Интуиция мне подсказывала, что сейчас что-то будет. Эта музыка была слишком уж не для всех. Я дышал этой мелодией, а они судя по всему от неё задыхались. Даже с такого расстояния я чувствовал их стыд, слабость, неуверенность и страх. Они не хотели слышать этой музыки потому что боялись её, их пугала высота и одиночество. На лицах девушек появились гримасы злости, показной скуки и раздражения. Так продолжалось довольно долго, затем одна из них всё же решилась.

– Чокнутый дед! Говорила на реку нужно было идти!

Она бросила взгляд на самого разодетого парня, презрительно надула губки и отвернулась, лицо того сильно покраснело, он засопел, вдруг шагнул, размахнулся и выбил дудку прямо у старика из рук.

Мелодия оборвалась, дед вздрогнул, открыл глаза и удивлённо огляделся, выглядел он при этом, как человек, которого внезапно и не вовремя разбудили.

Навершие моего посоха под иллюзией ярко вспыхнуло, и удерживать её мне стало в разы сложней. Я изо всех сил старался держать себя в руках, наблюдать, ждать и пока не вмешиваться. Логика мне подсказывала, что худшее уже позади и бить старика они всё же не посмеют.

На лице местного парня, того, кто скорее всего сюда всех и привёл, читались растерянность, страх, стыд и запоздалое раскаяние: судя по всему он всё же понял, что попытался показать самоцветы свиньям.

– Давайте уйдём…, на реку, хотели же. Там и вода уже тёплая.

Парень прошёл мимо старика, как тень и постарался не встречаться с ним взглядом. Я знал, что за это решение, он теперь будет ненавидеть себя всю жизнь. Перед ним встал простой выбор: пойти против всех или остаться в стаде, он просто не рискнул поставить своё мнение выше мнения остальных. Защитить старика означало стать изгоем, а он был явно к этому не готов.

– Уйдите пожалуйста, не трогайте дедушку! – раздался вдруг чей-то звонкий взволнованный голосок.

Калитка дома детей Щагра со скрипом распахнулась и из неё выбежала маленькая худая девочка. На вид ей было лет двенадцать не больше, у неё были короткие волосы и огромные голубые глаза. Одета она была довольно просто, если не сказать бедно. На потрёпанных серых штанах было уже около десяти-пятнадцати заплат. Рубашка на ней была явно мужской и слишком для неё большой, неподходящей, даже в такую жару девочке приходилось носить её заправленной, а не поверх. Длинные рукава были аккуратно закатаны едва ли не до самых плеч.

По внешности на тёмного мага дочь Щагра явно не тянула. В её глазах было что-то чистое, светлое, слишком детское и непорочное. На какой-то миг я даже засомневался, что это вообще его дочь. От Щагра ей пожалуй достались лишь чуть слишком густые и тёмные брови.

Девочка подбежала, подняла дудку старика с земли, смахнула с неё пыль и повернулась к разодетому парню.

– Дедушка вас не слышит! Он совсем не слышит и почти не видит, а вы!

Она перевела взгляд на старика и едва не расплакалась, тот стоял и в растерянности сжимал одну руку другой, губы у него дрожали, он явно пытался что-то сказать, но не мог.

Разодетый парень шагнул к девочке и протянул руку.

– Дай-ка, я один фокус покажу.

Он повернулся к своей девушке и ободряюще ей подмигнул, та посмотрела заинтересовано, но губки продолжала держать слегка надутыми, на языке жестов это должно быть означало «рассмеши меня и я так и быть тебя прощу».

Дочь Щагра быстро убрала дудку за спину и помотала головой. В компании вновь зазвучали подначки и злые грязные шутки. Большинство из них на этот раз приходилось в адрес разодетого.

Парень пару раз огрызнулся, затем нахмурился и сильно побагровел.

– Отдай!

Он шагнул к дочери Щагра, но та лишь вновь помотала головой и быстро шагнула назад. На её лице читалась причудливая смесь страха и какой-то непреклонной детской решимости. К шуткам парней в адрес разодетого начали присоединяться и девушки, его девушка надула губки ещё больше и вновь от него отвернулась.

Разодетый сделал ещё шаг к дочери Щагра, затем остановился, притворно-тяжело вздохнул и залез в карман.

– Ты мне дудку – я тебе монету. Ну, давай, мелкая! Да не трусь ты – не обману.

Он достал серебряную монетку, подбросил её, неловко попытался поймать, но не смог. Денежка упала ему под ноги, в дорожную пыль, и где-то в ней затерялась. Парень чиркнул ногой по земле в сторону девочки, засмеялся и достал ещё одну монету. На лицах некоторых парней и девушек из компании на миг отразилась зависть. Шутки в адрес разодетого вдруг потеряли остроту и стали какими-то масляными.

Мой посох нагрелся ещё сильней, и я в общем-то был с ним согласен. По гнусности с этим зрелищем мало что могло сравниться. Злословить в адрес человека, а затем тут же к нему подлизываться, как люди вообще могут себя так вести? Неужели им самим от этого не противно?

Я усилил заклинание иллюзии на посохе и задумчиво повертел его в руке. Вообще, конечно, я мог вмешаться, но усилием воли заставлял себя ждать, тем более, что предсказать дальнейшие события было в общем-то нетрудно. Между дочерью Щагра и разодетым парнем назревал серьёзный конфликт: его деньги она не возьмёт, в этом я был почти уверен. Сама жизнь устроила дочери Щагра проверку и сделала меня её невольным свидетелем. Начинающий маг, каким она только и могла быть, обычно плохо контролирует свои рефлексы: при реальной опасности она должна была применить заклинание не задумываясь.

Разодетый парень ухмыльнулся и бросил монету дочери Щагра под ноги.

– Вторую тоже можешь забрать, если найдёшь, конечно. – Он протянул руку. – Дай. Фокус покажу и старику твоему отдам. Я серьёзно.

На лице девочки на миг отразилось колебание, было заметно, что она боится, да и вообще не очень любит ссориться с людьми.

– Отдашь – сломает.

Я поднял свой посох-трость и медленно двинулся вперёд. Проверка проверкой, но совсем безучастным мне оставаться всё же не хотелось. Чистота и доверчивость девочки вот-вот могли обернуться против неё самой, она ещё просто не знала, что далеко не всем словам и людям можно верить.

– Сломаю! – разодетый парень оглянулся и злобно на меня посмотрел. – Теперь точно сломаю, хоть до этого и не хотел! А тебе-то, что до этого…, дядя?! Ты вроде мимо шёл, вот и иди себе…, мимо!

В компании все попритихли, а некоторые даже отошли чуть в сторону.

– Эта из семьи того Щагра что ли? – Разодетый парень взглянул на местного и вновь перевёл взгляд на