Мустафа Кемаль привел свой план в действие, как только «Бандырма» причалила в Самсуне 19 мая 1919 года и он сошел на анатолийскую землю, своим появлением дав начало движению за независимость. Его первой целью было пробудить национальное самосознание. Он призвал различные организации и ячейки, стремящиеся к общей цели изгнания врагов с родной земли, пусть иногда и разными путями, объединиться в Великое национальное собрание. Люди, которые годами следили за достижениями этого великого человека, были переполнены радостью, найдя наконец лидера, в которого могли поверить.

Стамбул жил в неведении и страхе под гнетом оккупационной армии. Флот Антанты свободно вошел в проливы благодаря Мудросскому перемирию. Укрепившись на Босфоре, к удивлению и тревоге всего мира, союзники направили орудия на дворец Долмабахче, резиденцию султана, и объявили Стамбул захваченным. В Анатолии, однако, были посеяны зерна сопротивления. Турецкий народ был возбужден и готов принять участие в нем.

Командиры оккупационных сил Антанты и их представители в Стамбуле знали Мустафу Кемаля-пашу как великого полководца, но не видели в нем национального лидера. Они поняли, что за ним надо следить, только когда уже было слишком поздно. Ситуация быстро вышла из-под их контроля. По их настойчивому требованию стамбульское правительство было вынуждено отозвать Кемаля-пашу. Он не только пренебрег этим приказом, но и подал в отставку и полностью посвятил себя движению за независимость.

По всей стране национальных лидеров призвали объединяться в национальные собрания. Они ехали, часто тайно, чтобы встретиться со своим идолом. Сеит вошел в делегацию Синопа. Весь прошедший год он внимательно следил за развитием событий. В одной из поездок в Синоп он встретился с генералом Казимом Карабекиром-пашой, командиром 15-го армейского корпуса. От него он узнал, что Мустафа Кемаль-паша и его друзья смотрят на ситуацию иначе, чем правительство в Стамбуле. Это сильно воодушевило его. Сеит хотел быть частью нового сопротивления. Он искал встречи с героем, о котором так много слышал.

Несколько дней спустя Сеит встретился с Мустафой Кемалем-пашой. У этого человека, державшего судьбу Турции в своих руках, была магическая аура. Он был невысок, но его осанка, его вид, его взгляд – все в нем делало его уникальным. В нем была бесконечная решимость вывести страну из кризиса, и он знал, как это сделать.

Мустафа Кемаль-паша, когда ему сказали, что Сеит бежал из России под огнем, на полном оружия судне, сердечно протянул ему руку для крепкого пожатия. За всю свою военную карьеру Сеит не встречал более харизматичного лидера. Мустафа Кемаль говорил, пожимая руку Сеиту:

– Народ не забудет ваши жертвы и преданность. Это все было не напрасно, поверьте.

Сеит ощутил власть, которую излучал этот человек. Он с завистью посмотрел на его свиту и почувствовал сожаление, что не может принять участие в борьбе, несмотря на многочисленные попытки. Он выразил свое пожелание участвовать в событиях Казиму Карабекиру-паше, но присоединиться к армии было невозможно без турецкого гражданства.

Когда Мустафа Кемаль-паша отправился на Сивасский конгресс, Сеит вернулся в Синоп. Оценивая свое положение, он подумал, что сделал все, что мог, для турецкой войны за независимость. Он хотел большего, но не имел возможности. Ему больше было нечего делать в Анатолии. Он принял решение переехать в Стамбул.

Комендант Синопа счел нужным предупредить его:

– Мой дорогой Сеит-бей, силы Антанты угрожают взять Стамбул в еще более строгую осаду, если Сивасский конгресс состоится. Почему бы вам не остаться здесь и не наслаждаться жизнью, пока политическая ситуация не прояснится? Здесь вы, по крайней мере, на свободной земле, контролируемой турками. Я уверен, что жизнь в Стамбуле намного труднее.

Сеит ответил:

– Знаете, мой дорогой комендант, если я бесполезен турецкому обществу, какая разница, в какой части страны я буду проживать?

Чувства Сеита были хорошо понятны собеседнику. Поскольку комендант больше ничего не мог сделать, он не счел нужным настаивать:

– Я подготовлю вам проездные документы. Вы можете забрать их завтра.

На следующий день удивленному Сеиту вручили с проездными документами конверт. Комендант объяснил:

– Мой дорогой господин, пожалуйста, не теряйте это. Если когда-нибудь наша страна спасется, вы сможете предъявить этот документ, чтобы получить достойное вознаграждение.

Сеит посмотрел на запечатанный конверт и улыбнулся:

– Я никогда не ждал никакой награды, комендант. То, что мне действительно нужно, находится на другом берегу Черного моря.

Он крепко пожал руку коменданту и попрощался с ним.

Молодая красивая пара сошла с «Анатолийского экспресса», прошла рука об руку по перрону и спустилась по широкой мраморной лестнице огромного помпезного вокзала Хайдарпаша к причалу. Молодая женщина, в соболином пальто, шляпке и с муфтой, выделялась среди местных женщин, закутанных в восточные одеяния. Мужчина в каракулевой меховой шапке сразу бросался в глаза прохожим, носившим фески, тюрбаны или белые чалмы.

Помимо багажа, который тащил за ними носильщик, каждый нес небольшую сумку. Несмотря на завистливые взгляды, которые бросали на них окружающие, они не были богачами. Кроме медалей и часов, полученных Сеитом в подарок от царя Николая II, и бриллиантового кольца, подаренного его деду царем Николаем I, все их богатство состояло из пачки российских рублей, которые они хранили на крайний случай. Люди, выросшие в достатке, всегда имеют респектабельный вид, который даже бедность либо отчаянные обстоятельства не в силах стереть. Молодая пара вышла с вокзала, полная достоинства и уверенности.

Вначале Сеит и Шура думали посетить русское посольство в Пера, но отказались от этой идеи, потому что не знали, на чьей стороне был посол. Они знали, что настроения против красных все еще сильны, особенно в дипломатическом корпусе, однако решили держаться подальше от всего этого.

От вокзала Хайдарпаша, места отправления «Багдадского экспресса» в сторону Святой земли, они сели на маленький паром через Босфор до Сиркеджи, железнодорожной станции в европейской части, конечной станции «Восточного экспресса». Здесь они провели некоторое время, пытаясь решить, что делать. Затем Сеит взял Шуру за руку и остановил первый же проезжавший мимо фаэтон. Сев в него, он спросил возницу:

– Ты знаешь хороший отель поблизости?

Возница никогда не видел столь хорошо одетых людей, хотевших поселиться в этом районе. Мужчины в сопровождении женщин обычно предпочитали Пера. По акценту Сеита он понял, что они не из Стамбула. Он набрался духу и спросил:

– Простите мое любопытство, господин, вы чужестранцы? Сеит не удивился тому, что его приняли за иностранца:

– Да, думаю, нас можно назвать так.

Возница все еще смотрел на него, ожидая продолжения ответа.