичном дворце. Стражи – неприметные тени, на которых зачастую не обращают внимания. Стражи – это ларец с тайнами обитателей королевских чертогов и помощь. Разумеется, я была в восторге от шага ее сиятельства! Очень полезное знакомство. И даже если я буду умирать от скуки, то непременно уйду от четы Сикхерт с улыбкой на устах. Граф Доло незаметно пожал мне руку, поздравляя с первым успехом, я ответила ему улыбкой.

Вскоре за нами поспешили королевский распорядитель и глава казначейства с супругой. За ними покинули гостиную начальник дядюшки – глава Тайного кабинета, также с супругой, и королевский секретарь. Кто вышел следующим, я уже не видела, потому что мы свернули к лестнице. И пока шли до королевских покоев, вели непринужденную беседу с графиней Сикхерт, теперь казавшейся милейшей женщиной. А она очень старалась быть таковой, так что нам с дядюшкой оставалось отвечать любезностью на любезность.

На половину государя нас пропустили без всяких проволочек. Графиня затихла и теперь шла в молчании, опасаясь нарушить тишину, царившую в чертогах Его Величества, ну и нам с его сиятельством обсуждать сейчас было нечего.

– Пропустите же! – послышался голос за нашими спинами.

Мы дружно обернулись и узрели молодого человека, бывшего пажом Ее Высочества. Гвардейцы скрестили перед ним алебарды, и паж пришел в крайнюю степень возмущения.

– Немедленно пропустите меня! Я являюсь гостем Его Величества! Государь нас пригласил на игру в спилл!

– Вы не являетесь постоянным игроком, – равнодушно ответил гвардеец и посторонился, пропуская возмущенного главного казначея с супругой.

– Какое бесстыдство! – воскликнула женщина, жалуясь нам. – Он едва не столкнул меня с лестницы! Хвала богам, что его сиятельство поддержал меня, иначе бы я совершенно неблагородно съехала вниз.

– Экий пройдоха, – укоризненно покачал головой ее супруг. – Совершенно невоспитанный юноша. Хам и грубиян.

– Ваша милость, скажите, что я всегда играю с вами, – паж вцепился в локоть королевского секретаря.

– Лгать не приучен, – сухо ответил тот и стряхнул руку наглеца. После приблизился к нам и сказал: – Это только первый. И всё из-за душки графа Райетта. Наш тугодум, едва осмыслив новость, пророкотал на всю гостиную, что нас пригласил государь. Опасаюсь, что часть наших игроков попросту завязнет среди толпы оголтелых придворных, жаждущих монаршего внимания. Я не стал дожидаться, раз уж Райетт оповестил разом всех, кого только можно, и потому поспешил покинуть гостиную, пока в двери еще можно пройти.

– Бедные гвардейцы, – вздохнула графиня Сикхерт и всполошилась: – А как же мой супруг? Неужто он останется там и не сможет к нам присоединиться?

Ответить ей никто не успел, потому что наглец, не добившись результата, выкрикнул:

– Ваша милость, баронесса Тенерис, замолвите за меня слово, прошу вас!

Обернувшись, я взглянула на пажа в крайнем недоумении.

– Прошу простить, – прохладно произнесла я. – Но кто я, чтобы приказывать гвардейцам короля?

– Невероятно! – всплеснула руками супруга казначея. – Экая возмутительная наглость!

Шум, устроенный молодым человеком, привлек к нему внимание. Одна из