жестокое наказание? Не только для них, но и для нас с Глебом? Видеть, как умирают столь мучительной смертью близкие люди…

Я понимала его. Каким бы Лев не был гадом, он — его брат. А видеть настолько мучительную смерть брата, жутко даже для таких существ, как они. Умом я понимала это, но сердцем — нет! И все же я не была одной из них, поскольку не способна на столь жестокие вещи.

— Можешь не переживать, я не настолько бессердечная, — хмыкнула, понимая, что за сына он переживал меньше, чем за брата, даже немного обидно. — Через сутки они уснут вечным сном, не почувствовав при этом ничего. По-моему, это лучше, чем ваша казнь?!

— Но тогда для чего было это представление? — удивился он.

— Чтобы они знали: за сына я готова на все!

Посчитав, что на этом наш разговор окончен, я подошла к кровати и попыталась взять сына, но Макс меня остановил.

— Оставь его здесь, — сказал он. — Пусть выспится, я за ним присмотрю.

— Ты, правда, думаешь, что я сделаю это? — спросила, удивленно вскинув бровь.

Он ничего на это не ответил. Наклонившись, я аккуратно взяла сына на руки, с нежностью прижимая к себе.

— Мы погостим у Михалыча пару дней, а после вернемся домой, — проговорила, подойдя к нему. — Дорогу ты знаешь. Надеюсь, в этот раз ты найдешь в себе силы на разговор.

— Неужели ты думаешь, что я дам тебе так просто увезти сына? — спросил он, усмехнувшись.

Я смотрела на Макса и не понимала, как у него так быстро получается меняться. Он вошел в комнату, беспокоясь обо мне, а через пару минут готов разорвать. И все же сущность оборотней мне никогда не дано понять.

— А ты попробуй, отбери! — усмехнулась в ответ. — Макс, я ведь не посмотрю, что ты его отец.

Ничего не сказав, он отошел в сторону, позволяя мне покинуть комнату.

Не знаю, что я должна была почувствовать от того, что мне все же удалось спокойно покинуть дом, но это точно не разочарование.

Глава 36

— Мы приехали к дедушке? — раздался позади сонный голос сына, как только машина остановилась возле дома Михалыча.

Заглушив мотор, я оглянулась назад, где до этого спал Максимка. Улыбнувшись сыну, я потрепала его по кудрявой головке и сказала.

— Нет, сынок, но здесь тебя не обидят.

Выбравшись из машины, я помогла это сделать Максимке, и мы направились в дом, где нас уже ждали. Стоило только нам переступить порог дома, как сынишка прильнул ко мне, опасливо осматриваясь.

— Малыш, ну, ты чего? — спросила у сына, посмотрев на него. — Здесь тебе нечего опасаться, нас здесь не обидят.

Но Максимка, словно меня не слышал, а может, он просто опасался нового незнакомого места. В любом случае отходить от меня он не намеревался, держась крепко за платье.

— А я вас заждался, — раздался хриплый голос старика, как только мы вошли в ту самую комнату, где всегда проходили наши беседы. — Ну, где наследник самой великой империи? Где тот малыш, что сплотил враждующие стаи?

— Перестаньте пугать ребенка, — недовольно приговорила я, скривившись.

Не очень приятно слушать постоянно одно и тоже. Да, Максимка — ребенок, который кровью объединяет две давно враждующие стаи. Вполне вероятно, в будущем эта война уйдет на задний план, но пока…

— Но разве это неправда? — спросил старик.

— Правда, — пришлось согласиться с ним.

— Ну, внучок, иди сюда, порадуй старика, — позвал Михалыч Максимку, наклонившись в кресле вперед.

Максимка, вздрогнув, спрятался за меня в тот самый момент, когда я собиралась присесть. Словно дикий зверек, он прильнул ко мне, утыкаясь личиком в ткань платья, таким образом пытаясь спрятаться от незнакомого ему старика.

— О, как же они его запугали! — поцокал тот языком. — Но ничего, время лечит все. Не правда ли, хранительница?

— Перестаньте, — попросила его снова скривившись. — Малыш, может, все-таки присядем?

Максимка отрицательно покачал головой, высказывая нежелание выбираться из своего убежища.

— Но ты не можешь отрицать этот факт, — проговорил старик. — Теперь статус хранительницы с тобой на всю жизнь.

— Знаю, — раздраженно бросила, заметив, как сын вздрогнул. — Не могли бы вы позвонить своему другу и попросить забрать нас? — немного спокойней попросила Михалыча.

— Что, уже не терпится покинуть это место? — спросил он, прищурив недовольно глаза, и пробурчал в бороду. — А как же разговор, или у тебя нет вопросов?

— Вопросы есть и их много, — согласилась с ним. — Но я думаю, что, пока мы будем ждать Ивана, успеем на них найти ответы.

— Вот как? Значит, уже не дед, — хмыкнул старик, качая неодобрительно головой. — Нинка! — позвал негромко Михалыч.

Она словно только этого и ждала. Не прошло и секунды, как из-за занавеси появилась пышногрудая женщина. Только на этот раз ее хмурое, вечно недовольное лицо украшала нежная улыбка. Подойдя ко мне, кивнула мне в знак приветствия, после чего немного наклонилась и негромко поинтересовалась:

— А кто это у нас тут в гостях?

Сын вздрогнул и лишь сильнее вцепился в меня. Ему явно не понравилось, что кто-то нарушает его безопасный мирок.

— Не стоит его трогать, — обратилась я к Нине. — Он еще не привык к посторонним, ему нужно время.

— Как скажете, — понимающе проговорила она. — Но если малыш надумает, то я с удовольствием угощу теплым молоком и свежеиспеченной булочкой.

Я благодарно улыбнулась женщине. Возможно, я ей в чем-то не нравлюсь, но к сыну она отнеслась по-доброму, что, определенно, возвышает ее в моих глазах.

— Нинка! — подал голос старик, напоминая, что это именно он звал ее.

Как только женщина обратила свое внимание на Михалыча, он поджал недовольно губы, пожмякал ими, а после сказал.

— Позвони Ивану и скажи, пусть приедет за внучкой, — сказал он, даже и не глядя на женщину.

— Но…

— Я сказал что — то непонятное? — разозлился старик, посмотрев на Нину.

— Нет, — тихо ответила она и развернулась, чтобы уйти.

Следя за этой перепалкой, я не сразу поняла, что меня за платье дергает сын, пытаясь привлечь мое внимания. Присев, я посмотрела на Максимку, улыбнувшись ему, спросила:

— Да, сынок, ты что-то хотел?

Поддавшись вперед, он прошептал мне на ухо:

— Хочу молоко и св… свеж… булочку.

— Конечно, — улыбнувшись, ответила ему, поднимаясь.

Его вечно забавные попытки выговорить сложные слова всегда вызывали у меня умиление.

— Нина! — позвала женщину, пока та не успела скрыться. Как только Нина обернулась, я ей улыбнулась и сказала: — Максимка хочет попробовать свежеиспеченные булочки.

— Ой! — воскликнула она, всплеснув руками и прижимая их к груди. — Конечно, моя крошка, — приговорила Нина, улыбнувшись. —