ей нужен не только для того, чтобы исполнять обязанности мажордома и развлекать, но и чтобы быть ее ушами и глазами. Благодаря тому, что я легко схожусь с людьми, герцогиня знает обо всем, что происходит вне пределов ее видения. Так сказать, услуга за услугу.

– Как паучиха, – вырвалось у меня, и я, прикусив язык, бросила взгляд на барона.

– Верно подмечено, – усмехнулся Фьер. – Я ведь отправлен к вам не ради помощи. Ее светлость после наших встреч подробно расспрашивает, о чем мы говорили, кто подходил, не было ли чего-то подозрительного, возмутительного или примечательного. – Вот теперь я остановилась и развернулась к нему, ощутив сразу негодование, изумление и желание понять, зачем его милость признаётся мне в этом. – Вы слишком своевольны, и герцогиня с некоторых пор наблюдает за вами весьма пристально, потому будьте осторожны.

– Почему вы сейчас говорите мне об этом? – настороженно спросила я.

– Потому что я хочу, чтобы вы знали: я не доносил и доносить не собираюсь. Мне несложно рассказать о тех, кто для меня ничего не значит, но не о тех, кого я почитаю за друзей. Да, между нами еще не произошло ничего, что позволило бы называться друзьями, однако я чувствую в вас близкую мне душу, и потому мне омерзительно шпионить за вами. И именно поэтому я говорю с вами начистоту. А еще я устал от ее светлости. Она совершенно не умеет использовать чужую благодарность за оказанную ею помощь. Будто каменная плита наваливается и выжимает все соки. Если вам удастся избежать ее покровительства, сделайте это. В будущем дышать вам будет намного спокойней без давления и напоминаний о том, что она для вас сделала.

– Почему же не уйдете со службы? – искренне удивилась я.

– Потому что это служба при Дворе, – развел руками Гард. – Я не глава рода, как граф Доло, но принес своему роду возвышение. Я не могу впасть в немилость и тем самым уничтожить все свои достижения. Поэтому моя женитьба остается крючком, на котором меня держит ее светлость, а я исполняю все ее повеления, дабы не вызвать неудовольствия.

– Ох, – вздохнула я удрученно.

– Совершенно с вами согласен, – хмыкнул барон и вновь стал прежним весельчаком Фьером Гардом: – А знаете ли вы, ваша милость, что я теперь горд нашей схожестью с его благородием Аметистом?..

Вот такой состоялся у нас разговор с бароном не далее, как вчера. Теперь я и вовсе не знала, как быть с Керстин. Мне думалось, что смогу подтолкнуть их с Гардом друг к другу, но выходило, что он будет и дальше бегать от нее, отдавая мне явное предпочтение, а рассказать ей причину я не имею права. Мне не хотелось обижать свою подругу, но и отказываться от дружбы с бароном хотелось еще меньше. И я решила еще раз попытаться объяснить ее милости, насколько глупы и вздорны ее подозрения и ревность, не упоминая тайны барона.

Впрочем, вспомнила я о своей подруге не по этой причине и по-прежнему не могла сказать с уверенностью, что она причастна к слежке за мной. Теперь, наверное, Керсти смогла бы в отместку что-то сделать, но прежде у нас не было повода ссориться.

– О-ох, – вздохнула я протяжно.

Его сиятельство улыбнулся и протянул мне руку, приглашая покинуть покои и направиться в наш карточный салон. Но прежде, чем мы покинули мои покои, дядюшка накрыл мне пальцы, лежавшие на сгибе его локтя, своей ладонью и произнес:

– Знаете, Шанни, я опасаюсь, как бы герцог и вправду не увлекся вами. – Я уже приготовилась отмахнуться, но граф добавил: – Его поведение становится странным и совершенно выходящим за рамки того, к чему все привыкли. Он всегда осторожен и скорей должен был бы подослать к вам кого-то, чтобы он выполнил грязную работу, но не сам. Во-первых, так он теряет доверие принцессы. Во-вторых, ссорится с королем. А в-третьих, это может пагубно сказаться на его невестке. Если он действительно влюблен, то может совершать безумные вещи, понимая, что объект его воздыханий настроен враждебно и уже почти принадлежит другому. Но будем надеяться, что герцог попытается бороться со своей страстью и возьмет себя в руки. Лучше уж привычный Ришем, чем влюбленный. От такого не знаешь, чего ожидать, и что он еще способен вытворить.

– Это какая-то ерунда, дядюшка, – отмахнулась я. – Этот человек корыстен до мозга костей, и он не позволит себе уничтожить замок, который выстраивал годами.

– Это было бы замечательно, дитя мое, – улыбнулся его сиятельство.

Мы уже почти дошли до двери, когда я задала следующий вопрос:

– Как думаете, о чем он так страстно желал мне рассказать? Признаться, меня все-таки снедает любопытство. О чем говорил Его Величество, и хотел опровергнуть его светлость?

В результате мы задержались еще на какое-то время, пока граф удовлетворял мое любопытство. Впрочем, рассказать о чем-то конкретном он не мог, потому что у его светлости вечно случались какие-то любовные истории. Дядюшка предположил, что речь шла о дочери городского главы из Ноэ, где герцог останавливался во время поездки в свое герцогство более полугода назад. Вроде бы Нибо успел там вскружить голову наивной девице, и она, сбежав из дома, устремилась вслед за возлюбленным.

Дядюшка предполагал, что между ними ничего, кроме флирта, не было, но девушка оказалась чересчур впечатлительной и романтичной. Может, конечно, дело было в том, кем являлся предмет обожания, и дочь городского главы была не столь наивна. Этому свидетельствует то, что ее отец, изловив беглянку, попытался предъявить претензии его светлости, однако ничего не добился и отправился жаловаться королю.

– Не могу сказать точно, что происходило за закрытыми дверями, дело не афишировалось, – говорил его сиятельство. – Знаю точно, что Ришему была устроена выволочка, а градоначальника с его чадом отправили обратно в Ноэ.

Эта история была единственной, в которой оказалась замешана девица. Предусмотрительный герцог по большей части сходился с дамами, уже имевшими определенный опыт, а потому безопасными, если, конечно, у них не имелось ревнивого мужа. Впрочем, как сказал дядя, кое-кто через измену супруги получил доходное место и претензий к жене и ее любовнику не имел.

– Шанриз, вы приучаете меня разговаривать с вами на такие темы, о которых я никогда бы не посмел заикнуться в присутствии девицы, – в окончании произнес его сиятельство и закончил: – Не сочтите за лицемерие. Мне попросту неловко.

После этого разговора мы, наконец, покинули мои покои и поспешили присоединиться к нашим партнерам по игре в спилл. Мы опасались, что уже не будет свободных столиков, потому что сильно задержались, но не могли и