свет, сопровождавший каждое из виденных мной перемещений. Как назло, на белом фоне тут же начали всплывать картины всего, пережитого недавно: небесный огонь северного сияния, паломничество в Храм Богини, битва с зеленозубой, крушение летучего корабля. Отмахиваясь от призраков прошлого, как от надоедливой мошкары, я завертела головой. И тут сквозь сжатые веки полыхнула яркая вспышка. Мысли забурлили, как перегретое молоко в котелке. Очистить разум! Не думать даже о том, чтобы ни о чём не думать. Проклятье!

Сначала свет сменился мельтешением, а потом я почувствовала удар. Мы повалились на колени, но каким-то чудом так и не разомкнули руки, хотя неведомая сила словно пыталась оторвать нас друг от друга, едва не выворачивая суставы.

– Это не то место, – послышался рядом раздосадованный детский голосок.

Только сейчас я рискнула открыть глаза, как раз вовремя, чтобы встретиться с обращёнными на меня укоризненными взглядами двух фейри. Алес поджал губы, а Вальдар лишь покачал головой. Кажется, они догадались, кто виноват в жёстком приземлении и сбившемся курсе. Судя по сломанным веткам, мы материализовались в десятке локтей над землёй. Повезло ещё, что при падении не напоролись на крупные сучья. Кругом раскинулся лес. Густой, залитый солнцем и напоённый непросохшей утренней росой. Было в нём что-то до боли знакомое.

– Где мы? Где находится это ваш менгир?

– В северной части Брандгорда, недалеко от границы, – спокойно ответил Вальдар.

– Неужели?..

– Да, это то самое место, где ты собирала мандрагору.

Подойдя к дереву, погладила шершавую кору. Эти узловатые корни, между которыми так часто прятались семейки грибов, дупло в самом центре ствола. Я редко забредала в дальнюю часть леса, но всё равно знала здесь каждый куст. Помню, как мечтала, что после выздоровления короля Дарина вернусь в родные места. А потом всё закрутилось: принц, битва с Алестатом, предательство Леэтель… И вот я снова дома?

– Поляна с каменюкой в другой стороне. Придётся идти через болото. Дорогу я знаю, как раз неподалёку хижина Эте… Кассандры. Может, стоит заглянуть в неё? Вдруг там осталось что-то полезное? – несмело предложила я.

– Можешь просто сказать, что хочешь навестить дом. Не обязательно ходить вокруг да около, – хмыкнул волшебник.

– Большую часть жизни я провела в деревне, но ты прав.

– Можно заглянуть туда, но ненадолго. Если мы не успеем явиться к менгиру до того, как отгорит закат, момент будет упущен, – встрял в разговор Вальдар.

Узкие тропинки, каждый камешек которых за долгие годы успел отпечататься в памяти, поросли травой. Скоро последние следы моего прошлого скроются под ростками новой жизни. Деревенские не отваживались забредать так глубоко в чащу, боясь угодить в болото или в лапы старой ведьмы. Никто не ходил по проторённым мной дорожкам.

Вскоре за плотными зарослями орешника замаячила лачуга. Без поддерживающей магии бывшей хозяйки она совсем обветшала. Я отворила покосившуюся дверь. Привычно звякнул колокольчик, повешенный над ней болотницей. На мгновение показалось, что меня встретит тепло волшебного очага и седая неприветливая, но любимая наставница. Но всё это было безвозвратно потеряно. Когда-то большая внутренняя комната, лишившись чар Леэтель, сжалась до размеров клетушки. На прежних местах остались только две лавки да стол, остальное добро в беспорядке валялось на полу. Едва не вписавшийся в низкий дверной косяк Алестат нагнулся и зашёл в хижину.

– Вряд ли удастся найти здесь что-то ценное, – нахмурился он, осматривая царящий вокруг хаос.

Переступивший порог Вальдар надрывно закашлялся. Недовольно закрыв ладошкой нос, он провёл пальцем по столешнице. В слой пыли на ней можно было сеять редис.

Для того чтобы обойти комнату, хватило нескольких десятков шагов. На лавке лежала скомканная шаль, которую старуха без съёма носила на плечах. Я подняла её и хотела было прижать к груди, но тут же спохватилась и откинула в сторону. За спиной послышалось придушенное «ой». Обернувшись, я увидела низкого седенького старикашку, наполовину укрытого платком. Выбравшись из шерстяных объятий шали, он превратился в Вальдара. Мы с Алестатом синхронно осели на лавки от изумления.

– Вот мы и раскрыли тайну, как омолодившаяся ведьма скрывала от тебя свой юный облик. Зачарованный платок накинуть проще, чем иллюзию.

Алес подошёл к альрауну, забрал у него шаль и принялся рассматривать её.

– Поразительно! Заклинание вплетено в саму нить, из которой это связано. Сандра достигла небывалого мастерства в бытовой магии.

– Выходит, она по-настоящему помолодела? Это не какие-то временные чары?

– Нет, думаю, вернувшаяся молодость стала своеобразным побочным эффектом от украденной у тебя через медальон Силы.

Совсем сбитая с толку, я нахмурилась.

– В лачуге всегда пахло магией, но почему мне ни разу не удалось подловить болотницу?

Я поняла всё раньше, чем успела договорить.

– Колокольчик. Вот зачем она приладила его над дверью, как в какой-нибудь городской лавке, хотя никто, кроме меня, сюда не наведывался.

– С тайнами из вашего совместного прошлого мы разобрались, но хотелось бы получить какие-то сведения о будущих планах ведьмы, – с тревогой косясь в окно, вздохнул фамильяр.

– Боюсь, нам и правда ничего полезного здесь не найти.

Порывшись в оставшихся после ухода колдуньи склянках, я обнаружила только пару слабых болеутоляющих зелий и баночку ранозаживляющей мази. Закинув их в мешок с припасами, собралась было на выход, но внимание привлёк какой-то блеск под столом. Под ворохом старого тряпья валялся мой золотой серпик. Не чуя ног от радости, подскочила, схватила ножны и пристроила их поясу.

– Уже и не надеялась вернуть его, – пояснила я озадаченным фейри.

– Зачем он тебе? Травничеством почти не занимаешься, а до сенокоса ещё далеко.

– Может, серп и не кажется таким уж опасным, но это всё-таки холодное оружие. В руках умелой травницы он может помочь не только спасти жизнь, но и отнять её.

Заметно повеселев, я направилась к двери. Теперь можно и исполнением пророчества заняться, и с Леэтель повоевать, и гори всё огнём!

Зловещий менгир высился в центре поляны с мандрагорами в чащобе. В это проклятое место не совался никто. Болотная ведьма тоже обходила его стороной. Земля возле каменной глыбы была словно выжжена. Ни одно растение, кроме мандрагоры, не росло вокруг. Даже деревья как будто отступили на почтительное расстояние. Их ветви, обращённые к менгиру, неестественно скручивались и сохли. Чахлые листочки на них были мелкими и бурыми даже в разгар лета. Внутреннее чутьё кричало, что отсюда стоит держаться подальше. Прошлой осенью я выкопала здесь несколько кустов мандрагоры для особенно сильного